Диссертация (1168475), страница 97
Текст из файла (страница 97)
Предложения министра были утверждены Александром I, о чем и было объявлено Комитету министров 17 января 1822 года. Однако, как пишет А. Н. Долгих, по желаниюцаря МВД все же разослало к начальникам губерний 2 циркуляра, в которых «высказывалосьтребование высших властей об ограждении крепостных от притеснений со стороны помещиков»1242. Результатом этих прений и было высочайше утвержденное 3 марта 1822 г.
мнение Государственного совета, разрешившее помещикам отсылать крепостных людей «за дурные поступки» в Сибирь на поселение, правда без зачета в рекруты. В подкрепление его разъяснительным указом Сената от 13 июня 1823 г. подчеркивалось, что по такого рода представлениям помещиков не требуется производить «никакого исследования в судебных местах» 1243.Но не надо забывать, что все эти дискуссии в Правительстве происходили на фоне обострившихся в самом начале 1820-х годов отношений между помещиками и крепостными крестьянами.
Вологодская губерния не была исключением1244. В разрешение этих конфликтов неизбежно были втянуты и архангельский генерал-губернатор А. Ф. Клокачев и С. И. Миницкий.Наиболее резонансными были дела о неповиновения крестьян помещиков Ярославовой и Несте-О ней подробно написал А. Н. Долгих (Долгих А. Н. Крестьянский вопрос… Т. 1.
… С. 264–266).Долгих А. Н. Крестьянский вопрос в России в конце XVIII – 1-й четв. XIX веков: власть и общество. Сб.док. Т. 4. Липецк, 2008. С. 90–92 (док. № 26).1242Долгих А. Н. Крестьянский вопрос… Т. 1. С. 265. Правда, из так сформулированной автором фразы непонятно, были ли губернаторам сообщены сами правила.1243ПСЗ–1. Т.
38. № 28954, 29507. Но т. к. помещики и губернские власти стали злоупотреблять этим правом, в 1824 г. Комиссия составления законов попыталась объяснить смысл этого узаконения (Долгих А.Н. Крестьянский вопрос… Сб. док. Т. 4. С. 96–105 (док. № 27)).1244Игнатович И. И. Крестьянское движение в России… С. 394–400; История северного крестьянства. Т. 1.С. 335–336; Цинман А.
З. Классовая борьба помещичьих крестьян Волгодской губернии в 1-й половине XIX в. //Учен. зап. ВГПИ. Т. 21. Исторический. Вологда, 1958. С. 3–54.12401241292рова. Погружение в детали этих дел убеждают нас, насколько более сложными и неоднозначными, нежели это представлялось ранее советскими учеными, были их причины, фабула и поискпутей разрешения.Одним из первых предложений А. Ф. Клокачева в качестве генерал-губернатора в отношении крепостных крестьян было предложение «о наложении опеки на имение помещицы Глебовой». Получив от Вологодского губернского правления (далее — ВГП) представление обограждении крестьян от буйственных поступков помещика Глебова1245, генерал-губернатор в ответном предложении от 10 сентября 1820 г. приказал взять это имение в опеку, а его самого предать суду.
При этом он сделал замечание ВГП, губернскому предводителю дворянства и Грязовецкому земском суду, почему «в свое время не довели» до его сведения об этом, и потребовалсразу же извещать его о подобного рода делах1246. Тетка Глебова — генерал-майорша Глебова —жаловалась министру внутренних дел, который 20 мая 1821 г. передал ее жалобу генерал-губернатору. В своем ответе от 3 июня Клокачев был вынужден подробно объяснять министру, почемуон утвердил данное предположение ВГП. В частности, он писал, что Глебов был предан суду заотсутствие у него после выхода в отставку паспорта на проживание. Его тетка принесла и ему воктябре 1820 г. жалобу на взятие ее имения в опеку, и поэтому он вновь передал дело это нарассмотрение губернатору, который и тогда не посчитал возможным снять опеку из-за жестокихпоступков ее самой и ее племянника с крестьянами.
Во время нахождения генерал-губернатора вфеврале 1821 г. в Грязовце Глебова уже лично жаловалась ему и просила о возврате ей имения,но уездный предводитель дворянства вновь подтвердил ему, что жестокости творятся и особенноотмечен в этом племянник Глебовой. Жестокости доходят до того, что крестьяне отказываютсядоставлять им из деревни в Грязовец припасы, куда Глебова переехала для совместного проживания с племянником, которому был запрещен выезд из города из-за нахождения его под судом,«а паче для того, чтобы не производил у тетки в деревне жестокостей». Городничий же добавил,что племянник Глебовой ведет в городе распутную жизнь.
Поэтому, писал Клокачев, он и отказалгенерал-майорше Глебовой в ее просьбе, «но из уважения к ее званию предложил и. д. губернатора «о доставлении ей приличного содержания и немедленно решить дело о племяннике, но еслипо суду не будет подлежать какому-либо взысканию, то выслать его из Грязовца и Вологодскойгубернии»1247.А именно: 4 июня он «прибил» их старосту Илью Дмитриева «до полусмерти», а затем издевался надповаром (Цинман А.
З. Классовая борьба… С. 14). Правда, автор не указал, какая реакция последовала на это администрации.1246ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 36 (отпуск № 1238).1247Там же. Д. 84 (отпуск № 1140).1245293В 1822 г. Клокачев был вовлечен в разрешение дел о волнениях крестьян помещиковНестерова и Ярославовой. Второй (после А. З. Цинман) и, по-видимому, последней исследовавшей эти «типичные примеры» крестьянских волнений, была И. И.
Игнатович1248. Однако в свойственной советской традиции манере — излишней идеализации крестьян — она проследила историю волнения крестьян Нестерова лишь до решения Комитета министра от 25 июля 1825 г., ав деле помещицы Ярославовой, к сожалению, не сочла нужным более точно определить причины,вызвавшие неповиновение ее крестьян. Попробуем восполнить эти лакуны1249, а также акцентировать внимание на участии в разрешении этих конфликтов архангельских генерал-губернаторов.В 1822 г. крестьяне помещицы Вологодского уезда Ярославовой и помещика Кадниковского уезда Нестерова принесли первые жалобы на своих господ губернатору1250, генерал-губернатору Клокачеву и министру внутренних дел.
Все они жаловались на повышение оброка, нокрестьяне Нестерова еще и на жестокое к ним отношение1251. Формально оба помещика действительно повысили оброк. Так, например, как выяснил в ходе следствия вологодский уездный предводитель дворянства, помещица Ярославова в 1822 г. установила его в размере 17 руб. 50 коп.с души. Но укажем точнее, на что жаловались крестьяне, на: 1) отсутствие у помещицы вообщеправа увеличивать размер оброка по условиям договора, на основании которого в 1799 г. ей былипереданы графом Ф. Г.
Орловым имение и крестьяне лишь в пожизненное владение; 2) наложенный ею штраф на вотчину в размере 10 тыс. руб. за «придуманные вины»; 3) задержку у себяденег, собранных на покупку рекрутских квитанций, из-за чего им пришлось отправлять повинность натурой; 4) принуждение состоятельных крестьян к выкупу на волю за назначенную помещицей высокую сумму1252.ВГП, получив материалы следствия, заключило: хотя и было условие, по которому онаобязалась не взимать с крестьян поборов более, что платили они при графе Орлове, но прошло22 года, изменились цены и сам курс денег, поэтому можно допустить увеличение оброка. Трехкрестьян, принесших жалобу на помещицу, было решено предать суду.
Генерал-губернатор Клокачев утвердил это решение ВГП. Так как крестьяне и после выслушивания этого решения продолжали не платить оброк, то по жалобам помещицы генерал-губернатор приказал командировать в ее поместье военную команду. Но еще до прибытия ее, как сообщал земский исправник,крестьяне внесли оброк за 1822 г. и дали подписку о взносе на следующий год, поэтому ВГПИгнатович И.И. Крестьянской движение в России… С. 394–400.А.З. Цинман восстанавливал ход дела о волнениях крестьян Ярославовой по документам ГАВО (Ф.
18(Канцелярия губернатора) и Ф. 14 (ВГП) и сумел довести до осени 1823 г.1250Губернатор известил об этом Правление 20 мая 1822 г., а оно, в свою очередь, донесло об этом генералгубернатору 30 мая.1251Крестьянское движение в России в 1796–1825 гг. Сб. док. М., 1961. С. 894–895.1252Смотри, напр., их жалобы министру внутренних дел в: РГИА.
Ф. 1286. Оп. 3. Д. 242. Л. 1–3, 10.12481249294отменило военную экзекуцию. Дело же о трех крестьянах поступило в Вологодскую уголовнуюпалату на ревизию. Обратим также внимание на то, что в 1823 г. губернатор Брусилов доносилминистру внутренних дел, что размер оброка, установленный Ярославовой, весьма умерен посравнению с оброками, платимыми «в соседних Грязовецком и Кадниковском уездах»1253.Действительно высокий оброк был установлен помещиком Нестеровым. Как, писали,например, его крестьяне в своей жалобе губернатору 26 мая 1822 г., а затем императору в октябре1824 г., помещик их «довел оброк до 70 руб. с души, и с женского пола, начиная с 14 лет, по6 руб.», и еще помимо этого требовал другие поборы «шерстью, льном, маслом, а за рекрутскуюпоставку ежегодно деньгами по 25 руб.
с каждого тягла; за женитьбу — по 25 руб.; а на ежегодный его приезд — по 4 руб.; да на прожитие — по 3 руб. с тягла1254; еще на содержание 20 дворовых человек и лошадей овсом». В результате крестьяне насчитали в среднем по 130 руб. стягла. Отчего они «изнурялись, распродавая вещи», а затем помещик стал забирать неисправныхплательщиков в свое подмосковное имение для отрабатывания недоимки, где кормил их плохо,и поэтому 22 человека убежали обратно домой1255.14 июля 1822 г.
управляющий имениями Нестерова — его зять подполковник М. Свечин— жаловался, что крестьяне вышли из повиновения, отказавшись платить оброк. ВГП поручилопровести следствие кадниковскому уездному предводителю дворянства Зубову, который уже24 июля представил в Правление его результаты. Он обнаружил, что в 1820 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
