Диссертация (1168475), страница 91
Текст из файла (страница 91)
асс. с пуда, на сушеную и соленую — 25 коп., а с палтуса (он дороже трески) — по 18 коп. с пуда; а для иностранцев пошлину «уменьшить в половину от существующей ныне».2 января 1828 г. министр финансов запросил уточнения у генерал-губернатора: «по ныне действующему тарифу всякая рыба, приготовленная российскими промышленниками и на российских судах в наши порты привозимая, допускается в оные беспошлинно».
Также и по положению от 27 марта1826 г. — никакими налогами не облагается норвежская соленая рыба, которая выменена на 6 тыс. четвертей муки, отпускаемых беспошлинно для жителей Кольского и Кемского уездов. Но ввозимая сверхсего в порты Архангельской губернии такая рыба, как и всякая иностранная, подлежит пошлине по 3 руб.1164ГААО. Ф. 4. Оп.
3. Д. 761. Л. 42–50.27460 коп. с пуда. Но дошло до него — министра, что «рыбные промышленники Архангельской губерниижелают, чтоб им позволено было отъезжать самим и посылать судовщиков к берегам Норвежского Финмаркена, где улов рыбы изобилен, и для вымена оной отвозить муку ржаную, крупу, горох и толокно сплатежом пошлины по 10 коп. асс. с пуда, а рыбной снасти — против тарифу вдвое, а для приготовленияили соления рыбы соль без платежа пошлин, равным образом и выменянную рыбу, привозить беспошлинно, как это позволено жителям 2-х приморских уездов». Министр спрашивал мнения Миницкого— можно ли допустить это?Генерал-губернатор сделал соответствующий запрос в Архангельское губернское правление, аоно, в свою очередь, запросило мнение у всех заинтересованных мест. Однако ответы уже пришли послепринятия новой Торговой русско-шведской конвенции 14/26 февраля 1828 г., в которой, кстати, предложения генерал-губернатора были учтены только в том смысле, что пошлина на ввозимую в беломорскиепорты соленую и сушеную рыбу (кроме сельди) как на заграничных, так и российских судах, действительно была понижена.
Беспошлинным объявлялся и привоз из беломорских портов в норвежскую провинцию Финмаркен муки, хлеба и других произведений северных губерний на особых условиях1165.Безусловно, что Архангельская дума высказалась однозначно «за», а вот Кемская и Сумская ратуши были категорически против, справедливо полагая, что архангельские капиталисты, пользуясь закупленным по более низким ценам хлебом, чем делают это приморские жители, захватят торг в своируки. В результате 28 июня 1828 г. Архангельское губернское правление посчитало, что распространятьпривилегию на всех беломорских промышленников нельзя, так как: 1) будут ущемлены интересы приморских жителей; 2) дозволение неминуемо увеличит тайный провоз рома и пушных товаров, а местныеполиции не смогут этого предотвратить.16 августа 1828 г., представляя министру финансов свое мнение, Миницкий поддержал постановление Правления, но от себя сослался лишь на два своих прошлых мнения: от 22 августа 1825 г.
(вчасти мер по борьбе с контрабандой) и 8 января 1827 года. 17 сентября Е. Ф. Канкрин ответил: «соглашаясь с мнением Вашим, не нахожу нужным разрешать жителям г. Архангельска вывозить беспошлинно, тем более, что им и так Конвенцией дано право платить не свыше 7 коп. сер.
с пуда, а положением Комитета министров от 18 августа 1828 г. сделано еще и облегчение…»1166.Архангельский генерал-губернатор С. И. Миницкий до конца нахождения в этой должности оставался противником допущенной привилегии приморским жителям.
Его поддержал вэтом вопросе вступивший в марте 1828 г. в должность архангельского гражданского губернатораИ. Я. Бухарин. Это видно, например, из возникшей между ними в 1828 г. переписки по поводу«притеснений» российских лопарей1167. В предложении от 1 июня 1828 г. Кольскому земскомуСм., напр., пункты 4 и 7 Конвенции 14/26 февраля 1828 г. (ПСЗ–2.
Т. 3. № 1810).ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 375; Ф. 4. Оп. 3. Д. 881.1167Смотри об этом подробнее в § 2.2 главы 6.11651166275суду, список с которого прилагался к просьбе, обращенной под этим же числом и к генерал-губернатору, Бухарин прямо требовал «объяснить более ясно, до какой степени важен вред и убыток от дозволения провоза до 6 тыс. четвертей хлеба из Архангельской губернии в Норвегию,вместо коего идет, вероятно, в 10 раз более на вымен рыбы, за которую некогда платилась пошлина с пуда по 3 руб. 60 коп., ибо нет возможности отвратить злоупотребление в отдаленныхместах… в то время как одна конфискация ежегодная рому и пушных товаров доказывает уже,что под предлогом вымена рыбы находятся на границе и другие промышленники с запрещенными товарами».
В своем ответе от 7 июня генерал-губернатор высказался по поводу этой привилегии так: «Я не токмо никогда не одобрял сего вывоза, но настоятельно предлагал Министерству финансов воспрещения вредного для коммерции и бесполезного для самих поморских жителей сего дозволения»1168.Суть данных злоупотреблений позже более подробно в особой записке, приложенной кгодовому отчету за 1828 г., раскрыл Бухарин: в Норвегию везут хлеб двумя способами: 1) «подвидом вымена рыбы на Мурманский российский берег (контрабандой), 2) «под видом на домашнее употребление» те, кто имеет право вывозить до 6 тыс. четвертей хлеба из Архангельска, закупая либо «сами по билетам Комитета о продовольствии или с сообщиничеством архангельскихкупцов». Из Норвегии привозят на русских судах кроме рыбы контрабандные товары — ром,пушнину, материи, которые затем доставляют либо через Кемь, Сумский посад и Юшкозеро наярмарку Шуньгскую (Олонецкая губерния), а если не продают, то с рыбой везут в Санкт-Петербург1169.
В заключение отметим, что данная привилегия для жителей Колы, Кеми, Сумского посада идвух уездов подтверждалась и далее1170. Сегодня нам весьма сложно оценить верность занятой генералгубернатором С. И. Миницким позиции в отношении «поморской торговли». На то, что в результатедопущенной в 1820–1830-е гг. торговой льготы приморские жители Кольского и Кемского уездов, оченьбыстро осознав ее большую выгодность, забросили собственные летние морские промыслы на Мурманском берегу, обращают внимание все отечественные исследователи1171. С 1989 г. и норвежские исследователи стали высказывать аргументы «в пользу того, что торговля, часто идеализируемая в научно-популярной литературе, затормозила процессы модернизации не только на севере Норвегии, но и на севереГААО. Ф.
1367. Оп. 1. Д. 87. Л. 232–234.РГИА. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 4. Л. 170. Заметим, что по предложению генерал-губернатора от 26 декабря1829 г. в Олонецкой губернии была проведена крупная операция, в ходе которой олонецкие чиновники пыталисьотловить привозящих на Шуньгскую ярмарку из приморских мест Архангельской губернии контрабандные товары. Но операция с треском провалилась. Даже найденные у крестьян товары явно норвежского производства тевыдавали за производимые в приморских селениях и доказать обратное не было никакой возможности (ГААО.Ф.
1367. Оп. 1. Д. 694).1170ПСЗ–2. Т. 10. № 8006; Красавцев Л.Б. Правовые аспекты… С. 53.1171См., напр.: Шредер Т. Поморская торговля… С. 65; Красавцев Л. Б. Правовые аспекты… С. 53; Ушаков И. Ф.Избранные произведения: историко-краеведческие исследования: в 3 т. Мурманск, 1997. Т. 1. С. 231–232; Федоров П. В. Северный вектор… С. 123.11681169276России»1172. Нам же только осталось констатировать, что первым обратил внимание Правительства натакую тенденцию именно генерал-губернатор С.
И. Миницкий.4.3. Генерал-губернаторы и рекрутская повинность.Из всех государственных повинностей, которые были возложены на податное населениеРоссийской империи, одной из самых тяжких признавалась рекрутская. Основную нагрузку поее отправлению несло крестьянство. Данная тема всегда была в поле зрения исследователей, ноизучалась она, как правило, в контексте истории формирования русской армии и флота, военныхучреждений или крестьянства1173.
В отношении изучаемого нами региона наибольший вклад сделали исследователи из Сыктывкара П. П. Котов и Ф. Н. Иванов, которые с середины XVIII в. ипо 1874 г. отследили законодательство, регулировавшее рекрутские наборы, а также механизмраскладки рекрутской повинности1174. Однако в силу охвата столь большого хронологическогопериода они обратили не так уж много внимания на интересующее нас десятилетие. Наиболееценным для нас стали их статьи, где по архивным документам была прослежена история появления и практика реализации указа 9 сентября 1820 г., в принятии которого ведущая роль принадлежала генерал-губернатору А.
Ф. Клокачеву1175. Однако мы можем не только дополнить эти сведения, но и более детально выявить степень участия А. Ф. Клокачева и С. И. Миницкого в разрешении рекрутских проблем на Европейском Севере в 1820-е гг.Во-первых, начнем с того, что согласно ст. 88 «Учреждений для управления губерний»1775 г. «отдача рекрут» была отдана Екатериной II под «рачительный присмотр» именно генерал-Одной из первых, как указывает Й. Нильсен, это мнение высказала Пирйо Саариниеми (Nielsen J.P. Some aspects of historiography... С.
16).1173См., напр.: Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX в. Военно-экономический потенциал России.М., 1973. С. 69–77; Дружинин Н.М. Государственные крестьяне… Т. 1. С. 336–337; Неупокоев В.И. Государственные повинности крестьян Европейской России в конце XVIII — начале XIX века. М., 1987. С. 194; Долгих А. Н.Крестьянский вопрос во внутренней политике российского самодержавия в конце XVIII — первой четверти XIXвв.: в 2 т. Липецк, 2006. Т. 2.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
