Диссертация (1168475), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Это обстоятельство, в свою очередь, не дает возможность считать и нашу попыткуокончательной. Однако в решении любой научной проблемы периодически нужно делать выводы с учетом вновь накопленного исторического знания, поэтому мы попытаемся прибавить куже существующим версиям свою, с учетом знаний, полученных нами в ходе исследования истории Архангельского, Вологодского и Олонецкого генерал-губернаторства, включавшего в себяисключительно «внутренние» («великорусские») губернии, т. е.
губернии, управляющиеся на основании «Учреждений для управления губерний» 1775 г., с учетом «некоторых перемен», внесенных указом 9 сентября 1801 года310.За отправную посылку возьмем рассуждение лучшего и на сегодняшний день знатокавнутренней политики Российской империи по документам Комитета министров времен С. М. Середонина311. Говоря о причинах усиления значения генерал-губернаторов во вторую половинуНапомним, что термин введен В. Г. Арутюняном, который полагает, что реализация «генерал-губернаторского проекта» началась с назначения 4 ноября 1819 г.
А. Д. Балашова на должность генерал-губернатора Рязанского, Тульского, Орловского, Воронежского и Тамбовского, а завершилась назначением 30 августа 1825 г. А.Н. Бахметева генерал-губернатором Нижегородским, Казанским, Симбирским, Саратовским и Пензенским. Однакоэтот проект не был до конца реализован из-за внезапной смерти императора (Арутюнян В. Г.: 1) Генерал-губернаторства в начале 1820-х годов // Вестник Московского университета Сер. 8.
История. 2005. № 4. С. 79–80; 2) Генерал-губернаторства при Александре I: дис. … к. и. н. М., 2008. С. 107–108, 225–235).310Именно этим указом были четко определены губернии, на «особенных правах управляемые». Архангельская, Вологодская и вновь восстанавливаемая Олонецкая губерния не были причислены к таковым. Но при этомуказ подтвердил пограничный статус Архангельской губернии, в силу чего Александр I сохранил в ней одновременно две должности — военного и гражданского губернатора с подчинением второго первому (ПСЗ–1. Т. 26. №20004; Губернии Российской империи.
История и руководители. 1708–1917. М., 2003. С. 36–39; Попов Г. П. Губернаторы Русского Севера. Архангельск, 2001. С. 477–482).311Мы не случайно берем за основу мнение именно С. М. Середонина, т. к., например, Л. Ф. Писарькова полагает, что в послевоенный период именно Комитет министров начинает играть ведущую роль в системе высшихорганов власти и управления (Писарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в. …С. 320, 324).30980царствования Александра I, он заметил, что «централизация управления и не была идеалом императора» в этот период, который слишком хорошо понимал, что «различные части империистоят на совершенно разных культурных степенях и имеют слишком много исторических особенностей»312.
Ему вторит современный исследователь Д. И. Раскин: «Преобладающим мотивомроссийской государственной мысли в первой четверти XIX в. применительно к системе местногоуправления было признание невозможности эффективно управлять из центра несколькими десятками губерний. Отсюда следовала идея о необходимости создания укрупненных округов,управляемых или по крайней мере контролируемых особо доверенными сановниками»313.Итак, имеющиеся на сегодня оригинальные исследования по данной теме позволяютсгруппировать причины введения института генерал-губернаторства в качестве повсеместного внесколько блоков.Первый блок причин был связан с сложившимся на начало 1820-х гг.
положением дел вгубернских аппаратах. Как правильно обращает внимание Л. Ф. Писарькова, «далеко не последней, если не главной причиной» этого стали «недостатки в организации губернского управленияи злоупотребления местной администрации»314. Только после Отечественной войны и до началареализации «генерал-губернаторского проекта» (1813 – конец 1819 г.) сенаторами были проверено 19 губерний315. И во всех их были открыты многочисленные злоупотребления316.Второй блок причин был обусловлен последствиями введения в 1802 г. министерской системы управления. Свои мнения исследователи основывали на анализе записок и проектов различных государственных деятелей, но в первую очередь В. П. Кочубея и М.
М. Сперанского. Содной стороны, утверждается, что после упразднения Павлом I института генерал-губернаторови введения Александром I министерств, в системе государственного управления Российской империи нарушилось «единство надзора», а в губерниях — «единство начальства», в силу чего всеместное управление пришло в расстройство и поэтому требовалось «сообразовать» губернскуюИсторический обзор деятельности Комитета министров… Т. 1. С.
96.Институт генерал-губернаторства и наместничества… Т. 1. С. 78.314Писарькова Л.Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в. … С. 335.315Вологодская, Вятская, Новгородская, Тамбовская, Воронежская, Пензенская, Костромская, Волынская (2раза), Тульская, Курская, Орловская, Киевская, Тверская, Владимирская, Минская, Астраханская, Кавказская, Подольская и начата ревизия Казанской и Сибирской губерний (указано по списку, подготовленном И. А. Блиновыми напечатанному в: Блинов И.
А. Отношения Сената к местным учреждениям в XIX в. СПб., 1911 (приложение). Носоставитель оговаривается о неполноте списка. Список губерний повторен и продлен с 1882 до 1915 г. в: Высшие ицентральные учреждения России. 1801–1917 гг. Т. 1. Высшие государственные учреждения.
СПб., 1998. С. 84–86.316Ю. В. Тот даже полагает, что именно результаты ревизии сенатора Ф. П. Ключарова Тверской губернии в1816 г. и его известная записка, которую исследовтель датирует не 1818, а 1817 г., обратили внимание царя на проблемы местного управления (Тот Ю. В. Сенатор Ф. П. Ключаров и его записка «О лучшем устройстве гражданского в губерниях управления» // Российская история. 2017. № 1. С.
80–90). От себя добавим, что с этим поводоммог конкурировать и такой: в 1816–1819 гг. работала особая комиссия по рассмотрению злоупотреблений военногогубернатора А. Ф. Ланжерона (Шандра В. С. Генерал-губернаторства в Украiнi: XIX — початок XXI ст. Киев,2005. С. 168).31231381администрацию с высшими и центральными государственными учреждениями, реформа которых была проведена в 1802–1812 годах317. С другой стороны, обращается внимание, что произошедшее в результате реализации министерской реформы расширение полномочий министров,стало «в какой-то мере» задевать неограниченность власти императора, что и заставило Александра искать «определенный противовес» этим полномочиям, и, прежде всего, в лице генералгубернаторов318.
Некоторые современные исследователи прибегают к термину, заимствованномуиз концепции Дж. Йени и М. Раева, называя их «региональными агентами царя»319. Более образнооб этом противоречии выразился еще С. М. Середонин, полагавший, что «существование двухвластей, равных по силе и по близости к Государю, может служить и служило хорошим коррективом против чрезмерной централизации: министр был представитель интересов дела, генералгубернатор — интересов края»320.Важно заметить, что императором был найден и способ, как это сделать. Как отмечаютисследователи, уже первый проект «Учреждения наместничеств», созданный в 1816 г. неизвестным автором (далее — «проект 1816 г.»), был весь пронизан идей о том, что полномочия наместников «должны уравновешивать власть министров»321. Более того, как обращают внимание исследователи, лично изучавшие «бумаги Балашева»322, царь во время происходивших между 1 ноября 1819 г.
и 15 января 1820 г. аудиенций, т. е. с момента назначения на должность генералгубернатора пяти внутренних губерний А. Д. Балашева и до самого отъезда его к своей новойГрадовский А. Д. Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры // Собр. соч. СПб.,1899. Т. 1. С. 291; Институт генерал-губернаторства и наместничества… Т. 1. С. 67–71,78; Лысенко Л. М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи. М., 2001. С. 66–69; Арутюнян В. Г.
Генерал-губернаторства приАлександре I… С. 81–83, 252; LeDonne J. P. Russian Governors General. 1775–1825. Territorial or Functional administration? // Cahiers du monde russe. 2001. 42/1. P. 14. Воспользуемся случаем и позволим себе не согласиться с мнением К. Мацузато, который полагает, что в своей оригинальной статье американский исследователь ЛеДонн, «вотличие от традиционного мнения о противостоянии линейного и островного принципов (имеется в виду мнение,впервые высказанное А. Д. Градовским, в свою очередь, опиравшегося на мнение министра финансов Е.
Ф. Канкрина) считает, «что крайне деконцентрированная функционально система министерств, в которой каждое местноеучреждение подчинялось тому или иному центральному министерству, а не целому правительству, требовала, хотябы на уровне макрорегионов, видимости межведомственной координации» (Мацузато К. Генерал-губернаторствав Российской империи: от этнического к пространственному подходу // Новая имперская история постсоветскогопространства: Сб.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
