Диссертация (1168470), страница 91
Текст из файла (страница 91)
Формирование корпуса слушателей изначально было затрудненотрудно выполнимыми в условиях 1920-х гг. требованиями (например, давностьпартстажа), метод «вербовки» при этом не обеспечивал ИКП высокими вквалификационном отношении кадрами. Академическое движение слушателей,которые были относительно однородны в политическом (партийном) и, меньшейстепени, социальном и образовательном отношении, демонстрировало резкую«вилку» между поступлением и выпуском.
В силу частых мобилизаций,переводов, академической неуспеваемости до выпуска доходила 1/3 зачисленных,но и те по итогам распределения дисперсивно рассеивались в частыхадминистративных перемещениях 1930-х гг., а с 1934 г. часть из них и вовсеоказалась лишена права на преподавание в высшей школе. Мы должны отметитьнизкий коэффициент полезного действия Института Красной профессуры: какпоказывает статистика выпусков, по факту в количественном отношении онГА РФ. Ф. Р-3316. Оп.
64. Д. 1799. Л. 1об.Козлова Л.А. «Без защиты диссертации…»: статусная организация общественныхнаук в СССР, 1933–1935 годы...10231024470функционировалпрактически«вхолостую».Вопросжеокачественныххарактеристиках образования может быть поставлен лишь в отношенииотдельных ярких имен его выпускников – начиная свой творческий путь какэкзотические «красные профессора», на конец работы институции они оказалисьпоставлены перед необходимостью доказывать свою компетентность в условиях«нормальной» науки, вернувшейся к привычной системе научных степеней иученых званий.4715.4.
Институт Красной профессуры: от революционной идеи к практикевоплощенияГоворяорегулятивныхвозможностяхгосударства,мыдолжныконстатировать, что они вошли в противоречие с бытовой реальностью 1920–1930-х гг.Динамика отношений ИКП с государством развивалась от периодаисключительного внимания к нему в 1920-е гг. до закрытия 1 января 1938 г. За этигоды институт стал учреждением союзного значения, вошел в узкий переченьучреждений ведения ЦИК СССР и разделился на несколько отраслевых,специализированныхучреждений.Егоразвитиевпостреволюционноедвадцатилетие на первый взгляд поступательно и экстенсивно: оно иллюстрируетуспешность реализации замысленного в период «общественных трансформаций»государственного проекта по обновлению научно-образовательной сферы.Почему же Институт Красной профессуры был закрыт 1 января 1938 г.?В историографии отмечается, что к этому времени он выполнил стоявшиеперед ним задачи и одновременно исчерпал себя как учреждение переходноготипа по подготовке партийных научных кадров, более того, его функции ужедублировалисьдругимивузами.Прагматическижеэтотвопросбылпереосмыслен Л.А.
Козловой, справедливо отметившей, что для ликвидацииобразовательного учреждения посреди учебного года должны были быть вескиеоснования, кроме выявленного дублирования функций. Это наблюдениеподтверждает комплексный анализ делопроизводства последних лет работыИнститута Красной профессуры, свидетельствующей о том, что на деле егофункционирование явно не вполне оправдало государственные ожидания.
Онопозволяет судить о тенденциях работы ИКП и о тех ограничивающихобстоятельствах, с которыми на практике столкнулась реализация одного из«приоритетных» государственных проектов в 1920–1930-е гг.Первым ограничивающим идеологическую роль ИКП обстоятельством сталего профессорско-преподавательский состав. По отзывам первого ректора472М.Н. Покровского, он с момента открытия был одним из «слабых» мест в работеинститута.
Руководству ИКП с самого начала его работы пришлось обратиться кпреподавателям, чья политическая позиция далеко не всегда ассоциировалась спреданностью партии ВКП(б)– беспартийным и даже представителямальтернативных большевизму течений. Однако эта тенденция характеризовала нетолько ранний период развития ИКП: мы отмечаем ее и на конец работыинституции.Проведенный с помощью пакета SPSS однолинейный анализ 240 анкет,выявленных в комплексе синхронной делопроизводственной документациивосьмиИнститутовКраснойпрофессуры,позволилохарактеризоватьпреподавательское сообщество в поздний период его работы, когда, казалось бы,совершилась «советизация» и поколение «красных профессоров» победило.Результаты статистического анализа показали, что на май 1937 г.
в партии ВКП(б)состояловсего45,1%преподавательскогосоставаИКП,несколькопреподавателей были членами иностранных компартий, остальные 51,5%преподавателей были беспартийными. Говоря о партийном стаже, стоит отметить,что у большинства преподавателей он не превышал 20 лет. Зато в числепреподавателей были те, кто до 1917 г. состояли в Бунде, в Еврейскойдемократической рабочей партии «Поалей Цион», в РСДРП меньшевиков, партиилевых эсеров и даже кадетской партии. Похожую картину дает и анализ такихиндикаторов, как происхождение и образование преподавателей ИКП.
Те, ктоучил «красных профессоров», происходили из дворян, из духовного звания, изслужащих, очень редко – из рабочих и крестьян. Таким образом, вделопроизводственнойдокументацииИКПпредстаетнеидеологическимцентром, а всего лишь одним из возможных мест работы интеллигенции, в томчисле и «старой профессуры», в 1920-1930-е гг.Почему«красныхпрофессоров»обучалистольнеблагонадежныевполитическом отношении кадры? Причина была прагматична: именно они былинаиболееконкурентоспособнынаобразовательномрынке,особеннопо473сравнению с молодыми выпускниками комвузов.
Так, французскому, немецкому,испанскому языкам «красных профессоров» обучали бывшая владелица самойизвестной до революции частной гимназии в Москве В.В. Потоцкая имногочисленные«курсистки»(многиеизнихбылидворянкамипопроисхождению). Палеографию и церковнославянский язык преподавал сынсвященника, выпускник Духовного училища А.Н. Сперанский и т.д. В «нагрузку»выпускникам комвузов уходили специальные предметы из цикла общественнополитических дисциплин. Была ли возможность у слушателей получить нужный,желанный власти, импульс верности партии и коммунистической идее отпреподавателей ИКП, происходивших из «бывших»? Сомнительно, скорее онимогли получить качественное и разностороннее образование, во многомпреемственное дореволюционной системе.
Косвенным образом последнемуобстоятельству способствовали и постоянные перестройки образовательногопроцесса в ИКП, которые по факту оборачивались ломкой едва сложившихсяучебных программ и планов.Второе ограничение функционирования Института Красной профессурысвязано с его слушателями – мобилизованными на обучение будущими«краснымипрофессорами».Конечно,вотличиеотпрофессорско-преподавательского состава в отношении их рекрутирования действовалирегулирующие принципы: для поступления в ИКП требовался партстаж,характеристики от местных парторганизаций, во внимание принималисьсоциальное происхождение, биография соискателя, с 1932 г.
был взятцеленаправленный курс на «орабочивание» студенческого состава. Однакоучитывалась ли при этом подготовка поступавших? Несмотря на наличиевступительных испытаний и требований к теоретической (не ниже комвуза) иобщеобразовательной базе (не ниже рабфака) слушателей, нам представляется,что не вполне. Для анализа квалификационных характеристик слушателей мыобратились к анализу их академического движения, проследив статистикуотчислений, переводов, успешного окончания ИКП. Динамический анализ за474несколько последних лет нам обеспечила документация ИКП истории – одного изотраслевых институтов, выделившегося в 1931 г.
Проведенное исследованиепоказалонизкийкоэффициентполезногодействияИнститутаКраснойпрофессуры: по факту в количественном отношении он функционировалпрактически «вхолостую».Анализ списков распределения выпускников ИКП показал, что и в этомотношении Институт Красной профессуры не вполне выполнял поставленнуюперед ним цель – в основном выпускники не оставались на научной ипедагогической работе.
Исключением было привлечение выпускников кпреподавательской работе в самом ИКП. На 1937 г. они составляли 32,5%преподавательского корпуса – система воспроизводила сама себя. Однаковосстановление в 1934 г. практики присуждения научных степеней (кандидата идоктора наук) и присвоения ученых званий (действительный член, старший имладшийнаучныйработниквнаучно-исследовательскихорганизациях;профессор, доцент, ассистент в вузах) фактически обесценило их статус: лишьнекоторымиз«красныхпрофессоров»удалосьдобитьсяприсужденияквалификационного звания профессора в 1935 г.
«без защиты диссертации».Остальные фактически оказались лишены права преподавания в высшей школе.Кроме того что Институт Красной профессуры показывал противоречивыерезультаты своей работы, он однозначно был «дорогим» проектом. Так, егоположение в списке учреждений, состоящих в ведении ЦИК, предполагало особоефинансирование – в том числе затраты на инфраструктуру (содержание истроительство зданий учебного и жилого назначения, книжное снабжение иоборудованиелабораторийибиблиотек),зарплатыслушателямиихпреподавателям и другие выплаты. Можно понять недовольство ревизионнойинспекции, учитывая, какая доля слушателей доходила до успешного выпуска.Ситуацию усугубляли вскрывшиеся финансовые нарушения. Лучше всего ихиллюстрируют перипетии с т.н.
жилищным вопросом, остро стоявшим передслушателямиинститутанавсемпротяженииегофункционирования.475Мобилизованным на обучение иногородним слушателям ИКП порой негде быложить: им не хватало койко-мест в разрозненных, приспособленных подобщежития зданиях. Постройка комплекса из восьми зданий коммунального типана Большой Пироговской улице в 1929–1930 гг. проблемы не решила, посколькуобщежитие в один момент оказалось занято посторонними лицами, в том числебывшими выпускниками ИКП.
В 1935 г. ситуация оказалась настолько острой,что под угрозу был поставлен учебный набор 1936 г. Результатом стала волнавыселений лиц, «утративших связь с ИКП», при помощи милиции и суда. Этоадминистративное усилие освободить общежитие от незаконно проживающихвызвало большой резонанс – вплоть до публикаций в газете «Правда» и писем наимя Сталина. Итогом стала серьезная хозяйственная проверка 1937 г., выявившаяфактнецелевогоиспользованиязданий,построенных«специальнодляобщежития слушателей ИКП», а также «производство ремонтов и продажуматериаловиинвентарянасторону».Этотопытпродемонстрировалстолкновение с реальностью государства, вложившего немалые средства винфраструктуру пестуемой образовательной институции и по факту недобившегося этой финансовой инвестицией ничего – в один момент в условияхостростоявшегодлямосквичейжилищноговопросавыстроенноедлякоммунистической элиты общежитие заполнилось кем угодно, только не теми,для кого оно строилось, а финансовые вложения, обеспечивающие расширениеинститута и рост его контингента в количественном отношении, не моглиповлиятьнаегокачество.ИКПтребовалпостоянныхфинансовыхиинфраструктурных вложений, при этом эти вложения часто не оправдывали себя.Проблемы, стоявшие к концу 1930-х гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
