Диссертация (1168467), страница 16
Текст из файла (страница 16)
М.: Политиздат, 1977.6Указывая на связь между социальными (в узком смысле) и культурными системами, Т. Парсонс отмечал: «Впроцессе легитимации нормативного порядка общества культурные ценностные образцы обеспечиваютнепосредственную связь между социальной и культурной системами. Способ легитимации, в свою очередь,основывается на религиозных ориентациях. Однако по мере того как культурные системы становятся все болеедифференцированными, возрастает самостоятельная ценность и других культурных структур» (Парсонс Т. Понятиеобщества: компоненты и их взаимоотношения. С. 103). Речь идет об искусстве и эмпирическом когнитивномзнании, на основе которого развивается наука.7Репина Л.П.
Историческая наука на рубеже XX–XXI вв. С. 550.1267свое отражение в разных направлениях и даже эпохах в развитии историческогознания, а также в противостоящих друг другу концепциях: концепции социальнойистории как «всеобъемлющей» Т. Зелдина, которая выражает социоцентризм внаиболее концентрированном виде, и концепции культуральной истории (новойкультурной истории) П. Бёрка, выражающей культуроцентризм, а такжекультурном «повороте» в социальной истории.
Но возможен ли здеськомпромисс? Можно ли рассматривать социальные аспекты истории каксоциокультурные или нельзя, учитывая то обстоятельство, что социальныесистемы совершенно не совпадают с системами культуры?Чтобы не усложнять познавательную стратегию данного исследования, атакже из-за вынужденного морфологического редукционизма необходимооговориться, что в некоторых случаях понятия социального и социокультурногоиспользуются как сининомы, особенно когда говорится об аспектах истории, хотяэти понятия, конечно же, не тождественны. Тем самым акценты сознательносмещаются от социологических подходов в истории, используемых для изучениясоциальных процессов в прошлом, к социокультурным, т.е. к изучению следовдеятельности человека, которые сохранились в памятниках материальной идуховной культуры.
Исторический процесс остается в фокусе историческогопознания, но вместе с историческими источниками, которые появились в ходеисторического развития. По этой причине социокультурный подход к историиможетбытьпризнанкакобладающийболееглубокимэвристическимпотенциалом, чем социологизм в чистом виде.«Антропологический поворот», появившийся в философии более векатому назад, а ныне наметившийся в разных гуманитарных дисциплинах, в томчисле в отечественной науке, включая историю, этнологию, социологию исемиотику1, усиливает роль человека в истории, возвращает историка к истокам,когда в фокусе внимания находился «исторически действительный» человек –Поселягин Н.
Антропологический поворот в российских гуманитарных науках // Новое литературноеобозрение. № 113. 1/ 2012. С. 27–36.168эллинилискиф,грекиливарвар1.Л.П.Репинасводитсущностьантропологического подхода к изучению «человека в обществе», а этоинтегральный объект, сближающий друг с другом разные общественные науки2.Изучениевосточныхобществчерезкоммуникациилюдейвпринпипепредставляет собой антропологический подход.Предворяя специальную статью Н.В. Поселягина по данной теме идискуссию об «антропологическом повороте», О.В.
Тимофеева обращаетвнимание на то, что «мы имеем дело не с антропологией, а, скорее, сантропологиями — с культурной, с социальной, но также и с философской,ставящей своей целью концептуализацию “человека” и “человеческого”, “своего”и “другого”»3. Эти важные измерения антропологии необходимо иметь в виду,чтобы согласовать различные методологические «повороты» гуманитарной наукив рамках изучения многомерности истории, на которой делает упор системнокоммуникационный подход.
Признание многомерности человека и истории, какпредставляется, и есть та самая базовая платформа, которая позволитсбалансировать предмет и аспекты исторического исследования, будь токонкретныеисторическиесообщества,ихповседневные,культурныеидискурсивные практики, или сам человек, претерпевающий трансформациивместе с этими практиками.На новом эволюционном витке истории внимание заслуживает каждаяличность, а не только отдельные «исторические герои». В системе координат К.О. Апеля «все существа, способные к языковой коммуникации, должны бытьпризнаны личностями»4. Антропологизация истории включает человека в системувзаимосвязей социальности и культуры, характуризуя его как особый феномен,сочетающий в себе как биологическое, так и социокультурное начала.Помнению З.А.
Чеканцевой, эпистемологическую основу антропологического1Thomas N. Out of Time: History and Evolution in Anthropological Discourse. Second edition. Ann Arbor: The Univ.of Michigan Press, 1996.2Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв. С. 44.3Тимофеева О. Дискуссия об антропологическом повороте в российских гуманитарных науках. От редактора //Новое литературное обозрение. № 113. 1/ 2012. С. 4.4Апель К.-О. Трансформация философии. С.
302.69подхода, в котором доминируют установки на открытость мышления ирефлексию, составляет проблематизация социокультурных практик1. Считаянаболее убедительным понимание К. Вульфом исторической антропологии какдисциплины, формирущейся на пересечении разных дисциплин и философии,З.А. Чеканцева также разделяет и предложенный им «антропологический способрассмотрения», который указывает на зависимость человеческих взаимодействийи познания от языка, конституирующей роли воображаемого для культуры, атакже на форму и структуру человеческого действия2.В информационно-коммуникационной среде коммуникативные действиячеловека,оставляющиедокументальнофиксируемые«цифровыеследы»,совершенно прозрачны, они позволяют поднять понимание «антропологическогоповорота» на качественно новый уровень.
Необходимость включения личностичеловека в систему культуры и систему социальной организации, как того требуетсистемно-коммуникационный подход (поскольку без самого человека не можетбыть ни социальной, ни социокультурной коммуникации!), заставляет говорить оантропосоциокультуре как системе высшего порядка, включающей в себя всеостальные системы, прежде всего – социальные системы, системы культуры исистему личности в ее парсонсовском понимании3.«Цифровой поворот», как считается, в наибольшей степени выражаеттехнические, технологические изменения в развитии новейших тенденцийисторическойнауки,выражены«коммуникативномвчемвнутренниесодержательные,повороте».Этодвекоторыесильнеестороныединоготехнологического процесса. Поэтому неслучайно цифровой и коммуникативный«повороты» считаются проявлениями «информационного поворота»4. Тем неменее, еще до конца не ясно, что представляет собой «цифровой поворот» вЧеканцева З.А.
Антропологизация историографии и идентичность историка в XXI веке. С. 8.Вульф К. Антропология: История, культура, философия. СПб.: ГУ, 2007. С. 152; Чеканцева З.А.Антропологизация историографии и идентичность историка в XXI веке. С. 8.3В понимании Парсонса система личности представляет мотивационную структуру индивида, которая вместес организмом (физическим телом) образует «базисную структуру», т.е. самого человека как подсистемусоциального (коммуникативного) действия. Как таковая, система личности определяет границы собственного Я(Ego) человека и является источником изучения исторического сознания, исторического мышления и историческойпсихологии.4Adams, Frederick.
The Informational Turn in Philosophy. P. 471.1270истории,получивший официальноепризнаниенаXXII Международномконгрессе исторических наук (Китай, 2015 г.) – новую информационную средуили новую парадигму?1 В любом случае, в настоящем исследовании речь идет обисторической науке в эпоху цифровых технологий.За последние десятилетия появились принципиально новые источникиинформации, способы и методы ее фиксации и передачи. В условияхбеспрецедентного и экспоненциально растущего доступа к «большим данным»(Big Data) историк получает возможность работать не только с «материальнымиследами» прошлого, но и с «цифровыми следами» недавнего времени,фиксируемых приборами круглосуточно2.
Цифровизация не обошла стороной итрадиционныеисточники,которыетеперьстановятсядостояниемвсегочеловечества: на цифру переводятся рукописные тексты, изданные письменныеисточники, разнообразные музейные коллекции, миллионы томов научнойлитературы, хранящихся в библиотеках, на очереди – массовый архивныйматериал3. Использование компьютера, расширение доступа к историческимисточникам и литературе, ускорение обработки информации с помощью ИКТзначительно повышают научную производительность историка.
Публикацииdigital-first ускоряют распространение научных идей и их апробацию4. В своюочередь, это усиливает потенциал сравнительно-исторических и кросскультурныхисследований и широких обобщений событий и явлений прошлого, в том числе вобласти теории и методологии.ОдинизосновоположниковинформационнойисторииТ.Веллерпредставляет «цифровой поворот» как «историю информации в самом широкомБородкин Л.И.
«Цифровой поворот» в исторических исследованиях. С. 114.Прямой и косвенный сбор личной информации с помощью алгоритмов осуществляется на основе доступныхданных прокси-серверов, метаданных браузеров, мессенджеров и других программ, а также иной цифровойстатистики.3Oberhauser O. Digitale Langzeitarchivierung als Thema internationaler Institutionen und Organisationen: Einbibliotheks orientierter Uberblick // Zeitschrift für Bibliothekswesen und Bibliographie.
Frankfurt / M.: Verein Dt.Bibliothekare, 2003. No. 6. S. 303–314. См. также: Гарскова И.М. Источник в цифровом формате: концепцииисторической информатики // Идеи академика И.Д. Ковальченко в XXI веке. Материалы IV научных чтений памятиакадемика И.Д. Ковальченко. Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова. 10 декабря 2008 г. / Отв. ред. С.П.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
