Диссертация (1168467), страница 101
Текст из файла (страница 101)
В системе коммуникативных связейEgo актуальны его отношения с сеньором, местным князьком, а не с верховнымправителем. Поэтому, например, житель любой русской «земли», входившей всостав Золотой Орды, в случае необходимости обращался с челобитной не кзолотоордынскому хану, а непосредственно к своему князю.Жизнь конкретного человека, жившего в территориальном государстве, на«земле», регламентировалась местными правовыми обычаями, «земским правом»,которое нашло свое отражение в «княжьих зерцалах» (Mirrors for Princes).
Какпоказывает кросскультурный метод, подобный жанр существовал и в восточныхкультурах,например,вдревнеперсидскойисредневековойарабо-мусульманской1. Самым известным памятником жанра «княжьих зерцал» висламском мире исследователи считают «Шах-наме» Фирдоуси, составленный вХ в. по заказу представителей династии Бувайхидов2; отчасти это сочинение и егомногочисленные репликации и подражания перекликаются с жанром сасанидскойлитературы «Кар-намак», описывающим деяния конкретных шаханшахов («царяцарей», букв.
«шах шахов») Ирана, которому подчинялись многие правители (всасанидской номенклатуре – шахи) на территории империи, в том числе наКавказе. В VI в., когда Ануширван легимитизировал власть местных правителей вСветильник благонравия, или как обрести похвальные нравы и избавиться от порицаемых. Практическиесоветы, почерпнутые в средневековых арабо-исламских «княжьих зерцалах» / Сост., введ., пер.
и коммент. А.А.Игнатенко // Этическая мысль: Научно-публицистические чтения. 1991 / Общ. ред. А.А. Гусейнова. М.:Республика, 1992. С. 98–111.2Askari, Nasrin. The Medieval Reception of the Shāhnāma as a Mirror for Princes /Studies in Persian Cultural History.Leiden: E.J. Brill, 2016.1465общей иерархии сасанидского управления, Армения, Грузия и КавказскаяАлбания (Арран), управлявшиеся местными династиями Аршакидов, имевшимипарфянские корни, не были включены в состав Сасанидского государства, как,например, владения правителей (шахов) Луристана, Гилана, Кирмана, Джурджанаи др.Исторически доминировавший тип политических отношений в восточныхобществах фиксирует, как правило, титулатура правителей.
В трактате «Наме-иТансар», составленном на среднеперсидском языке между 557–570 гг. исохранившемся в переработанной форме в сочинении «Та’рих Табаристан» ИбнИсфандийара (XIII в.), отдельно упоминаются вассальные «цари народов»,сравнительно более самостоятельные «цари пограничной области» (т.е. Кавказа),а также «царь царей» (шаханшах) как их верховный сюзерен. При этомсредневековые арабские источники довольно точно отличали различные областиХалифата, провинции бывшего Сасанидского Ирана, с одной стороны, иотдельные страны и города-государства (балад) на Северо-Восточном Кавказе:«‘амал ал-Джибал», «‘амал Табаристан», но «балад ал-Баб», «балад Табарсаран»,«балад ал-Лакз» и др.1 За общим обозначением балад арабских источников XI–XVIII вв.
стояли местные формы «земской» политии: не только фактическийгород-государство Баб ал-абваб, который назывался амират (причем наследногоамира жители ал-Баба могли сместить в пользу других членов правящейдинастии), но и бывшие «шахства» (например, Лакз как владение хирсан-шаха), атакже более поздние формы политической организации, как уникальные(шамхальство, уцмийство, майсумство, владение кадиев, имамат Шамиля и др.),так и широко распространенные на Востоке (ханства, султанаты, бекства и др.)2.В империи Великих Моголов территориальные образования часто браливерх над центральной властью.
Ф. Бернье, наблюдая Индию изнутри, в серединеXVII в. свидетельствовал: «Империя Великого Могола включает несколькоМас‘уд б. Намдар. Сборник рассказов, писем и стихов. Факсимиле текста / Предисл. и указ. В.М.Бейлиса. М.,1970. Л. 122б, 219б.2Для описания поселений в Коране зафиксировано три термина: мадина (собственно город), карйа (село) ибалад, значение которого, как пишет О.Г.
Большаков, не совсем ясно, см.: Большаков О.Г. Средневековый городБлижнего Востока, VII–XII вв. М.: Наука – Глав. ред. вост. лит-ры, 1984. С. 48.1466наций, над коими он не является абсолютным владыкой. Большинство из нихсохраняют своих особых вождей или суверенов, которые подчиняются Моголу иплатят дань ему по принуждению»1.
Поэтому Е.Ю. Ванина совершенносправедливо ставит вопрос, кем был могольский император, носивший титулшаханшах (букв.: «Шах шахов») и джахангир («Повелитель вселенной»)? Иприходит к обоснованному выводу: он «скорее был шаханшахом, царем царей,чем шахом Индии»2.Анализируя различия в статусе великих и удельных княжеств Руси,историки спорят о том, что представляли собой все русские земли в монгольскомгосударстве – составляли ли они отдельный улус Золотой Орды или это былиразныеулусы (букв.:«земли»)3.В системно-коммуникационноманализедостаточно того, что Яса (или Ясса), «закон великой власти» Чингисхана,который после его смерти постоянно обновлялся, распространялся только намонголов, но не на русские земли. Согласно этому закону, монголы должны былисохранять кочевой образ жизни, а степное право не могло распространяться нагорода4.
Это универсальное явление, когда правовые установления городов иподвластных им «земель» продолжали определять жизнь местного населения ипосле их включения (как правило, в результате завоеваний) в состав империй,позволяетвкорнепересматриватьполитическуюкартудревностиисредневековья, заставляя обращать больше внимания на автономные, фактическисамостоятельные политические системы на территориях гораздо более обширныхгосударственных образований имперского типа.Иначе говоря, если историк пытается объективно воссоздать историческуюреальность, он должен опираться на реальные отношения господства иподчинения в изучаемом обществе, систему реальной власти, ее идеологическую1Ванина Е.Ю. «Шах шахов» или «шах Индии»? Территориальность и власть в империи Великих Моголов (XVI– первая половина XVIII в.) // Под небом Южной Азии.
Территория и принадлежность. Геополитическоеконструирование и субъектность восприятия обитаемых пространств. Отв. ред. А.В. Бочковская. М.: Наука – Вост.лит-ра, 2016. С. 182.2Там же.3Более детально о «земельной» политии см.: Аликберов А.К. «Земля» как территориальное государство:кросскультурный анализ ранних форм государственных образований. С. 24–38.4Ayalon, David. The Great Yasa of Chingiz Khan: a Re-Examination // Studia Islamica. Vol. 33. 1971.
P. 97–140.467парадигму, политическую иерархию, реальные политические, экономические ииные коммуникации конкретных людей, с учетом действовавших в данномконкретном обществе норм права, а также восприятия образа власти и границобщества со стороны члена этого общества. И тогда многие эмоциональноокрашенные, но не вполне корректные и не вполне содержательно точныеисследовательскиеконструкты,болеепоздниеивнешниеобозначения,идеологические клише, вроде «монголо-татарского/татаро-монгольского ига»,являющиесясегоднякамнем преткновениямежду различнымишколамиотечественной историографии, отойдут на второй план, уступив место болееобъективнымкритериямполитического,экономического,межэтнического,межрелигиозного и кросскультурного взаимодействия, коммуникации и обмена.5.3.4. Этнический аспект истории:к вопросу о «различении “наций”»Вопрос об определении нации относится к числу наиболее дискуссионных инеоднозначных, и не только из-за сложной проблематики нациестроительства1,чрезвычайноактуальнойтакжевновейшейисториистранВостока2.Исследователи, представляющие различные науки – этнологи, социологи,культурологи и другие, также признают, что в отношении значения понятия«нация», а также всех производных от него понятий, таких как «национальный,«национальность», «национализм», «этнонационализм» и др., существует многопутаницы3.
П. Сорокин пришел к заключению, что ни одна из современных емусоциологических теорий не знает ответа на вопрос, что такое нация инациональность4. Выбор данной темы для проверки релевантности системнокоммуникационного подхода для изучения этнического аспекта истории не1Robinson W.I. Beyond Nation-State Paradigms: Globalization, Sociology, and the Challenge of Transnational Studies// Sociological Forum. Vol. 13. No.
4. New York, 1998. Р. 561–594.2См., например: Наумкин В.В. Кризис государств-наций на Ближнем Востоке // Международные процессы.2019. Т. 15. № 2 (49). 2017. С. 27-43.3Yun M.Sh. Ethnonationalism, Ethnic Nationalism, and Mini‐nationalism. P. 527–541.4Sorokin P.A. Contemporary Sociological Theories. New York: Harper & Brothers, 1928; Сорокин П.Общедоступный учебник социологии.
М.: Наука, 1994.468случаен: Н. Луман посвятил различению «наций» (именно так, в кавычках!)отдельную главу своей книги «Самоописания»1, раскрывая свою точку зрения осистемной сложности этого понятия.По классическому определению Э. Ренана, нация является «духовнымпринципом» и «крупномасштабной солидарностью», которая подтверждается в«ежедневном плебисците»2. Б. Андерсон описал нацию как «воображаемоесообщество»3 – в том смысле, что существуют материальные условия дляпредставления расширенных и общих связей.
Э. Смит, подтверждая мысль онации как воображаемом сообществе, подчеркивает особую роль и значениеизобретения национальных традиций в формировании нации4. Вслед заАндерсоном «абстрактным сообществом» называет нацию и П. Джеймс: «Нацияявляется одновременно объективно абстрактным обществом незнакомых людей(strangers),котороесообществом,членысвязаногосударством,икоторого ощущают себясубъективновоплощеннымкак объединеннаягруппасоотечественников»5. Это абстрактное сообщество в том смысле, что онообъективно безлично, даже если каждый индивидуум в стране субъективноощущает себя неотъемлемой частью воплощенного единства с другими.
Побольшей части, члены нации остаются чужими друг к другу и вряд ли будутвстречаться6.Одни исследователи называют нацию социальным конструктом7, другие –«аморфным словом»8 или даже мифом9. Третьи высказывают сомнения в том, чтодефиниции нации и национализма когда-либо будут выработаны, несмотря на то,Луман Никлас. Самоописания. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
