Диссертация (1167204), страница 7
Текст из файла (страница 7)
На временном уровнеточкиотображаютсобытиятекстовогоуровнявхронологическойпоследовательности. Здесь каждая точка связана с определенным лицом,совершившим действие. Интерпретационный уровень представляет собойкогнитивную ситуационную модель, в которой точки обозначают цели, планы,убеждения и намерения персонажей в том виде, в каком они воспринимаются37читателем. При этом учитывается содержание, лежащее на поверхности, атакже подразумеваемое содержание. Целью третьего уровня являетсяобъединение временного и текстового уровней общей мотивацией инамерениями. Подобные внутритекстовые связи являются своего родастроительным материалом для сюжета (“storiness”) [Elson 2012].Оба описанных выше направления моделирования художественного(нарративного) дискурса могут пересекаться. Иными словами, моделированиенарративногодискурсаспозицийгеографическогопространствапроизведения, социальной сети отношений персонажей и их эмоциональноговзаимодействия может сочетаться с моделированием нарративного дискурса сопорой на сюжетную «канву» повествования.
Довольно часто сюжетная линиявыстраивается с учетом внутренних состояний персонажей. Примером такогомоделированияявляетсясистемаМ.-Л. Райан,котораяпредлагаетрепрезентацию под названием «Рекурсивная графическая модель» (RecursiveGraph Model) для описания ментальных состояний персонажей. У каждогодействующеголицаимеетсяпятьдоменов:K-worlds(убеждения,представления и размышления о прошлом); O-worlds (личные или социальныеобязательства); W-worlds (желания и страхи); G-worlds (активные цели) и Pworlds (планы по достижению персонажами своих целей). В данной моделиучитываются как фикциональные события, так и ментальные состоянияперсонажа [Ryan 1991; 2007]. К сожалению, данная модель разрабатываетсяисследователем в чисто теоретическом аспекте и довольно трудно определить,как и насколько она применима к материалу конкретного текста.А. Палмер отмечает, что чтение романа – это своего рода следование замыслительными процессами персонажей, и предлагает применить к анализунарратива теорию ментальной обработки (theory of mind).
Этот подход вкачестве отправной точки рассматривает сознание персонажа, способное ксамовыражению. Читатель должен присоединиться к действующим лицамнарратива, которые воспринимают и передают информацию [Palmer 2007].Исследователь применяет эту модель к анализу «Крошки Доррит» Ч. Диккенса38[Palmer 2010] и обнаруживает определенные социальные взаимодействиямежду персонажами по мере того, как они либо скрывают, либо передаютинформацию друг другу.
Происходит противопоставление фактов, известныхвсем персонажам, фактам, доступным лишь кому-то одному. Важнымявляется не только то, что известно, или то, что не известно, но и то, чтоизвестно каждому персонажу, и то, что каждый персонаж знает о знанияхдругих персонажей. Эти факты составляют «систему соединенных действий»(nested agency frames), в которой на нижнем уровне находится информация,известная одному действующему лицу, на втором уровне представленаинформация о том, что персонаж знает о знаниях других персонажей и такдалее.
Все уровни основываются на положении о так называемой «основнойправде» (“ground truth”). Эта теория применяется также к исследованиюсказок [Chen and Fahlman 2008], произведений В. Вульф и других современныххудожественных произведений [Zunshine 2006].Теория ментальной обработки послужила отправной точкой дляразработки модели нарративного дискурса, построенной на представлениях,желаниях и намерениях (BDI – beliefs, desires and intentions) [Bratman 1987; Raoand Georgeff 1995; Busetta et al. 2003; Damiano and Lombardo 2009 и др.]. Здесьтакже учитывается информация, известная или не известная персонажам, но вто же время анализируются цели героев и те действия, которые могут привестик достижению целей.Похожим образом строится модель, основанная на семантической сетирепрезентаций, в которой выделяются физические объекты, виды действий идействия, происходившие в определенный момент времени.
Эта модель яснопоказывает, какой информацией обладают персонажи, и что они знают ознаниях других персонажей. Каждое действие привязано к ментальномуконтексту (mental context), который в свою очередь соотносится со временем,в котором происходило действие [Chen and Fahlman 2008]. Данная модельтакже, как и многие уже упомянутые, используется в основном дляисследования коротких рассказов и басен.39Модели, построенные в русле когнитивной психологии, направлены восновном на восприятие дискурса, на его декодирование. Такое пониманиесозвучно с мнением Р. Барта о том, что любой текст ориентирован на читателя[Barthes 1975].
Получается, что читатель – скорее активно участвует всоздании связей в нарративном дискурсе, чем пассивно воспринимаетпредлагаемую ему модель текста.Следовательно, основанием для моделирования нарративного дискурсаможет быть последовательность обработки информации, содержащейся вдискурсе,читателем,которыйвоспринимаеттекст.Выделяютсяситуационные модели для изучения того, как происходит анализ дискурса всознании читателя [Kintsch 1988; Zwaan et al. 1995]. Большинство такихмоделей объединяет позиция, согласно которой основное внимание читателянаправлено на действующих лиц (intentional agents) и на цели, которые онипреследуют (goals).
В некоторых случаях первоочередной задачей привосприятии дискурса является разграничение намерений и действий[Bundgaard2007].Исследованиявэкспериментальнойпсихологиипоказывают, что читатели в большинстве случаев стремятся раскрытьмотивациюпоступковперсонажейигораздолучшевоспринимаютпроизведения, в которых четко прослеживаются цели героев [Lichtenstein andBrewer 1980; Hassin et al.
2005; Aarts et al. 2008].Однако, возможен и другой подход – моделирование того, какимобразом автор дискурса формирует свое речевое высказывание, т. е. какимобразом автор (писатель) создает текст. Несомненно, за текстом стоитконцептуальная и смысловая система его автора, которая, с одной стороны,обеспечивает его порождение, а с другой – понимание [Бутакова 2001: 5].При рассмотрении вопросов моделирования авторского сознаниямодель может определяться как «знаковая конструкция, передающаяосновные характеристики исследуемого объекта, сходная с ним, ноотражающая точку зрения реципиента (читателя, слушателя, исследователя),так как типологические черты для основания модели задает с помощью40наблюдений именно он» [Бутакова 2001: 20].
Материалом для разработкитеоретической модели авторского сознания в имеющихся в настоящее времяисследованияхпослужилипрозаическиетекстыВ. ТокаревойиЛ. Петрушевской и поэтические тексты Б. Окуджавы и В. Высоцкого.Исследователь объясняет такой выбор исследовательского материала тем, чторассматриваемые художественные системы дают возможность моделироватьразные типы авторского сознания, определять сходство когнитивных структури выяснять общие способы хранения и передачи информации, впечатлений,знаний о мире, проявленные в речевой деятельности, то есть в тексте [Бутакова2001: 35].Л.
О. Бутакова делает акцент на когнитивно-семантическом построенииавторского сознания как иерархического системного устройства, имеющегосоответствующуюструктуру.Такоепостроениеосуществляетсяэволюционным путем от начального этапа модельных представлений китоговому этапу собственно модели.
Таким образом, модель выполняетинструментально-результатирующую объяснительную функцию и являетсясемиотическимобъектом,результатомвосприятияиинтерпретациивоплощенного в тексте способа авторского мировидения [Бутакова 2001: 63].Понятно, что изучение текста как коммуникативного и смыслового единства,созданного с эстетическими целями, создает необходимость анализа того, чтоэто единство порождает.Рассматривая модель сознания автора текста как «модель модели», тоесть как построение вторичного порядка на базе текстового моделированиядействительности, Л. О. Бутакова в то же время приходит к выводу о том, чтомодельсознанияавторатекстаможетбытьпредставленакакинтерпретационная схема, созданная реципиентом на основе вербальныхакцентуаций целенаправленной речевой деятельности автора [Бутакова 2001:8].Проанализировавмодельсознанияавтора,предложеннуюЛ.