Диссертация (1167204), страница 61
Текст из файла (страница 61)
В контексте (55) сердце героядрогнуло от волнения:(71) «The sun had shifted round, and the myriad windows of the Ministry of Truth, with thelight no longer shining on them, looked grim as the loopholes of a fortress. His heart quailedbefore the enormous pyramidal shape» [Orwell 1949 / 2010: 36].В англоязычном нарративном дискурсе разные концептуальныеметафоры довольно часто выступает совместно с другими образами.Например:(72) «It seemed to him that in exquisite raiment, and to the delicate sound of flutes, thesins of the world were passing in dumb show before him. Things that he had dimly dreamed ofwere suddenly made real to him. Things of which he had never dreamed were graduallyrevealed» [Wilde 1890 / 2010: 106].В данном случае метафорический концепт дополняется метафорами,которые формируют яркую образность.
Грехи мира персонифицируются и295выступают как действующие лица, сменяющие друг друга в немом шоу (thesins of the world were passing in dumb show before him). Изысканные одеяния(exquisite raiment) и утонченные звуки флейты (delicate sound of flutes)вызывают ассоциацию с театром. В сознании персонажа происходитпереосмысление мира: мечты неожиданно становятся реальными (weresuddenly made real to him), постепенно открываются новые факты (graduallyrevealed).Подводя итог, хотелось бы отметить, что метафоричность являетсянеотъемлемойчастьювнутреннегомираперсонажейанглоязычногохудожественного нарратива. Чаще всего в произведениях реализуетсяметафорический концепт КОНТЕЙНЕР.
Так, например, сознание, рассудок,разум персонажей описываются как КОНТЕЙНЕР. Тело человека и внутренниеорганы (сердце, желудок, ухо и др.) могут быть КОНТЕЙНЕРОМ для различныхэмоций. Метафорический концепт КОНТЕЙНЕР сочетается с физическимипроявлениями эмоций. Анализ языкового материала показал, что КОНТЕЙНЕРчаще всего наполнен водой или эмоциями. Метафорический концептКОНТЕЙНЕР может сочетаться с метафорой ограничения пространства и сметафорой охоты. В англоязычных художественных произведениях можноотметить много случаев персонификации мыслей, когда разум персонажапредставляется как движущийся предмет, как фокусник, показывающийтрюки и т. д.
Персонификация эмоций персонажей также занимает важноеместо в англоязычных художественных произведениях. Так, например,чувства персонажа могут представляться как нападающие на него враги.Эмоции довольно часто описываются через температурные показатели, когдатепло передает чувство комфорта, а холод описывает негативные чувства.Переживания персонажа могут репрезентироваться как острый предмет,приносящий боль. Кроме того, внутренний мир эмоций персонажа предаетсяпри помощи образа животного или образа птицы.В целом, анализ концептуально-метафорической репрезентации винтроспективных контекстах позволяет наиболее полно декодировать эмоции296и чувства персонажей англоязычных художественных произведений, чтоспособствует наиболее точному восприятию замысла автора.4.5 Фреймовые модели конструирования частных случаевавторского диалогаОтдельно следует выделить еще одну возможность реализацииавторского диалога, который происходит не с читателем, как в большинствеслучаев, а с персонажем (см.
Схему 10). Здесь обращает на себя внимание тотфакт, что при этом автор на время выходит из реального времени, в которомон общается с читателем, и полностью погружается в фикциональнуюреальность художественного произведения, где и происходит его диалог сперсонажем.Схема 10Фреймовая модель метадискурса в диалоге автора с персонажем(частная модификация базовой модели)Автор англоязычного художественного произведения не только ведетдиалог с читателем, но может также напрямую обращаться к одному изперсонажей, комментируя его действия и чувства. По первому впечатлению,эта разновидность авторского диалога имеет лишь косвенное отношение кметадискурсу, поскольку читатель здесь остается как бы «в стороне». Однако,необходимо помнить, что читатель присутствует в этом диалоге в качестве297наблюдателя, извлекающего важную для него информацию, необходимую длялучшего декодирования авторского замысла.Рассмотрим сказанное на примере нескольких контекстов из романа У.Теккерея «Ярмарка Тщеславия»:(1) «Oh, thou poor panting little soul! The very finest tree in the whole forest, withstraightest stem, and the strongest arms, and the thickest foliage, wherein you choose to buildand coo, may be marked, for what you know, and may be down with a crash ere long.
What anold, old simile that is, between man and timber!» [Thackeray 1848 / 2001: 153].Здесь налицо прямое обращение к героине (Oh, thou poor panting littlesoul!), которой автор, несомненно, сочувствует.В следующем примере можно наблюдать ироничное отношение авторак героине, которую он даже в какой-то степени осуждает:(2) «The future, had she regarded it, offered a dismal prospect; but Emmy was too shy, soto speak, to look to that, and embark alone on that wide sea, and unfit to navigate it without aguide and protector.
I know Miss Smith has a mean opinion of her. But how many, my dearmadam, are endowed with your prodigious strength of mind?» [Thackeray 1848 / 2001: 224].Обращаясь к одной из героинь, автор противопоставляет ее другойгероине романа:(3) «So she changed from the large house for the small one without any mark or difference;remained in her little room for the most part; pined silently, and died away day by day. I do notmean to say that all ladies are so. My dear Miss Bullock, I do not think your heart would breakin this way. You are a strong-minded young woman with proper principles. I do not venture tosay that mine would; it has suffered, and, must be confessed, survived. But there are some soulsthus gently constituted, thus frail, and delicate, and tender» [Thackeray 1848 / 2001: 161].Вступая в диалог с персонажами, автор принимает на себя рольучастника событий, происходящих в фикциональной реальности.
Во всехостальных рассмотренных выше случаях автор выступает как некая фигура,существующая в реальном времени, точнее в том времени, когда читательзнакомится с происходящими в фикциональной реальности событиями.Обращаясь к персонажу, поучая его или высказывая о нем свое мнение, авторпогружаетсявпроисходящиесобытияистановитсяучастникомфикционального действия. Это хорошо видно в следующем примере, гденекоторые, даже не описываемые персонажи, сообщают автору информацию,вступают с ним в реальный диалог и т. д.:(4) «Indeed, for my own part, though I have been repeatedly told by persons for whom Ihave the greatest respect, that Miss Brown is an insignificant chit, and Mrs White has nothingbut her petit minois chiffoné, and Mrs Black has not a word to say for herself; yet I know that I298have had the most delightful conversations with Mrs Black (of course, my dear madam, they areinviolable); I see all the men in a cluster round Mrs White’s chair, all the young fellows battlingto dance with Miss Brown; and so I am tempted to think that to be despised by her sex is a verygreat compliment to a woman» [Thackeray 1848 / 2001: 99].Показательно, что в конце примера автор обращается к читателю (and soI am tempted to think that) и уже становится участником событий в реальномвремени.Прямое обращение автора к персонажу – это скорее факт англоязычнойхудожественной прозы конца XVIII – начала XIX века.
В настоящее время этаформа романа практически не используется.Автор/писательможетпо-разному«проявляться»втекстехудожественной прозы: он может напрямую вступать в диалог с читателем илистаратьсяигратьрольбеспристрастногонаблюдателя;авторможетассоциировать себя с одним из персонажей больше, чем с другими и т. д. Здесьвозникает вопрос, действительно ли автор обращается к читателю или же онведет разговор с самим собой.
Формальное обращение автора к читателюможет быть своего рода проявлением авторской интроспекции, реализациейего стремления к самовыражению и самоанализу.Рассмотрим два контекста, в которых автор, на первый взгляд,обращается к читателю, высказывая свое мнение по поводу вопросов, несвязанных непосредственно с основной сюжетной линией повествования:(5) «There was a rather heavy bill for a chased silver Louis-Quinze toilet-set that had notyet had the courage to send on to his guardians, who were extremely old-fashioned people and didnot realize that we live in an age when unnecessary things are our only necessities; and therewere several very courteously worded communications from Jermyn Street money-lenders offeringto advance any sum of money at a moment’s notice and at the most reasonable rates of interest»[Wilde 1890 / 2010: 79].Выделенное в данном примере высказывание содержит парадокс,раскрывающий отношение автора к современному ему миру, здесьприсутствуют формы Present Indefinite, выводящие высказывание из поляфикционального времени.
Использование местоимения we объединяет автораи его читателя, делая замечание автора похожим на признание неприятныхистин, которые должны заставить читателя задуматься о том, как следует житьи что следует считать истинными ценностями.299В контексте (6) автор дает оценку современному ему обществу, отмечая,что «Ярмарка Тщеславия» - это порочное, безнравственное и нелепое место,полное притворства, вероломства и фальши, то есть прямо высказывает своерезко отрицательное отношение к своим современникам и сложившимсяобщественным отношениям:(6) «But my kind reader will please to remember that this history has ‘Vanity Fair’ for atitle, and that Vanity Fair is a very vain, wicked, foolish place, full of all sorts of humbugs andfalsenesses and pretensions» [Thackeray 1848 / 2001: 71].Поставим вопрос о том, насколько можно считать анализируемыевысказывания обращением автора к читателю? В контексте (5) несмотря на то,что автор, по внешнему впечатлению, обращается к читателю и объединяетсебя с читателем (we, our), заявление автора критично и обнажает не оченьприятные истины, которые обычный человек редко признает.
Это скореепоучение, а поучения не всегда могут быть доброжелательно воспринятычитателем. Следовательно, выделенное в контексте (5) замечание может бытьрасценено как авторская интроспекция, осознание неприятного для автора (и,возможно, для ряда читателей) положения дел. Контекст (6) – это скорееразъяснение, обращенное к читателю, поскольку автор здесь простокомментирует свое произведение и настраивает читателя на его правильноевосприятие.Вопрос о разграничении авторской интроспекции и авторских реплик вего диалоге с читателем выходит за рамки настоящего исследования и поэтомуздесь мы ограничимся отдельными замечаниями. Основными критериямиразграничения этих, на первый взгляд близких и трудно различимых явлений,может быть эмоциональная направленность высказывания.ОснованиемподобныхвыводоввыступаютпредложенныеЕ. Г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
