Диссертация (1155497), страница 27
Текст из файла (страница 27)
В1615 г. в Суздале стрелец Иван Дегтярев был схвачен и подвергнут пытке зато, что когда был пьян говорил про царя «непригожие слова» 4. Как можемнаблюдать из этих примеров, основным поводом к началу разбирательствабыл донос, а главным доказательством – полученное под пыткой признание1Тельберг Г.Г. Очерки политического суда и политических преступлений в Московском государстве XVII века.– М., 1912. – С.192Рогов В.А. Уголовные наказания и репрессии в России середины XV – середины XVII вв. – М., 1992. – С.63РГАДА. Ф. 210. Оп. 9.
№ 4. Отписка ярославского воеводы в Разряд. – Л. 14-254Новомбергский Н. Слово и дело государевы (процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 г.)М., 1911. С.3125обвиняемого. При этом, данная категория дел была изъта из ведения губныхстарост1Усиление розыскных начал в судопроизводстве Московского государства во второй половине XVI в. наиболее наглядно проявилось в деятельностиРазбойного приказа. Помимо Судебников 1550 и 1589 гг., правовая регламентация борьбы с «сыскными» делами («татьбой, душегубством и разбоем) осуществлялась посредством издания большого числа указов, приговоров и памятей,Наиболее активная нормотворческая работа осуществлялась в середине 50-х гг.XVI в., что нашло отражение в таких актах как Приговор о разбойных делах1555 г., Указ о татебных делах 1555 г., а также Приговор о губных делах 1556 г.Впоследствии эти акты составили Уставную книгу Разбойного приказа.В создании Уставной книги Разбойного приказа историки выделяютдва этапа.
Первым этапом создания Уставной книги была кодификация указных статей 50-60-х гг. XVI в., проведенная дьяками Разбойного приказа. Вэто время возникла книга, «которая… была в Разбойном приказе за приписью дьяков Василья Щелкалова да Мясоеда Вислова» 2.В дальнейшем работа над книгой была продолжена, в частности, онабыла дополнена законодательством царей Федора Иоанновича и Бориса Годунова. Авторами новой редакции книги были, вероятно, дьяк Третьяк Корсаков и подъячий Микита Постников, упоминаемые в Уваровском списке Уставной книги. В этой редакции Уставная книга Разбойного приказа явиласьнаиболее полным и систематизированным сводом губного права, отражающим практику его применения.По содержанию ее нормы можно поделить на два вида: статьи, определяющие предмет ведения губных учреждений и статьи, регулирующие порядок судопроизводства и судоустройство.
Судоустройство регулируется Уставной книгой лишь в самых общих чертах, получая необходимую конкретизацию в губных грамотах и наказах.12Памятники русского права. Вып.5. – С.262Там же. – С.188126Компетенция Разбойного приказа напрямую определялась его главнойфункцией – контролем за местными губными учреждениями. Н. Шалфеев такопределяет его основные задачи: 1) заботиться об искоренении ведомых лихихлюдей; 2) наблюдать за правильным отправлением службы губным начальством; 3) ведать судом губных старост; 4) докладывать государю те дела, которые губные старосты по тем или иным причинам не могли решить1. Однако наогромной территории Московского государства осуществление контроля заместными учреждениями было задачей довольно трудной, а иногда и вовсенеразрешимой.
В этой связи губные старосты сконцентрировали в своих рукахширочайшие полномочия по борьбе с преступностью, практически не ограниченные приказным контролем, и не удивительно, что на практике они нередкозлоупотребляли данными полномочиями. Источники свидетельствуют о том,что старосты довольно часто не выполняли поступавшие из Москвы указания,совершали неправомерные действия и, в конечном итоге, отступали от тойпроцедуры, которая была предусмотрена нормативными правовыми актамидля расследования сыскных дел.Нормативные акты предусматривали конкретные меры юридическойответственности губных старост за злоупотребление полномочиями. Так, Приговор о разбойных делах от 18 января 1555 г.
предписывает отправлять в темницу тех старост, которые «креста целовати не едут, и дел не делают, и грамотцаря и великого князя не слушают»2.Сдерживающим фактором в таких случаях была инициатива местногонаселения, наделенного широкими правами по подаче жалоб на нерадивыхчиновников в Москву.
Именно благодаря частным и коллективным челобитным центральная власть могла осуществлять контроль за губными и воеводскими избами. В.Н. Глазьев на основе анализа документов, поступавших вприказы из уездов, пришел к заключению, что «население русских городов и1Шалфеев Н. Указ. соч. – С.38Законодательные акты Русского государства второй половины XV - первой половины XVII в.: тексты. - Л.,1986. – С.342127уездов в XVII в. не являлось пассивным объектом управления, оно активновлияло на состав и деятельность должностных лиц»1. Так, монахи КирилловаБелозерского монастыря во главе с игуменом направили в 1582 г. коллективную челобитную в Разбойный приказ, в которой жаловались на губного старосту Павлина Ощерева, который взимал с монастыря незаконные поборы, самовольно брал под стражу людей и требовал уплаты «поминков»2.
Н.Я Новомбергский приводит слушавшееся в Курске дело по обвинению подъячего губной избы в презрительных словах о центральной власти и пытке боярского сына без государева указа. Реакция центральной власти была незамедлительной –на следующий день после получения челобитной подъячего арестовали3.Таким образом, единообразие формы процесса и борьба с произволомместных следственных органов в Московском государстве обеспечивалось посредством установления обратной связи московских приказов с местным населением.Следует указать еще один аспект такой обратной связи – через дьяков,служивших в Разбойном и других приказах, которые отвечали за письменныйхарактер процесса. В предыдущем параграфе мы указывали на роль служилойбюрократии в обеспечении единых стандартов судебного разбирательства, приэтом в случае расследовании дел посредством «сыска» роль дьяков становиласьособенно значимой. Контроль за расследованием столь значимой категориейдел, как губные дела, требовал ведения постоянной переписки с Москвой, осуществление которой ложилось на плечи дьяков, направленных на периферию измосковских приказов.
Судебные дела XVII в. свидетельствуют о необходимости рассмотрения дел коллегиально, причем в состав данной коллегии неиз-1Глазьев В.Н. Коллективные челобитные как средство взаимодействия и общества и власти во второй половинеXVII в. (по материалам южных уездов России) // Русь. Россия. Средневековье и новое время. №4. 2015. – С.3162 Барсов Е.В. Акты, относящиеся к истории Белозерского края. Кн. 11. Разд.4 . – М., 1883. – С. 14-153Новомбергский Н.Я. Слово и дело государевы. Т.
1. Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича1649 г № 259. .– М., 2004.128менно входил дьяк или подъячий1. Такая практика также обеспечивала необходимый контроль за деятельностью судебных органов на местах.Далее необходимо рассмотреть, как на протяжении века эволюционировала процедура осуществления сыска. Поводы к возбуждению сыскного дела вкорне отличались от тех, на основании которых дело рассматривалось в форме «суда». Если в последнем случае это исключительно челобитная от частного лица, то в случае сыска таких оснований могло быть несколько, и частная жалоба играла среди них второстепенную роль. Зато донос, который, какбыло отмечено выше, особенно широко применялся по делам о государственных преступлениях, играет в таких делах главную роль.В отличие от частного обвинителя, от инициативы которого в дальнейшем зависел весь ход процесса, доноситель впоследствии из процесса устранялся.
Как отмечает Ю.В. Мещеряков, «свобода личности отрицается в доносителе, на которого в крайних проявлениях розыска возлагается обязанность доказать донос под страхом уголовной ответственности; он может быть такжеподвергнут пытке»2.Именно такую тенденцию мы можем наблюдать в Уставной книгеРазбойного приказа и губных наказах: роль потерпевшего сводилась к заявлению о лихом деле и просьбе об удовлетворении убытков из имуществапреступника. Контролировать дальнейший ход процесса должен был судья –губной староста или воевода, который допрашивал свидетелей, принималмеры к задержанию подозреваемых и получению от них признания.
Однако,в рассматриваемый период розыск не вошел в еще стадию своего расцвета, всвязи с чем некие остатки влияния истцов на процесс все же имели место.Н. Шалфеев упоминает, что истец мог потребовать употребления одного до-1См. напр. Дело об ограблении казачка Конст. Оверкаева. РГАДА Ф. 1107. №.113. – Л.15. Судное дело обограблении и избиении Анны Тимофеевой.
Там же. №. 480. – Л.2 и др.2Мещеряков Ю.В. Указ. соч. – С. 65.129казательства вместо другого, несмотря на то, что требуемое им доказательство следовало за тем, которое он хотел обойти1.В источниках встречаем такие челобитные, подававшиеся в ходе сыскного дела: «Милосердый государь и Великий князь Михайло Федорович,всея Руси, пожалуй меня, холопа своего, вели Государь, мое челобитье записать, а тех ложных обыскных людей, Алексея Татищева с товарищи, вели поставить со мной на очную ставку, здесь, в Москве» 2.Таким образом, жалоба частного лица долгое время продолжала оставаться основным поводом для возбуждения сыскного дела. Этому способствовало также отсутствие специализированных органов предварительногорасследования. Д.О.
Серов отмечает безусловную «тенденцию доминирования частного иска, как основания для начала не только гражданского, но иуголовного процесса»3. Он же указывает, что независимые следственные органы впервые были созданы лишь при Петре I4.В отличие от обвинительного процесса, истец не имел права отозватьиск и освободить преступника от ответственности, дальнейшие действия впроцессе выполняли государственные органы в лице губных старост и целовальников.
Относительно примирения с преступником в статье 41 Уставнойкниги Разбойного приказа говорится категорично: «которые истцы с разбойниками не дождавшись указу начнут мириться и мировые челобитные в Приказ начнут приносить, тот мир их не в мир ставить, а разбойников судить погосудареву указу, а истцам пени чинить, смотря по делу»5.Возложенная губными грамотами на общину обязанность самостоятельно преследовать и выдавать лихих людей обусловила решающее значение другого повода к возбуждению дела, которым были показания, полученные при повальном обыске.1Шалфеев Н. Указ. соч. – С. 52.Челобитная Богдана Самарина. Архив Оружейной палаты 1635-1639 год.
Сыскное дело о ссоре межевых судей. …С.26.3Серов Д.О. Судебная реформа Петра I. – С.83.4Там же. С.351-373.5Ст. 41 Уставной книги Разбойного приказа // Памятники русского права. Вып. 5. – С.237.2130Повальный обыск – опрос местного населения, мог предоставить губному старосте необходимые сведения для начала сыскного дела. Такой опросмог проводиться как после получения сведений о совершении преступлениипосредством доноса, но мог выступать в роли превентивной меры. М.В.
Владимирский-Буданов указывает, что после принятия губным старостой присяги в Разбойном приказе он, вернувшись на территорию своей губы, приказывал собраться в одном месте представителям своего округа «с выти по человеку». После того, как все съезжались, староста производил допрос, выясняя,кто в их селах и деревнях лихие люди, у кого они прячут украденное имущество, и кому его перепродают.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
