Диссертация (1155497), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Судопроизводство в Древней Руситакже проводилось устно. В связи с широким внедрением в практику судопроизводства письменности, техника отправления правосудия неизбежно должнабыла измениться, и, как следствие, – изменениям подвергалась форма судопроизводства.Роль дьяков и подъячих в формировании единой модели судопроизводства Московского государства трудно переоценить. В условиях отсутствия университетов, получивших развитие в средневековой Европе, профессиональныхсудей и юристов, именно дьячество стало тем классом, который сохранял и развивал юридические знания.
На протяжении всей жизни находясь на службе вприказах они обучались на практических примерах, непосредственно разрешаядела, отнесенные к ведению приказов и это, по всей видимости, позволяло имовладеть правовыми знаниями в условиях отсутствия специальных учебных заведений.Дьяки и подъячие рассылались в города, назначались на службу в губные, приказные и воеводские избы, обеспечивая единообразный характер делопроизводства в огромном по своим масштабам государстве. Н.М.
Золотухина,описывая служебную карьеру дьяка Ивана Тимофеева, отмечает, что он началпуть по служебной лестнице подъячим, а 1575 г стал дьяком Пушкарного приказа. В 1605 г. он был назначен дьяком Приказа Большого приказа, а уже в1607 г. был направлен на службу в Новгород, а впоследствии занимал должности в администрации Астрахани и Ярославля1.
Также в источниках можновстретить такие описания: «писали к нам из Нового города с Невли воеводы1Золотухина Наталья Михайловна Государев дьяк Иван Тимофеев: «Назначение чиновников на высокиедолжности - серьезное и ответственное дело» // Lex Russica.– 2015. №7. – С.8796наши князь Андрей Васильевич Тулупов со товарищи…»1. В качестве «товарищей» воевод выступали направленные из приказов дьяки.
Н. Коллманн характеризует деятельность дьячества на местах не иначе как «регулированиедеятельности судей»2. Действительно, оставаясь в тени, эти «делопроизводители» оказывали колоссальное влияние на отправление правосудия на местах,проводя политику центральной власти намного эффективнее, чем это можнобыло бы сделать насильственными методами, в связи с чем, на наш взгляд, технически именно благодаря дьякам происходило постепенное ограничение обвинительных начал процесса и внедрение розыскных форм.Помимо этого, благодаря дьякам сформировался необходимый для установления единообразной формы судопроизводства юридический язык.В.А.
Томсинов, характеризуя московский «приказной» язык, указывает, что онкардинально отличался от языка, используемого в летописях и повествовательных произведениях, и именно на его основе «сформировался новый юридический понятийный и терминологический аппарат, составивший одну из главныхотличительных черт юриспруденции Московского государства»3. В этом языкеотсутствовали какие-либо литературные приемы, зато в избытке имелись различные устойчивые сочетания и специфические термины. Анализ документов,созданных в разных концах государства в первой половине XVII в. показывает,что один и тот же язык и стиль написания использовался во всех уездах Московского государства.
Столь высокий уровень бюрократической централизацииоднозначно является заслугой служилой бюрократии.В рассматриваемый период продолжает функционировать система церковных судов, второй инстанцией которой с 1589 г. становится Патриарх и утвержденные при нем Патриарший разряд и Патриарший двор. Судебник1550 г., повторяя положения Судебника 1497 г.
о юрисдикции церковных су-1См., напр. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные археографической комиссией. Т.1 .СПб, 1846-1872. – С. 1312Коллманн Н.Ш. Указ. соч. – С.853Томсинов В.А. Развитие юриспруденции в Московском государстве (XIV-XVI вв.). Статья вторая.Законодательство. 2005. №5. – С. 75-80.:97дов, устанавливает важное правило, которое можно считать ограничением судебных полномочий церкви, согласно которому торговым людям запрещалосьпроживать в монастырских слободах, с целью оградить их от юрисдикциицеркви, в частности, от сбора с этих категорий населения судебных пошлин впользу церкви1.Вопросы компетенции церковных судов в XVI в.
вплоть до 1649 г. подробно регламентировались жалованными тарханно-несудимыми грамотами,которыми монастыри освобождались от налогов и других повинностей, а такжеполучали право суда над людьми, проживающими на монастырских землях. Вкачестве примера приведем Жалованную несудимую грамоту 1550 г., выданную князем Иваном III игумену Волотовского монастыря Елипарху2.
Она предоставляла игумену с братией право самостоятельного суда над крестьянами ииными зависимыми людьми во всех делах «опричь душегубства и разбоя с поличным». Позднее к данным делам прибавилась «татьба», совершенная церковными людьми»3. Таким образом, практически по любым делам, кроме дел потяжким преступлениям, право вершить суд принадлежало церкви. Так, источники показывают, что в начале XVII в. игумен Николаевского Коряжемскогомонастыря довольно эффективно рассматривал судные дела между крестьянами прилегающих к монастырю слобод. В одном из дел, связанном, инициированном по жалобе зажиточного крестьянина Михаила Спешилы на сбежавшуюиз его владения кабальную крестьянку Наталью, мы можем наблюдать как игумен последовательно рассматривает дело: допрашивает сторон и свидетелей,изучает письменные доказательства и выносит решение, основанное на мировом соглашении сторон4.
Процедура, которую использовал священнослужитель, была преимущественно обвинительной: судья предоставлял сторонамправо вести состязание на равных предоставляя доказательства в обоснование1Ст. 91 Судебника 1550. // Российское законодательство… Т. 2. – С.119.Жалованная несудимая грамота Волотовскому монастырю // Акты исторические. Т.1. №111. – С.1643Кутафин О.Е. Указ. соч.
– С.5264РГАДА. Ф.1455. Оп.4. № 231. Судное дело по жалобе крестьянина Мих. Спешила о побеге его кабальной крестьянки. – Л. 1-3298своей позиции. В то же время мы можем наблюдать несвойственное обвинительному процессу внимание к письменным документам, в частности, судьятщательно изучает обстоятельства выдачи кабалы, а также содержание кабальной записи, которое оглашается устно и фиксируется в судном списке.Впрочем, в практике встречаются случаи применения церковными судами розыскных процедур. Н.Коллманн приводит пример о применении в Соловецком монастыре розыскного процесса, который, по всей видимости, показался монастырским судьям наиболее эффективным для расследования воровства из монастырской казны1. В практике можно встретить и другие примеры.Так, судьи Кириллова Белозерского мужского монастыря при расследованиикражи лошадей, приняли решение применить по отношению к обвиняемым(крестьянину и монастырскому старцу), очную ставку, т.е.
типичную розыскную процедуру2.Особую роль в развитии канонического права, а также закреплении церковной юрисдикции сыграл изданный в 1551 г. Стоглав, основанный на судебной практике церковных судов, постановлениях Вселенских Соборов и нормахСвященного писания. В нем подробно урегулирован вопрос взаимоотношенийсветской и духовной властей в области судебного процесса. Как мы можемувидеть из практики, такое взаимодействие было весьма распространено. Объяснить это можно, в том числе, незначительным уровнем грамотности населения Московского государства, в связи с чем священнослужители нередко былиединственными грамотными людьми на территории той или иной местности.
Висточниках пример взаимодействия светской и духовной власти: в 1616 г. наБелоозере воевода поручил местному священнику произвести обыск среди местного населения в связи с совершенным на территории волости убийством3,1Коллман Н.Ш. Указ. соч. – С.68.РГАДА. Ф. 1441. Оп. 6. № 237. Очная ставка крестьянина Чоглокова Ивана и старца Алексея в краже лошадей.Л.1-4.3РГАДА. Ф.1107. № 214. Судное дело об убийстве крестянина Соецкого улуса Кемозерской волости ОсипаЧендоева новгородцем Фетисом Ивановым.299хотя проведение такого рода следственных действий было обязанностью местной уголовной юстиции – воеводских или губных изб.Все вышеуказанные памятники канонического права закрепляли за органами церкви широчайшую юрисдикцию, позволяющую им осуществлять судопроизводство практически по всем гражданским и уголовным делам, происходившим на подведомственной им территории.