Диссертация (1155359), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Носителем истины является установленныйпорядок, закон; носителем правды – образцовый человек, за которым можно следовать по внутреннему побуждению»634.Понятие правды в русской философии само по себе неоднозначно, многолико635. Даже простой вопрос об источнике Правды для русского человека уже вызывает дискуссии при своём звучании.
Так, в представлении Н.А. ПобедоносцеваПравда представляет собой данность, которую надлежит сохранять от забвения, асогласно Л.Н. Толстому, Правда была изначально задана и требовалось её осуществить, поскольку «с точки зрения глубинного народного сознания, она являлась итем и другим одновременно – и задача состояла в том, чтобы ее восстановить»636.Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 3-е, испр. и доп. – М.: Академический проект,2004. – 455-461, 463.635Поэтому с трудом можно найти философа или историка в России, которые бы не упоминали о стремлениерусской души жить «по правде», «искать правду на земле» («искать правду у царя» и т.п.). См.: Саркисянц М.Россия и мессианизм. К «русской идее» Н.А. Бердяева / Перевод с нем. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005– С.
22.636Там же. – С. 22.634161Понятие правды чрезвычайно важно в философии Ф.М. Достоевского, В. Соловьева,Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, Н.О. Лосского.С образом Правды тесно связан и образ Кривды как её противоположности,когда «правда» – это следование прямой линии, а «кривда» – уклонение от прямой637.Такая дихотомия находит свое отражение ещё в славянском язычестве, в которомпризнавалось одновременно существование «Белого-бога» как символа единого иистинного Бога и «Чернобога» – символа злого духа, который, «развратив многихдобрых гениев и человеков, соделал их своими помощниками»638. ДихотомияПравды и Кривды является одним из центральных мотивов «Голубиной книги» и этоне случайно.
В русской ментальности правда выступает синонимом истины (невнешнего, а внутреннего закона как образца поведения) и это та правда, которая исходит изнутри самого человека639, та правда, которая есть и справедливость, и добродетель, и высший закон640.С другой стороны, на наш взгляд, архетип Правды в русском понимании может рассматриваться как тождественный юнгианскому архетипу Самости, благодарякоторому становится возможным осуществление подлинного труда по преображению мира641. Здесь можно отметить, что высшая Правда как архетип Целостности, витоге, оказывается вне всех дуальностей и потому так привлекателен для русскогочеловека: по сути, поиск Правды приводит его к обретению внутренней гармонии,поскольку, если Правда найдена (или присутствует в земной жизни), то это означаети одновременно окончательную победу и исчезновение любой лжи.
Отсюда, «поискправды», поиск истины является одной из распространенных идей в русской культуре, и, в первую очередь, связан с образами пути, дороги, путешествия642. Поэтому,См.: Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 3-е, испр. и доп. – М.: Академическийпроект, 2004. – С. 462.638Архимандрит Гавриил (В.Н. Воскресенский) Русская философия / История философии архимандрита Гавриила. Часть IV (Предисловие, подготовка текста, примечания докт.философ.наук В.В. Ванчугов). – М.: Издво РУДН, 2005.
– С. 22-23.639См.: Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 3-е, испр. и доп. – М.: Академическийпроект, 2004. – С. 463.640Данилевич А.И. Мировоззренческие универсалии как основа национально-культурной ментальности / А.И.Данилевич // European Social Sciences Journal (Европейский журнал социальных наук).
– 2014. – № 9 (3). –С. 42-47.641Юнг К.Г. Структура психики и процесс индивидуации. – М.: Наука. 1996. – С. 37-45.642В свою очередь, образ Пути включает в себя рассмотрение большого количества архетипических для русской культуры символов: это и сам Путь, и Поиск (с присущей ему тоской, неудовлетворенностью и радостьюв обретении искомого), и Время пути, и Процесс, и некая Инициация, которая происходит с человеком в пути637162рассматривая в рамках русской культуры архетип Правды, мы также должны рассматривать и архетип Пути, который в русской традиции многолик 643, чаще всегосвязан с символами пространства, простора, «широты души человеческой»644.
Так,ряд исследователей архетипическое содержание концепта «путь» рассматривают через символ «Млечного пути» (образы Тропы, «Возвращения домой» и др.)645. Символ пути в русских сказках презентует, на наш взгляд, процесс самопознания илидуховного поиска, когда Дух нисходит в мир и природу и затем, осознав себя, возвращается обратно, но уже возвышая в духе и саму природу. 646 Образ Пути, по сути,при таком понимании становится тождественным архетипу Познания, самоисследованию, когда «человек, который погружается в себя, в то же время открываетсебя»647.Не менее значимым, по сравнению с архетипами Правды и Пути (которыеможно объединить под понятием Правдоискательства), является в русской традициии архетип Преображения.
При этом, Преображение в русском менталитете оказывается часто сопряжено с дихотомией Смерти-Возрождения648.и неизбежно его трансформирует. Таким образом, понятие Пути чаще всего связано с изменениями, переменой не только места, но и внутреннего состояния. Путь – это то, что самым непосредственным и одновременноглубинным образом меняет нас.643Отсюда следует и многоликость образа странника: он и путник, и скиталец, и первопроходец и даже беглец.Отправляющийся в Путь подобен Герою, который отваживается отправиться из мира повседневности «в область удивительного» (См.: Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой.
– СПб.: Питер, 2016. – С. 37). В своем «мистическом путешествии» герой обретает новые способности или возвращается обновленным, «заново рожденным». (См.: Дж.Л. Хендерсон Древние мифы и современный человек. Электронный ресурс (URL:http://carljung.ru/Library/Henderson.htm, дата обращения 25.06.2017). Образ Пути, таким образом, становитсясимволом инициации и взросления души, а также тесно связан с процессами трансформации.644С непривязанностью к своему месту жительства. Развивая эту мысль, А.
Вежбицкая отмечает, что понятиесвободы в русском языке предполагает «свободу во внутреннем отношении, освобождение от давления и полный простор: этот семантический компонент не характерен для западноевропейских языков, где свобода мыслится прежде всего как свобода в правовом отношении (или «свобода от»)». Также, согласно Е.М. Щепановской русское понятие «свободы для» понимается как «личная свобода, стоящая выше социальных ограничений, свобода духа и творчества». См.: Щепановская Е.М. Архетипы России // Методология и методы исторической психологии.
Материалы XXVI межд.науч.конференции 14-15 дек. 2009. – СПб., 2009. – С. 59.645См.: Андреев А. (Шевцов Александр). Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии. – СПб.: Издательство«Тропа Троянова», 2000. – 128 с.646Андреев А. (Шевцов Александр). Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии. – Санкт-Петербург. Издательство «Тропа Троянова», 2000. – 128 с.647Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. – К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996. – С. 21.648В христианской традиции этот мотив существует как символ Воскресения, в восточной философии – каксимвол трансформации, изменения сознания и т.п.163Содержание образа Смерти часто связано с разрушением и поэтому в русскомвосприятии имеет, условно, негативный оттенок. Наоборот, Возрождение как символ Преображения649 олицетворяет рождение в новой форме, соотносится с мотивами избавления, очищения, спасения.
Действительно, очень тесно Преображениеоказывается связано с процессом духовного Очищения650, которое и дает возможность для новой, как правило, всегда иной жизни. Об этих архетипических образахмного писал Ф. Достоевский, который указывал, что в русском человеке присутствует «жажда очищения и подвига»651. В этом образе получает символическое выражение и идея русского космизма652, как спасения мира через его очищение и конечное преображение.Однако архетипический мотив «спасения человечества» и присущая ему«жажда подвига» иногда выступают как теневая сторона русской ментальности. Вэтом смысле, С.Н. Булгаков указывал на «псевдогероизм» русской интеллигенции,поскольку эти идеи постулировались иногда в отрыве от исторического и духовноговидения реального развития653.
Можно сказать, что в таком особом «русском звучании» отражается архетипическая бинарность образа Спасения: жажда подвига приодновременном незнании и непонимании, в чём он состоит, а также непониманиетого, что спасение достигается не столько внешними преобразованиями, сколько через изменение и преображение, в первую очередь, своей собственной природы.Таким образом, символ Смерти, как факт уничтожения старого и отжившего,связан с символом Очищения – как внутреннего освобождения от телесной тяжести,обращения к духовному.
Тем не менее смерть, очищение и преображение в русскойВ аналитической психологии архетип Преображения имеет значение архетипа Трансформации.В частности, И.А. Ильин отмечал: «Страдающий человек вступает на путь очищения, самоосвобожденияи возврата в родное лоно… Его зовет к себе сокровенная творческая мудрость мира, чтобы овладеть им исцелить его», «Человек, которому послано страдание, должен чувствовать себя не «обреченным» и не «проклятым», но «взысканным» и «призванным»: ему позволено страдать, дабы очиститься». (Ильин И.А.
поющее сердце. Книга тихих созерцаний / И.А. Ильин. – Изд. 8-е. – М.: ДАРЪ, 2015. – С. 219-220). Вместе с тем,философ указывает на то, что не нужно стремиться к страданию, но, если оно пришло, необходимо принятьего со всей «душевной прямотой и спокойствием» (Там же. – С. 220-222).651Соловьев В. Третья речь в память Достоевского // О Великом Инквизиторе: Достоевский и последующие.– М., 1991.
– С. 68.652Саркисянц М. Россия и мессианизм. К «русской идее» Н.А. Бердяева / Перевод с нем. – СПб.: Изд-во С.Петерб. ун-та, 2005. – С. 100.653«...(интеллигентский – авт.) максимализм имеет признаки идейной одержимости, самогипноза, он сковывает мысль и вырабатывает фанатизм, глухой к голосу жизни». См.: Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество(из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции). Электронный ресурс (URL:http://www.vehi.net/vehi/bulgakov.html, дата обращения 08.07.2017).649650164ментальности имеют оттенок страдания, в особенности страдания безвинного.
Страдание воспринимается как способ для праведной жизни и путь к ней. Такова специфика национального видения процесса трансформации, которая, если внимательнопосмотреть на историю страны, часто происходит именно через коллективные страдания, «очищающие» и воодушевляющие, но все же страдания, а порой, и национальные трагедии (такие, как революция, гражданская война и т.п.). Неслучайно сПреображением в русской традиции связан красный цвет – цвет крови, но также ицвет любви («всю кровь за тебя отдам»). Рождение нового мира связывалось с необходимостью жертвенного страдания, в этом для русского народа заложена какая-тожертвенная притягательность, а в путь преображения через радость, гармонию икрасоту в нашей традиции верят слабо.В связи с этим возникает вопрос: возможен ли для русского человека другойпуть преображения?654 На него мы можем ответить утвердительно, поскольку любойархетип – это сочетание двух начал: если в русской ментальности так ярко запечатлел свое присутствие архетип Страдания, то его существование становится невозможным без архетипа Радости (который, однако, может подавляться и отрицаться);если есть тяжкий путь, равноправно присутствует возможность лёгкого пути в техже самых условиях (лёгкого не в смысле беспечного, а в смысле более эффективного,без перевеса в сторону излишних мучений).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
