Диссертация (1155329), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Метафора развивается и дальше,приобретая временное измерение: «После обеда Борис Григорьевич обычнопопадал в лузу, а с утра, в золотое время, большей частью отскакивал от бортов,причем роль кия играл телефон, звонки которого заставляли полусферу цветаслоновой кости над заваленной бумагами поверхностью шкафа двигатьсянекоторое время быстрее».Следующая пространственная «странность» континуума возникает приописании Бориса Григорьевича и интерьера его кабинета. Сашин начальниквстречает своего подчиненного в кимоно и в «охотничьей одежде» из зеленогоатласа, отрабатывая настоящим самурайским мечом удар «полет ласточки».Вместо стульев в кабинете лежат циновки, на которые Саша с трудомусаживается.
Можно высказать правдоподобное предположение, что Борис75Григорьевич является фанатом игры «Будокан», посвященной восточнымединоборствам, поэтому он и устроил себе на работе интерьер в стиле любимойигры. Для справки приведем краткую информацию о «Будокан». Эта играединоборство, как и «Принц Персии», выпущенная в 1989 году, отличается впервую очередь чистым спортивным духом: здесь нет места лужам и фонтанам«кровищи», «добивающим ударам» и прочим игровым «ужасам».
В одном изреальных отзывов в интернете об игре «Будокан» говорится, что правила этойигра заставляют забыть о грязных драках без правил.Однако приведенная характеристика актуальна только для компьютернойигры.Всовмещенномвиртуальномпространствеповестипроисходитпарадоксальное наложение двух миров, игрового и реального, и здесь действуютсовершенно другие правила. Борис Григорьевич не обладает глубокимикомпьютерными знаниями и навыками, поэтому он постоянно прибегает кпомощи подчиненного ему программиста, при этом не гнушается использованиемзапрещенных приемов.
Очередная ошибка в игре едва не стоила БорисуГригорьевичу жизни, когда он случайно вызвал сильного противника пятого дана:по инерции нажал кнопку, не разобравшись в инструкции. В результате СашаЛапин срочно, прибежавший на крики о помощи, в реальном рабочем кабинетеначальника увидел персонажа из компьютерной игры: «Борис Григорьевич стоялна столе и отбивался мечом от крохотного китайца с детским лицом, со скоростьюшвейной машинки тыкавшего в него пикой». Чтобы остановить виртуальногокитайского воина, Саше пришлось нажать клавишу «Escape» на реальномкомпьютере.
В итоге Борис Григорьевич делает Сашу невольным соучастникомубийства. Борис Григорьевич зашел за спину замершему персонажу игры,оказавшемуся в реальном мире. Начальник приказал Саше нажать любуюклавишу и как только крохотный китаец «ожил», Борис Григорьевич отрубил емуголову: «раздался резкий свист, что-то хрустнуло, стукнулось об пол ипокатилось, а следом упало что-то тяжелое и мягкое». Не случайно Саша давно ипривычно ненавидел своего начальника, который пользовался в игре подобнымигрязными приемами.76В дальнейшем не остается сомнений в развитии логики реальности, вкоторой существует Саша Лапин.
Это совмещение реального и виртуальногомиров, которое происходит в результате полного погружения геймеров ватмосферу игры и, наоборот, проникновении игрового мира и его персонажей вреальность. Борис Григорьевич на работе ходит в японском кимоно иупражняется с боевым мечом, и он не один такой персонаж в повестиВ. Пелевина.
Во второй главе (Level 2) Саша встречается во время перекура наплощадке между этажами с двумя мужчинами в «одинаковых комбинезонах изтонкой английской шерсти; у обоих из широкого нагрудного кармана торчало позолоченому гаечному ключу». Это были символы игры, и когда Сашаприслушался к разговору, он окончательно убедился, «что оба они из игры«Пайпс», или, по-русски, «Трубы».
<…> эти двое, судя по разговору, увлекалисьею всерьез». Таким образом, реальные люди, сослуживцы Саши Лапина поГосснабу, начинают восприниматься как компьютерные персонажи: о них неговорится, что они играют в такую-то игру – сказано, что «они из игры».Для Саши Лапина игра «Трубы» кажется неинтересной и люди, играющие внее, очень представляются глупыми.
Наблюдая за игроками в «Трубы», Сашапереходит к размышлению о собственной жизни: задает себе вопрос, что он будетздесь делать через год? В. Пелевин приводит своего героя к характерному выводуо невозможности существования в этом мире, сохраняя человеческий облик:«Каким же надо оборотнем быть, чтоб здесь работать…». Прием оборотничества,ранее встречающийся в рассказах, становится одним из средств изображения ихарактеристики персонажей в сюжете повести.Принцип проницаемости границ, который присутствовал в рассказахВ. Пелевина, в «Принце Госплана» становится абсолютным: граница междумирами практически исчезают.
При этом исчезает граница не только междуреальным и виртуальным миром, но и между отдельными играми. Один из первыхпримеров проницаемости границ имеется во второй главе (Level 2). Здесь СашаЛапин во время перекура стоял у окна на темной лестнице: «Вдруг лестница подногами дрогнула, тяжелый бетонный блок с четырьмя ступенями, как во сне,77ушел из-под ног и через секунду с грохотом врезался в лестничный пролетэтажом ниже, не причинив, однако, никакого вреда двум девочкам-машинисткамиз административной группы, стоявшим точно в месте удара. Девушки поднялихорошенькие птичьи головки и посмотрели на Сашу, которого спасло только то,что он успел схватиться за край оставшейся на месте ступени».
Происходящеевсеми воспринимается совершенно в порядке вещей, хотя В. Пелевин и вводитнеобходимую мотивировку, как будто лестница обвалилась под Сашей во сне.Саша борется за жизнь, а девушек это не касается, потому что они из другой игры«Крэйзиберд».Всоответствиислогикойпространственно-временногоконтинуума повести «посторонние» персонажи спокойно «стоят на нижней гранипирамидки из разноцветных кубиков», хихикают и советуют Саше, чьи ногболтаются рядом с их головой, чистить ботинки.В то же время границы между играми сохраняют свою определенность, вовсяком случае, обрушение каменной плиты не грозит девушкам, и Саша остаетсяневредим даже тогда, когда рядом с ним погибает за монитором игрок,уничтоженный ослепительным огненным смерчем от взрыва управляемой ракеты,прилетевшей из другой игры.
Таким образом, для понимания пространственновременного континуума необходимо учитывать систему правил и исключений,которые так сложны и многочисленны, как инструкции сложных системных игр.Смерть, казалось бы, не грозит героям в чужой игре. Однако персонажи повести,каждый из которых играет в свою игру, видят друг друга и общаются в реальноммире, как обычнее сослуживцы. Они могут воспользоваться дружеским советом,могут получить незначительную помощь. Так, Саша прикуривает ЭммеНиколаевне, работающей по соседству, сигарету от факела, который висит настене в его игре, потому что у нее «факелов на стенах нету».В. Пелевин использует прием, который получил большое распространение вхудожественных произведениях, в том числе в кинематографе, когда смерть герояв виртуальном мире ведет к смерти и в реальном мире.
В. Пелевин по-своемуинтерпретирует этот прием. Так, на улице «реальной» Москвы погибает КузьмаУльянович Старопопиков, который в своей игре бомбил лагерь под Аль-Джегази78и Организация Освобождения Палестины приговорила его к смерти. Приговорприводят исполнение в центре Москвы, и Саша Лапин становится свидетелемпроисходящего.ИсполнителиприговорарасстрелялиСтаропопиковаизпистолетов, однако никто ничего не видел, не слышал, даже не осталось никакихследов на теле от огнестрельного оружия. Сам Кузьма Ульянович послерасстрела, который Саша увидел со всей реальностью, пожаловался на сердце и врезультате скончался от третьего инфаркта миокарда. Затем и Саша Лапин водном из заключительных эпизодов повести выступает в качестве борца засправедливость.Онотправляетс помощьюподсказкинекоегоСеменаПрокофьевича Чуканова, любителя убивать в начале игры плохо подготовленныхсоперников, сразу на седьмой уровень, где его ждет опытный противник ибыстрая неминуемая смерть – возмездие за многочисленные коварные убийства.Текст повести строится как замкнуто-разомкнутая система, в которойкаждый персонаж «играет в свою игру» и все вместе они являются действующимилицами «реального» и персонажами мира виртуального, игрового.
В каждом изэтих миров существует свое время, однако они накладываются, пересекаются вточкахсоприкосновения.трансформацииВэтоммифологическогоаспектемышленияможновговоритьсовременномонекоейигровомикомпьютерном дискурсе.Раскрывая в «Словаре культуры ХХ века»В.П. Руднев заметил, чтопредставлений опонятиекартины мира,она выступает в качестве системы интуитивныхреальности для всех людей и, при всех различиях, можновыделить универсальную картину мира, свойственную всему человечеству. Приэтом основным инструментом при описании или реконструкции картины миравыступает бинарная оппозиция [130, с. 127].Огромная заслуга в разработке методологии использования бинарныхоппозиций в древнем мышлении принадлежит французскому ученому К. ЛевиСтросу, который утверждал, что миф одновременно диахроничен, представляясобой историческое повествование о прошлом, и синхроничен, являясьинструментом объяснения настоящего и даже будущего.
Выявление роли79бинарных оппозиций стало важнейшей стороной методики, разработанной К.Леви-Строссом.Входеанализамифоввыделяетсясплошноймассивмногочисленных бинарных оппозиций типа высокий – низкий, левый – правый,близкий – далекий, внутренний – внешний, земля – вода, Солнце – Луна,исчезновение – возрождение и т.п. В основе бинарных оппозиций лежатчувственныехарактеристикиокружающегомира,поэтомучеловекподсознательно исходит из архетипического значения символов, не всегдапостигая логику их взаимодействия.Анализируя один из древних мифов, К. Леви-Строс замечает: «… несмотряна внешне линейный характер повествования, оно одновременно ведется внесколькихплоскостях,объединенныхдостаточномногочисленнымиисложными связями, которые позволяют выстроить элементы в замкнутуюсистему» [70, с. 28].Принцип взаимного отражения пространств друг в друге, который являетсяструктурообразующим началом континуума повести «Принц Госплана», можноинтерпретировать с точки зрения понятия бриколажа (К.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
