Диссертация (1155220), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Тысячелетнее монашеское царство!Напрасно думают, что оно сурово, даже грозно. Афон – сила, и силаохранительная, смысл его есть «пребывание», а не движение, Афонсозерцает, а не кипит и рвется, - это верно. Но он полон христианскогоблагоухания, то есть милости, а не закона, любви, а не угрозы. Афон немрачен, он светел, ибо олюблен, одухотворен»282. Мы вновь наблюдаемдоминированиетишины,внешнейнеподвижностинаддвижением278Там же.Там же.280Там же.281Зайцев Б.К. Афон // Зайцев Б.К.
Избранное. М.: Никея, 2015. С. 44.282Зайцев Б.К. Афон // Зайцев Б.К. Избранное. М.: Никея, 2015. С. 45.279143физическим, поскольку для автора важнее движение духовное, путь к истине.СвязьконцептовПутьиТишинаследуетпризнатьнеустойчивой,окказиональной, так как в других текстах эпохи не отмечено подобнойсемантической связи.Возвышенно и проникновенно пишет Б. Зайцев о святых Афона. Вглаве «Монастырь святого Пантелеймона» о великом святом сказано: «Явидал изображения святого и в греческих монастырях. Но особенно онутвердилсяврусских.Тысячипаломниковпоклонялисьему.Этопреимущественно «русский» святой, как и Николай Мирликийский. Непотому ли он так привился у русских, что России более, чем какой-либостране, при ее великих, но подчас слепых силах и страстях, ее великой иногдатьме и «карамазовщине», более чем кому-либо нужна целительная ложечкасв.
Пантелеймона»283? Великая тьма России и афонская тьма в данном случаеантонимы, поскольку «русское сердце легкоплавко»284. Русское сердце, помнению Б.К. Зайцева, поддается «трогательному» и нуждается в очищении иисцелении, охотно откликается на призыв кроткого ВеликомученикаПантелеймона.Монашеская жизнь в «Афоне» Б.К. Зайцева также интерпретированакак движение: «Монах как бы живет в Боге, «ходит в нем»285. «Хождение вБоге» - это внутреннее развитие, приобщение к вечному движению, кВечности. Далее Зайцев указывает, что «ходить в Боге» - это приобщить кТворцу каждый шаг своей жизни, каждое будничное ее проявление.«Хождение в Боге» понимается у Б.К. Зайцева как путь по вертикали,восхождение.
Это восхождение связано с возможностью стать на иную,высшую, чем человеческая, ступень отношения к миру. Образ ступени, накоторую восходит монашествующий, восходит к образу-символу лестницы283Там же.Там же, С. 48.285Зайцев Б.К. Афон // Зайцев Б.К. Избранное. М.: Никея, 2015.
С. 48.284144(лествицы), ведущей на небо. Под такой лестницей в православиипонимается Лествица святого Иоанна Лествичника, игумена Синайской горы.Лествица – это символ духовного восхождения, предполагающегоочищение от грехов, искоренение пороков и страстей, восстановление впавшем человеке Образа Божия. Иоанн Лествичник написал свою«Лествицу» для монашествующих, однако труд игумена Синайской горысправедливо называют путеводителем и для тех, кто остался в миру.«Лествица» - это путеводитель восхождения к Богу, и столп духовной жизни,на который ссылались в своих наставлениях преподобный Феодор Студит,Сергий Радонежский и Иосиф Волоколамский.Следует упомянуть также лестницу из сна Иакова, соединяющуюземлю и небо. В Бытии сон Иакова описывается следующим образом: «Иувидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот,Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.
И вот, Господь стоит на ней иговорит: «Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, накоторой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое,как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и кполудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вотЯ с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сиюземлю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует наместе сем; а я не знал» (28: 12-16).Как справедливо указывает Х.Э. Керлот в своем «Словаре символов»,путь по ступеньках – один из самых распространенных символов вбольшинстве мировых религий и мифологий.
Со ступеньками связаны такиеобразы, как гора, а также архитектурные сооружения, содержащие ступеньки(пирамиды и зиккураты). Х.Э. Керлот пишет также о синтезе двухважнейших мифологических образов: храма-горы (храма, расположенного на145горе) и лестницы, ведущей на небо. Синтез эти образов, по мнению Керлота,говорит о том, что весь космос – это путь восхождения к духу.Б.К. Зайцев в «Афоне» обращается к образу-символу священной горы, атакже вводит в текст мотив восхождения. В собрании путевых очерков«Валаам» движение осуществляется по горизонтали – как плавание побурному и опасному морю в поисках священного острова. И в том, и в другомслучае концепт «Путь» содержит такие значения, как «восхождение»,«духовное странствие», «внутреннее движение», «физическое движение»,«духовный путь», «путь как преодоление препятствий физического идуховного порядка», «путь как поиск сакрального».Обобщая, можно сказать,что у Питирима Сорокина представлен «путь вниз» - путь массы, стада, неразбирающей дороги, превращающейся в зверя.
И словно бы полемизируя сним, Борис Зайцев актуализирует противоположное понимание концепта«Путь»: восхождение, духовное развитие, подъем вверх как в духовном, так ив физическом смысле (гора Афон, храмы на возвышении и пр.).В публицистике Б.К.Зайцева путь странника короток, словносжимается пространство и время, которое должен преодолеть паломник.Отшельничество или монашество, напротив, -протяженно, освященоособым светом, светом истины и веры, достойным попасть в «священнуюпоэму».Афон для Б.К. Зайцева остался тем уголком «Святой Руси» иправославия, который бережно сохранило жестокое время. Посещениемонастыря Святого Пантелеймона стало, по словам публициста, «глоткомсвежего воздуха, дующего с родины»286, покинутой навсегда.
«Боря вернулсяобновленный и изнутри светлый»287, - отмечает в письме к Вере Бунинойжена Бориса Константиновича Зайцева Вера Алексеевна. Подобные чувстваБорис Зайцев стремился подарить читателям-эмигрантам. «Богословского в286287Там же, С. 46.Зайцев Б.К. Письма // Зайцев Б. К. Избранное. М.: Никея, 2015. С. 205.146моем писании нет. Я был на Афоне православным человеком и русскимхудожником… Я пытаюсь дать ощущение Афона, как я его видел, слышал,вдыхал»288, - признавался автор. Утрата «Родины» / «Матери» / «Дома»актуализированаавторомспротивоположной,позитивной,стороны:обретение «Дома», хотя и совсем не в России, подразумевает, что Путь имеетцель, и что восстановление утраченного – пусть и не идентичного прежнему– возможно.Эмотивная метафора «вдыхать Афон» помогает публицисту – писателюболее точно описать свои ощущения.
На Валаам, в 1935 г., писательотправился в поисках «России Духа». На протяжении всего паломничестваБориса Зайцева не покидало ощущение незримого присутствия так близкорасположенной и в то же время такой далекой родины. Об этомсвидетельствует письмо Б.К. Зайцева к И. Бунину, с которым БорисКонстантинович дружил практически до последних дней жизни. 1 сентября1935 года Зайцев писал Бунину: «Виден Кронштадт. Иван, сколько здесьРоссии! Запахи совсем русские: остро-горький - болотцем, сосной, березой.Вчера у куоккальской церкви - она стоит в сторонке - пахло ржами. И весьсклад жизни русский, довоенный»289.На острове Валаам Зайцев провел всего девять дней, но этого хватило,чтобы ощутить животворящее дыхание обители.
Точно неизвестно, откудаЗайцевчерпалинформациюопрошломВалаама,ноосмелимсяпредположить, что одним из источников стала книга «Валаамский монастырьи его подвижники», изданная иждивением самого монастыря (3-е изданиевышло в 1903 г.), которую писатель мог найти в монастырской библиотеке. Вэтой книге содержатся сведения обо всех сторонах жизни обители. Вовступлении, которое представляет собой «Географический очерк Валаама»,288289Зайцев Б.К.
Афон // Зайцев Б.К. Избранное. М.: Никея, 2015. С. 4.Зайцев Б.К. Письма // Зайцев Б. К. Избранное. М.: Никея, 2015. С. 209.147подробно описывается местоположение монастыря, природно-климатическиеособенности, флора и фауна.Описание географии Валаама у Зайцева завершается лирическимотступлением о своеобразии и величественности природы острова, где авторне скупится на метафоры: «Хороша весна на Валааме, одетая зеленью лесов исадов!»290.
Афон описан с византийской торжественностью и пышностью: «Взнойные часы полудня хорошо бродить по балкону, огибающему мой исоседний корпус. Свет легко плавится в голубоватом воздухе, море лежитзеркалом, окаймленное лиловатым Лонгосом, а в глубине залива золотистосияет Олимп недосягаемыми своими снегами»291.Тропы, с помощью которых Зайцев описывает пейзаж Афона иВалаама, создают картину райского сада. Автор восхищается красотой этихсвятых обителей, поэтичной природой и тем особым настроением, котороеохватываетпосетителяАфонаиВалаама:«Очаровательнытакиемонастырские дороги - на Афоне ли, на Валааме - меж лесов, в благоуханиивечера наступающего, в тишине, благообразии святых мест.
Незаметно будтобы, но нечто входит и овладевает путником»292. Это актуализируетсемантическую связь метафорического концепта «Путь» с концептом «Рай»:рай, в котором царит тишина и спокойствие, становится конечной точкойпути паломника, его целью. В то же время прибытие на Афон и прибытие наВалаам воплощает обретение утраченной Родины: для рассказчика эти краявосстанавливают ощущение дореволюционной, не тронутой историческимиизменениями России.Первая и вторая главы книги «Валаам» посвящены истории обители. Вних обстоятельно излагаются сведения о возникновении и утверждениимонастырской жизни на Валааме. В третьей главе завершается повествование290Зайцев Б.К.
Валаам // Зайцев Б.К. Избранное. М.: Никея, 2015. С.173.Зайцев Б.К. Афон // Зайцев Б.К. Избранное. М.: Никея, 2015. С. 37.292Там же.291148об устроении обители и содержатся биографии настоятелей Валаама. Кромеэтого, подробно рассказывается об уставе игумена Назария. В этих главахстиль меняется в зависимости от предмета изображения: например, когдаавтор знакомит читателей с различными версиями о времени возникновениямонастыря,манераизложенияприближаетсякисториографическойтрадиции.Если же речь идет о ком-либо из святых, подвизавшихся на острове, тостиль укладывается в рамки агиографических канонов. Четвертая главасодержит описание монастырских зданий, скитов, островов и имуществаВалаама.