Диссертация (1155180), страница 18
Текст из файла (страница 18)
Распознав в тексте «Незнакомцев впоезде», читатель поймет, что мотив как таковой отсутствует, и речь идет оперекрестном убийстве. «Одна десятая процента» - несколько иной типдетектива, чем классический «английский» детектив с закрытым наборомподозреваемых, каждый из которых имел мотив и возможность совершитьубийство.
Роман Хайсмит сложно отнести к детективам, ее произведениебольше связано с изучением психологии преступников и их жертв. Поэтомувнимание автора сфокусировано на убийцах и их отношениях.Роман Хайсмит развивается хронологически: в первой главе дванезнакомца встречаются в поезде, между ними происходит откровенныйразговор, в дальнейшем – перекрестное убийство, а затем – раскрытие связидвух человек, задумавших, по их замыслу, идеальное преступление.
УАкунина композиция рассказа обратна хронологии развития событий:сначалаописываетсясмертькнязяБоровского,затем–смертьпромышленника Кулебякина (по факту произошедшая раньше смертиБоровского), и, наконец, разговор в поезде, приведший к двойному убийству.Интертекстуальный диалог с «Незнакомцами в поезде» проявляет себяв завязке сюжета рассказа, однако дальнейшее развитие мотива двойногоубийства решено принципиально иначе, чем в произведении американскойписательницы.
Прежде всего, для Хайсмит чрезвычайно важен образискусителя-Бруно, буквально заставляющего Гая решиться на осуществлениеэтого плана: в «Незнакомцах в поезде» сначала убивают неверную жену, а92потом – мешающего сыну отца. У Акунина порядок убийств обратный:доктор Буквин убивает промышленника Кулебякина, племянник получаетнаследство, приезжает в столицу, начинает жить на широкую ногу, входит втот круг, в котором вращался князь Боровский, и убивает последнего наохоте.Вот что говорит Кулебякин доктору в поезде:«Вы слушайте, не перебивайте! Соблазнителя вашей жены убью я.
А заэто вы убьёте человека, который мешает жить мне! Моего дядю, жадного ибессердечного Гобсека! Мы с вами поможем друг другу! Вы получите назадсвою жену, а я стану богат»164.И так высказывается о своем отце Бруно у Хайсмит:«Мне хочется иметь собственные деньги. Знаете, в этом году у менядолжны были бы быть свои доходы, но папаша не хочет позволить мне иметьих. Он кладет всё в свой карман. Вы не поверите, но у меня сейчас меньшеденег, чем когда я ходил в школу, на всё оплаченное.
Я вынужден всякий разпросить сотню долларов у матери»165.Также можно просмотреть сходные черты в поведении молодых людейпри опросе: уверенные в себе, они разбивали любые догадки следователей,ведь у них нет мотивов убить незнакомца, а в случае со своимиродственниками у них было железное алиби. Теперь рассмотрим доктораБуквина и Гая Хейнза. В этом случае отличий больше, чем схожестей, но всеже мотив ревности можно отнести к интертексту. Вот о чем думает Гай вовремя разговора с Бруно у Хайсмит:«Тут и Мириам, которая, поворачиваясь спиной к высокому узкомуокну в чикагской комнате, поднимала на него свое веснушчатое лицо вформе щита и приближала его к лицу Гая, что она делала всякий раз, когдасобиралась говорить ему очередную ложь, и вытянутое лицо и черные164АкунинБ.Нефритовыеhttp://www.kharkivosvita.net.ua/files/nefrit.pdf165ХайсмитП.Незнакомцыhttp://tululu.org/read3998/5/четкив93поезде//Электронный//Электронныйресурсресурсволосы Стива с его наглой улыбкой.
Навалилась цепь воспоминаний, и емузахотелось любыми средствами отогнать их. Та комната в Чикаго, где всё этослучилось... Он живо вспомнил запахи той комнаты, духов Мириам и краскиот горячего радиатора отопления...»166.А это слова доктора Буквина у Акунина:«И сбивчиво, лихорадочно начал:– Господи, как же я его ненавижу! Эту глупую, смазливую рожу, этотпобедительный взгляд! Как она могла! С её целомудренностью, с её тонкочувствующей душой!Ничего особенно увлекательного в его рассказе не было: обычнаяисториянемолодогомужчины,имевшегоглупостьженитьсяпосумасшедшей любви на юной барышне. Разумеется, со временем онаполюбила другого – какого-то московского красавца с репутацией записногосердцееда»167.Также мы узнаем, что они оба неудачно и рано женились, что и портитих жизнь.
Другой вопрос заключается в том, что Хайнз не может разобратьсяв своих чувствах и не знает, хочет он смерти Мириам или нет, а докторБуквин выступает даже в роли инициатора убийства, в то время как идеюидеального двойного убийства у Хайсмит предлагает Бруно:«Значит, предположительный расклад такой. Вы мне можете рассказатьпро то, где она жила, а я расскажу вам то же самое, и вы будете знать всё,будто сами там жили. Мы могли бы оставить отпечатки пальцев по всемугороду, полиция с ума сойдет! – Бруно захихикал.
– Несколько месяцев мыврозь и никакой связи. Господи, как нечего делать! – Он встал и чуть не упал,потянувшись за стаканом. Потом сказал прямо в лицо Гаю с убийственной,166ХайсмитП.Незнакомцывпоезде//http://tululu.org/read3998/10/167АкунинБ.Нефритовыечетки//http://www.kharkivosvita.net.ua/files/nefrit.pdf94ЭлектронныйЭлектронныйресурсресурсточнее удушающей, доверительностью: - Вы можете это, правильно, Гай?Все пройдет как по маслу, клянусь.
Я все организую, клянусь, Гай»168.Теперь перейдем к сюжету, который помогает с уверенностьюутверждать, что рассказ «Одна десятая процента» представляет собойпарафраз романа Хайсмит «Незнакомцы в поезде».Начнем с того, что Акунин намеренно включает в реплику своегоперсонажа реплику, отсылающую нас к роману Хайсмит:«У меня выбора нет. Иначе с ума сойду или руки на себя наложу…Мне нравится ваша идея. – Пожилой с каждой минутой делался всеспокойней, его голос звучал уверенно. – Это будет идеальное двойноеубийство. Нечто подобное описано в одном американском романе, неприпомню названия.
Никаких мотивов, никакой связи между преступником ижертвой. Князь не знает вас, ваш дядя не знает меня. Если кто-то из нас ипопадёт под подозрение, умышленность убийства не будет доказуема.Вероятность провала – одна десятая процента, при каком-нибудь ужособенно неудачном стечении обстоятельств. При таких шансах я готоврискнуть. А вы?»169.Интересно, что доктор Буквин говорит о романе Хайсмит, но он не могего читать, так как время действия рассказа Акунина происходит в 1890 году,а «Незнакомцы в поезде» вышли в 1950 году.Теперь перейдем непосредственно к мотиву встречи незнакомцев впоезде. Как сказал Буквин, у них есть возможность уехать подальше отжертв, чтобы было алиби, подразумевается, что преступники больше невстретятся, а также у них нет никаких мотивов.В произведении Хайсмит преступление не выходит идеальным из-запсихического расстройства Бруно.
Убив Мириам, он чувствует незримуюсвязь с Гаем, он его боготворит и не может оторваться от него. Именно168ХайсмитП.Незнакомцывпоезде//http://tululu.org/read3998/14/169АкунинБ.Нефритовыечетки//http://www.kharkivosvita.net.ua/files/nefrit.pdf95ЭлектронныйЭлектронныйресурсресурсманиакальная дружба с Гаем и дает повод Артуру Джерарду заподозритьХейнза и рассматривать его в качестве главного подозреваемого.Также немаловажную роль в раскрытии преступления сыгралиоставленные организаторами убийств улики.
У Акунина это заколкаКулебякина с бриллиантом, а у Хайсмит – это книга Платона, оставленнаяГаем в купе у Бруно.При сходстве двух текстов присутствуют и значимые отличия. Так, обаубийцы у Акунина, в отличие от героев Хайсмит, маскируют убийства поднесчастный случай: убийство на охоте пытаются представить как случайныйпромах, отравление синильной кислотой первоначально было замаскированопод естественную смерть от разрыва сердца, а когда после эксгумации телавыяснилось, что в нем большая концентрация яда, это также нашло своеобъяснение: покойный перед смертью ел абрикосовые косточки, в которыхвстречается высокая концентрация этого яда.В изложении Акунина преступление двух незнакомцев практически неподдается раскрытию: прежде всего, смерть Кулебякина почти идеальностилизована под несчастный случай, так как отравитель-врач учел привычкипокойного и его любовь к абрикосовым косточкам на случай выявлениявысокой концентрации яда в крови.
Кулебякин-младший не учел наличиесвидетеля, видевшего, что выстрел отнюдь не был случайным промахом.Однако Фандорин справедливо отмечает, что в суде дело в лучшем случаеотметят как подозрительное – слишком мала доказательная база.Среди текстов из «Нефритовых четок», которые выстраиваютинтертекстуальный диалог с конкретным произведением, а не с корпусомтекстов, в «Одной десятой процента» степень связи с текстом-источникомявляется наименее тесной.
Заимствован общий абрис сюжета, значимаядеталь – поездка в поезде, позволяющая двум незнакомым людям вступить вдиалог. Тем интереснее функция интертекстуального диалога: Акунинпародирует постмодернистскую манеру цитации. Его герои упоминают о96романе Хайсмит, что является явным анахронизмом и в то же времясамопародией.Такимобразом,втекстах,отнесенныхкпервомутипуинтертекстуальных связей, интертекст является ключом к разгадке иэлементом игры с читателем: чем раньше читатель разгадает, какой именноиз текстов указанных авторов лежит в основе данного произведения, темраньше он поймет, кто преступник (либо почему данный человек совершилпреступление). Кроме того, в текстах представлено градуальное ослаблениеинтертекстуального диалога и различные функции аллюзий и реминисценцийв зависимости от природы взаимоотношений текста-источника и текстареципиента.2.2.
Интертекстуальные связи по типу «текст – корпус текстов»Пять произведений из «Нефритовых четок» не имеют такихконкретных связей с определенным произведением, как рассмотренныевыше. В частности, аллюзии и реминисценции в этих текстах не позволяютдекодировать сюжетную загадку детектива. При этом отсылка к корпусутекстов активирует полиаллюзийность и усиливает множественностьреминисценций через отсылку к ряду текстов. Отнесенные к этому типу«Сигумо», «Table-talk 1882 года», «Из жизни щепок», «Нефритовые четки» и«Чаепитие в Бристоле» отличаются «погружением» в разнообразную среду –японскую («Сигумо»), мир китайских кварталов («Нефритовые четки»),круги высшего света («Table-talk 1882 года» - светское дворянское общество,«Из жизни щепок» - мир промышленников) и английской аристократии(«ЧаепитиевБристоле»).Интертекстуальныесвязинеявляются«подсказкой» для читателя.
Как будет показано далее, в четырех текстах изуказанных пяти ключом к разгадке преступления является мезотекстовыйслой – «второе дно».97Особняком в данном случае стоит рассказ «Сигумо», которыйпервоначально был написан не для «Нефритовых четок». Этот рассказ входитв сборник «Кладбищенские истории», напечатанный под двумя именами –Борис Акунин и Григорий Чхартишвили. От имени Акунина написанымистические рассказы о различных кладбищах, от имени Чхартишвили –описание истории этих кладбищ и связанных с ними легенд. В аннотации ккниге «Нефритовые четки» автор сам подчеркивает тот факт, что «Сигумо» единственный текст, созданный им ранее и с другой целью, а затемвключенный в «Нефритовые четки»: «Последний раз мы встречались сЭрастом Петровичем Фандориным, когда он применял свой дедуктивныйметод в борьбе с японской преступностью.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
