Диссертация (1155165), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Ниже некоторые из этих механизмов будут рассмотрены болееподробно.2.2. Социальный словарь как способ воздействияP. Charaudeau считает, что акт побуждения, который нацелен навысказывание определѐнного мнения или на изменение мнения аудитории, можетидти по двум направлениям. В первом случае манипулятор не раскрывает своихистинных намерений и целей перед «манипулируемым»и прикрываетихдругими, привлекательными для Адресата. В другом случае манипуляторстарается занять вызывающую доверие Адресата позицию и с этой целью придатьей достоверности. Таким образом, Адресат оказывается обманутым, так как«Адресант-манипулятор» скрывает свои истинные намерения. Поэтому прианализе лексики текста или речевого акта нужно ответить на два вопроса: каковаего психологическая и социальная цель и какие речевые средства участвуют ввоздействии на аудиторию [Charaudeau 2008: 2].Таким образом, прагматическая установка автора может быть выявленапутѐм анализа определѐнных «ключевых слов социального словаря «власть» −«народ», «богатство» − «бедность».
Они рассматриваются как четыре группы,представляющие собой бинарные смысловые позиции и отражающие основныесоциальные понятия» [Бубнова 2012: 10]. Каждая из этих групп включает наборконкретныхслов, выражающихсоответствующую социальную сущность.Например, к группе «власть» можно отнести такие слова, как правительство,государство, президент, лидер, министр, чиновник и т.д.
Если цель речевоговоздействия или манипуляции – критиковать власть, то в социальном словареАдресанта она представлена как лексема с негативной окраской, так как онапротивопоставляется понятию «народ», которое обычно ассоциируется или более150широким понятием «демократия» или с более узким понятием «гражданскиелица».Это становится очевидным при анализе текстов Amnesty International, таккак в них постоянно присутствует критика «властей», то есть правительств, тойили иной страны, поскольку, как уже было показано выше, для Организацииважно предстать в роли единственного «защитника всех народов».Например, в публикации «Syrie: Alep a besoin d'une aide humanitaired'urgence» (*Сирия: Алеппо нуждается в экстренной гуманитарной помощи),воздействие носит манипулятивный характер: негативная роль правительстваСириивнушается как неоспоримыйфакт, так как ему безоговорочноприписывается вся ответственность за блокаду гражданского населения в Алеппо,и оно открыто обвиняется в использовании голода как «arme de guerre»(*военного оружия):«Depuis des années, le gouvernement syrien bloque l’acheminement d’une aideessentielle aux civils assiégés tout en leur faisant subir quotidiennement des pilonnageset des frappes aériennes.
Il utilise la famine comme arme de guerre et fait délibérémentsouffrir celles et ceux qui vivent dans des zones contrôlées par l’opposition.La mise en place de voies d’évacuation sûres pour les civils qui souhaitent fuirAlep ne permettra pas d’éviter une catastrophe humanitaire. Cette mesure ne peut sesubstituer à l’acheminement d’une aide humanitaire impartiale aux civils toujoursprésents dans les zones de la ville contrôlées par l’opposition ou dans d’autres secteursassiégés, car nombre d’entre eux vont se montrer sceptiques face aux promesses dugouvernement.Les engagements de la Russie risquent eux aussi d’être accueillis avec méfiancepar certains civils d’Alep, les autorités russes ayant procédé à des frappes aériennesillégales – qui pourraient équivaloir à des crimes de guerre – dans des zones contrôléespar l’opposition et s’étant systématiquement gardées d’user de leur influence auprès dugouvernement syrien pour faire cesser les violations des droits humains généralisées»(*В течение многих лет сирийское правительство запрещает поставкунеобходимой помощи для гражданских лиц, оказавшихся в блокаде, которые151испытывают ежедневные страдания такие, как артобстрел и воздушные налѐты.Голод используется в качестве военного оружия, и страдают те, кто живет врайонах, контролируемых оппозицией.Создание безопасных путей эвакуации для гражданских лиц, желающихпокинуть Алеппо, не предотвратит гуманитарную катастрофу.
Эта мера неявляется заменой для доставки гуманитарной помощи гражданскому населению,которое все ещѐ находится в районах города под контролем оппозиции илидругих осаждѐнных районах, поскольку многие из них скептически настроены кобещаниям правительства.Попытки России помочь также могут вызвать подозрения у некоторыхгражданских лиц в Алеппо, российские власти провели незаконные воздушныеудары, которые могут быть расценены как военное преступление – в районах,контролируемых оппозицией, и систематические попытки влияния на сирийскоеправительство в стремлении остановить нарушения основных прав человека)[http://www.amnesty.fr/Nos-campagnes/Crises-et-conflits-armes/Actualites/Syrie-Alepbesoin-une-aide-humanitaire-urgence-18917?prehome=0].В данном тексте выделим все слова и словосочетания, которыеиспользуютсявкачествелексемсоциальногословаря:«gouvernement»(*правительство), «une catastrophe humanitaire» (*гуманитарная катастрофа),«promesses du gouvernement» (*обещания правительств), «les autorités» (*власти),«la famine» (*голод) «arme de guerre» (*военное оружия).
Основной лексемой ссоциальной окраской является слово «правительство», которое неслучайноиспользуется несколько раз. Лексический повтор − это действенное средствовыделение необходимой информации для речевого воздействия.Таким образом, с помощью этих лексем формируется определѐннаяпозиция: гуманитарный коридор для желающих эвакуироваться гражданских лицбесполезен, так как эти лица «vont se montrer sceptiques face aux promesses dugouvernement» (*будут относиться скептически к обещаниям правительства),(«risquent eux aussi d’être accueillis avec méfiance par certains civils d’Alep, lesautorités russes ayant procédé à des frappes aériennes illégales – qui pourraient152équivaloir à des crimes de guerre») (*есть риск, что попытки России помочь такжемогут вызвать подозрения у некоторых гражданских лиц в Алеппо, российскиевласти провели незаконные воздушные удары, которые могут быть расценены каквоенное преступление)).С помощью слов с модальным значением возможности («будут», «могут»,«возможно», «некоторых») Адресант маскируетсвои интенции.
Однакоосновные манипулятивные усилия направлены на то, чтобы с помощью такихлексем и словосочетаний, как «голод», «гуманитарная катастрофа», «военноеоружие», внушить Адресату главную мысль: правительство Сирии терроризируетсвой народ. Такие же цели преследует и негативная трактовка действий России иеѐ «властей», которые ассоциируются со словами «подозрение», «незаконныевоздушные удары», «военные преступления».Вместе с тем, для любого речевого воздействия очень важно пониманиемодели Адресата – его обобщенного языкового образа, чтобы суметь подобрать теключевые слова, которые эффективнее всего воздействуют именно на ту илииную целевую аудиторию.
Н.А. Бубнова подчѐркивает, что для манипулятора этоособенно важно, так как от него требуется точно рассчитать реакциювоспринимающей стороны. По еѐ мнению, ключевые слова являются маркерамиязыкового сознания Адресата и привлекают его внимание. Они также являютсясами по себе одновременно и средством воздействия, и инструментом анализа ивыявления авторской интенции [Бубнова 2012: 15].В дискурсе Amnesty International важную роль играет установка на единениев борьбе за права человека, поэтому важным средством манипулированияявляется «мы-инклюзивное», которое призвано внушить Адресату, что Адресант сним «заодно» и всегда выражаетименно их общие интересы (формы созначением совместного действия [см.
Грамматика 1980, т. I: 622]).Организация выступает в роли института, объединяющего общество наоснове общепринятых гуманитарных ценностей. Употребление форм «созначением совместности становится стратегически важным приѐмом дляреализации типовой интенции – наставления и объединения «людей доброй153воли». Основной формой для выражения идеи совместности является личноеместоимение «мы» и притяжательное местоимение «наш», а также формы глагола1-го лица множественного числа для выражения значения совместного действия.Использование местоимения «мы» имеет давние традиции в разных видах такназываемой манипулятивной коммуникации» [Гранева 2010: 494-496].
С нашейточки зрения, оно является ярким маркером кооперативной стратегии, котораяуже была рассмотрена выше (см. Главу II.).Проанализируем следующий текст с точки зрения рассмотренных средстввоздействия:употребленияключевыхсловсоциальногословаряимы«совместного», направленных на массовый образ «людей доброй воли»:«Глобальный договор о беженцах может пасть жертвой эгоистическихнациональных интересов» [https://amnesty.org.ru/ru/2016-08-01-bezhenci/]. Данныйтекст выделяется среди большинства остальных тем, что его автор – конкретнаяличность, генеральный секретарь Amnesty International Салил Шетти. Весь текствыдержан в стиле «мы-инклюзивного», то есть Адресант как бы ассоциирует себяс Адресатом, преподносит себя как выразителя и защитника мнения тогообобщенного образа «людей доброй воли», к которым всегда обращаетсяОрганизация.
Этот подход предопределяет и те ключевые слова социальногословаря, на которых строится эмоциональное обращение. Автор взывает кестественной человеческой реакции поддержать страдающих и бедствующих,проявить сочувствие детям, попавшим в беду. Поэтому в начале текста онподчѐркивает огромное число беженцев в современном мире – 65 миллионовчеловек – и что «не менее половины из них дети». «Беженцы» и «дети» сразуопределяются как ключевые слова социального словаря этого текста.Далее обнаруживается противостояние этих жертв и защищающих их«людей доброй воли», с одной стороны, и «эгоистических национальныхинтересов» (эти слова маркированы ещѐ и тем, что вынесены в заголовок)отдельных государств – с другой стороны.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
