Диссертация (1155150), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Шенфельд дает довольно распространенное в концесемидесятых годов объяснение появления Домбровского в Алма-Ате: «…Где-тов середине 30-ых годов он переезжает в Алма-Ату, где преподает литературу встарших школах средних школ. Вопреки распространенному мнению ЮрийДомбровский не был политическим ссыльным, ибо как таковой он не был быдопущен к преподавательской работе. Да и Домбровский, снискавший себезвание певца Алма-Аты, такими влюбленными глазами смотрел на этот город,так прочно связанный со всем его творчеством, столь вдохновенные строки емупосвятил, что трудно предположить эти чувства по отношению к местуссылки…»51.С этим городом связана большая часть его жизни.
Именно здесь в 1938году началась его деятельность профессионального литератора: обсуждениеромана «Крушение Империи» («Державин») укрепило веру Домбровского всобственные творческие силы. Роман получил высокую оценку у алма-атинскойинтеллектуальной элиты; положительные отзывы на него дали П. Кузнецов, И.Шухов, Ю. Платонов, М. Ритман-Фетисов. Домбровский всегда был в центренасыщенной творческой и интеллектуальной жизни города.«Кажется: совсем недавно это было, когда в наших редакциях появлялсяэтот просто одетый, высокий и сильный человек с лихо взбитым коком черныхволос, улыбчивый, с непременно добрым словом к нам, тогда еще молодымжурналистам.
Большие чувства искреннего дружества тесно связывали его сДмитрием Снегиным, Вениамином Лариным, Ильясом Есенберлиным, ПавломКосенко,ВасилиемБернадским,ОлегомМеркуловым,АлександромСкворцовым, Герольдом Бельгером, Александром Елковым, Владимиром51Круги жизни и творчества Юрия Домбровского / Шенфельд // Грани . – 1979 .
– № 111-112 . – С. 351-377.37Ермаченковым, другими нашими литераторами и артистами, музыкантами,учеными»52.Домбровский работал директором алма-атинской школы № 1, учителемшколы № 16, директором школы в колхозе «Горный гигант». Преподавалрусский язык в Казахском сельскохозяйственном институте, курировал отделкритики в журнале «Литературный Казахстан»; здесь же появились первыеглавы романа «Державин», впоследствии переименованного в «КрушениеИмперии» (1937 г.), и новелла «Смерть лорда Байрона» (1938 г.), усилиями егосупруги, Клары Турумовой-Домбровской, переизданная лишь спустя шестьдесятлет в шеститомном собрании сочинений.В газете «Казахстанская правда» поочередно вышли статьи Домбровскогоо К.
Батюшкове и В. Кюхельбеккере (30 мая и 24 июня 1937 г. соответственно),которые не переиздавались на протяжении семидесяти лет.В составе «Кружка новеллистов и поэтов» Домбровский участвовал всоздании альманаха «Казахстанский современник».По завершении ссылки Домбровский был вторично репрессирован заучастие в «диверсионной группе» Медведева. Его вновь этапировали в Алма-Атуна десять лет; амнистия писателя осуществилась только в 1944 году в связи сболезнью (эпилепсией).
Следующий арест (1949 г.) завершился ссылкой вИркутскую область; Домбровскому пришлось ждать реабилитации более шестилет. В книге Д.А. Кунаева написано:«В то время, когда в стране из Домбровского делали «инакомыслящего» ипрактически не печатали, в Алма-Ате у него вышла замечательная книга«Факел», несколько солидных переводов, в том числе произведений ИльясаЕсенберлина, а еще раньше были опубликованы фрагменты из егоантикультовых романов «Хранитель древностей» и «Факультет ненужныхвещей»53.5253Владимиров В. Судьбы наших муз.
– Алматы, Тамыр, 2014. – С.95.Кунаев Д.А. От Сталина до Горбачева. – Алматы: Санат, 1994. – 352 с.38Как пишут Б. Джолдасбекова и Н. Сарсекеева, «В конце концов Ю.О.Домбровскому разрешили вернуться на постоянное место жительство в Москву,но вторым домом до самой смерти для него всегда была Алма-Ата»54.Неудивительно, что образ Алма-Аты в художественном преломлении творчестваДомбровского эмотивно светел.Образ города в художественном произведении является одним иззначимых элементов композиции текста, выполняет символико-идеологическуюи ценностную функции, определяя своеобразие отношения героя со средой.Город рассматривается писателями как модель Вселенной, его организацияотражает структуру мира в целом. Такой тип художественного пространствавоплощен в образах Петербурга и Москвы, созданных А.С.
Пушкиным и М.Ю.Лермонтовым; Петербурга и Москвы, Парижа и Рима, Миргорода, N и NN впроизведениях Н.В. Гоголя; вымышленного города-символа, созданногофантазией М.Е. Салтыкова-Щедрина; города Окурова М. Горького и городаГрадова (как бы город в квадрате) А. Платонова и т.д.В русском литературоведении специальных исследований о городе какхудожественномпространствесравнительнонемного.Восновномисследователи рассматривают эту проблему в связи с выяснением его роли вформировании поэтической манеры, стиля художника. При этом основнымобъектом внимания, в силу своей политической и культурной значимости,становятсядвестолицы–ПетербургиМосква,ибоименнотамкультивировались духовные и художественные традиции эпохи.
Петербург всилу своего особого геополитического статуса активно перерабатывалевропейские идеи в свете русских традиций. Это придавало ему по сравнению спатриархальной Москвой более действенный, активный характер, вносило вритмпетербургскойжизниособуюнапряженность,обостреннуюпсихологическую драматичность, фантасмагоричность. Такую «многослойную»Джолдасбекова Б., Сарсекеева Н. Авторский дискурс Ю.О. Домбровского в контексте современнойказахстанской прозы о художнике. – Алматы: Казак университетi, 2013. – С. 77.5439интерпретацию города можно обнаружить в трудах В.Г. Белинского55, В.Я.Брюсова56, Н.П. Анциферова, Ю.М.
Лотмана, В.Н. Топорова и т.д.В истории мировой цивилизации город воспринимается как «втораяприрода», создаваемая человеком, как мир, данный нам в ощущениях. Онвозникает из взаимодействия между людьми в сжатом пространстве как полечеловеческих взаимоотношений, поэтому он стал одним из «вечных»художественных образов в искусстве и литературе. О. Шпенглер замечает, что«всемирная история есть история города»57, т.е.
город обладает ментальнойсилой, способной формировать сознание людей и придавать определенныйхарактер возникшей в нем культуре. В русской литературе разработанауниверсальная система поэтических средств и приемов, позволяющихпредставить образ города (в основном на примере Петербурга) как города –триумфа цивилизации и в то же время как место фальшивых идеалов,галлюцинаций, обманов.В казахстанской литературе – как в казахской, так и русской – образ городаи в особенности столиц – Алма-Аты и новой Астаны – не занял должного местав художественной эпической прозе. Наиболее значительными являются дваобращения к этой теме: романы Ю.О. Домбровского, создавшего в них облик«необычайного города» Алма-Аты 30-х годов, и дилогия Дмитрия Снегина «Вгороде Верном», где показан жизнь и быт старого города, больше известного каккрепость Верный.Исследователи творчества Ю.
Домбровского утверждают, что Алма-Ата вжизни писателя сыграла достаточно большую роль. Этот город в егопроизведениях предстает как «неслучайное пространство». Сюжет романа«Хранитель древностей» начинается с прибытия героя в этот город иБелинский В. Г. Петербург и Москва // В.Г. Белинский. Собр. Соч. В 3 т.
– Т. 3. – М.: ОГИЗ,1948. – C. 763–815.Брюсов В.Я. Медный Всадник. Некрасов как певец города // В.Я. Брюсов. Соч. В 2 т. – Т. 2. – М.:Художественная литература, 1987. – C. 167–197; - C. 206–214.57Шпенглер О. Закат Европы // Самосознание европейской культуры ХХ века: Мыслители и писатели Запада оместе культуры в современном обществе.
– М.: Полтиздат, 1991. – С. 23–68.555640завершается его мыслью о том, что «... и хорошо бы сегодня… выбраться вгоры». Основное действие происходит в Алма-Ате, которая названа героемповествователем, «необычайным городом, столь не похожим ни на один изгородов в мире»58.Мотив «необычайного» в интерпретации Домбровского, с одной стороны,вызывает ассоциации с традицией изображения города, в частности Петербурга,в русской литературе. Петербург Пушкина, Гоголя и Достоевского тоже полон«необычайного»: писатели подчеркивают мифологическую сущность города,находят в нем все необходимые атрибуты чуда.
Петербург возникает «вдруг»,как по волшебству, он – своего рода вызов природе, поэтому в нем постоянноприсутствует нечто трагическое, что подчеркивается введением в повествованиеинфернальных сил. Другие мотивы, создающие образ города, связаны сфантастичностью,«странностью»,«фантасмагоричностью».Городпревращается в пространство иллюзии и обмана, в котором герои чувствуют себянеуютноиобреченно,становитсяэпицентромнепонятныхсобытий,неразрешимых конфликтов.Домбровский, в силу своей приверженности к классической русскойлитературе, не мог не использовать эти возможности изображения города.
Cдругой стороны, Алма-Ата в восприятии писателя – особый город, который его«удивил». Мотив «открытия» нового города реализуется через прием контраста,сопоставления московской и алма-атинской природы: «Выезжал я из Москвы вростепель, в хмурую и теплую погодку»59. Герой вспоминает дождичек, мокрыемосковскиебульвары,«только-тольконачинавшиенабухать…бурыеподатливые почки», красные прутики расцветшей вербы. Мотив расставания сродным городом носит ностальгический характер, чувствуется внутренняя,невысказанная боль героя.Домбровский Ю.О.
Хранитель древностей. Собрание сочинений в шести томах. Т. 4. Издательство "Терра". –М.: 1992 // http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/keeper.txt59См. там же.5841Контрастно восприятие им южной природы: «А здесь я сразу очутилсясреди южного лета. Цвело все, даже то, чему вообще цвести не положено –развалившиеся заплоты (трава била прямо из них), стены домов, крыши, лужипод желтой ряской, тротуары и мостовые»60. Мотив удивления становитсяведущим в повествовании: герой воспринимает окружающее как «море садов» ицветов:«... И все это одинаково захлестнуто, погружено до крыш в сады. Садывезде».Слияние природы и города подчеркнуто целым рядом деталей: рядом ссадовыми цветами – тюльпаны, маки и «тот необыкновенный цветок… которыйалмаатинцы приносят из-под ледников...»61. Природа в восприятии впервыеувидевшего город героя антропоморфна, действенна поэтому: «...вдругвыбежала навстречу целая семья высоких, тонких, гибко изогнутых деревьев»,акаций, которых он сравнивает с восточными танцовщицами: «...И они в самомделе всем – лакированными багровыми иглами, перламутровыми сережками(точь-в-точь морские ракушки), кистями белых цветов (точь-в-точь свадебныепокрывала), этой необычной гибкостью напоминали танцующих девушек»62.Запах акаций также одушевлен, герою кажется, что этот сладкий пряный запах«так тяжел, что не плыл, а стоял в воздухе».Первое восприятие города как сада становится лейтмотивом всегосюжетного повествования.
Домбровский создает гимн алма-атинскому тополю,который «и есть в городе самое главное. Без них ни рассказать об Алма-Ате, ниподумать о ней невозможно».В русской поэзии тополь – знаковая фигура природы, символ вознесения кнебу. Интересна интерпретация его у А. Фета, В. Хлебникова, которыеподчеркивают его устремленность ввысь, оторванность от земного, близость кДомбровский Ю.О. Хранитель древностей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
