Диссертация (1155150), страница 5
Текст из файла (страница 5)
– С. 173-203.313221история, география, культура. Город не равен самому себе как конкретномугеографическому объекту. В семиотической сфере город – это:-Миф,участвующийвпроцессеформированиянациональногосамосознания. Алматы – мифологема Рая, благодатного края, Города-Сада. Этоего позитивные корреляты. Но в каждом мифе заложена антиномия, и Алматы вданном случае не исключение. Наряду со смысловыми компонентами«благоденствие»,«процветание»,«изобилие»внемприсутствуютдеструктивные семы «стихийное бедствие», «разрушение», «землетрясение».Таким образом, это город начала жизни («Эдемский сад») и конца мироздания,место становления и разрушения, и обусловлено это самой его природой,близостью молодых, постоянно растущих гор.- Аксиологема, выстраивающая шкалу ценностей, принятых социумом.Уже в «Хранителе древностей» Домбровского мы увидим, что Алма-Ата – городполярныхидей,вмещающийвсебякак«полушарие»благородныхинтеллигентов, так и «полушарие» безликих представителей Системы.- Функция, или место испытания героя, его инициации.
Функции АлмаАты по отношению к герою Домбровского поливариантны. Это и функцияспасения, и функция испытания. Город-Сад на уровне сюжета идейносближается с новозаветным Гефсиманским садом, с которого начинаютсявеликие страдания Христа.Таким образом, «вокруг» места создается текст или, точнее, сверхтекст каксовокупность разнородных источников информации.По мнению В.Н. Топорова, сверхтекст – это семиотический прорыв в сферупровиденционального; само это понятие связано и идеей сверхзадачи, «высшихсмыслов и целей»33.
Под сверхтекстом понимают «совокупность высказываний,текстов, ограниченную темпорально и локально, объединенную содержательнои ситуативно, характеризующуюся цельной модальной установкой, достаточноопределенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериямиТопоров В.Н. Петербург и петербургский текст русской литературы // Семиотика города и городской среды.Петербург.
Ученые записки Тартусского государственного университета. Вып. 664. – Тарту, 1984. – С. 26.3322нормального/анормального»34. Продолжая мысль, скажем, что сверхтекст –единство незамкнутого порядка, характеризующееся внутренней цельностью идинамичностью. Н.Е. Меднис предлагает следующие критерии квалификациисверхтекста:- наличие центра, или объекта, оформленного тематически и образно, например, конкретного локуса (Петербург, Москва, в нашем случае – Алма-Ата);- вхождение определенного круга текстов, связанных с текстом-объектом,в пресуппозицию читателя (например, «петербургские тексты» Пушкина,Гоголя, Достоевского, символистов и т.д., широко известные читателю).Презумпция текстуальности проанализирована Б.М.
Гаспаровым:«Действие презумпции текстуальности состоит в том, что осознав некийтекст как целое, мы тем самым ищем его понимания как целого. Это «целое»может быть сколь угодно сложным и многосоставным; поиск «целостности»отнюдь не следует понимать в том смысле, что мы ищем абсолютной интеграциивсех компонентов текста в какое-то единое и последовательное смысловоепостроение.Идеяцелостности,вырастающаянаосновепрезумциитекстуальности, проявляется лишь в том, что, какими бы разнообразными иразнородными ни были смыслы, возникающие в нашей мысли, они осознаютсянами как смыслы, совместно относящиеся к данному тексту, а значит – при всейразноречивости – имеющие какое-то отношение друг к другу в рамках этоготекста»35.- синхронический статус исследуемого текста, в соответствии с которымдешифровкаотдельныхегоэлементов не представляет существенныхзатруднений (иными словами, его актуальность и современность);- смысловая цельность и общность художественного кода;Купина Н.А., Битенская.
Сверхтекст и его разновидности // Человек – Текст – Культура: коллективнаямонография. – Екатеринбург, 1994. – С. 215.35Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. – М.: Новое литературноеобозрение,1996. – С. 324.3423- открытость, подразумевающая расширение границ сверхтекста за счетпополнения его элементов36.Топосныйсверхтекстявляетсяоднимизнаиболееизучаемых.Действительно, место человеческого обитания не может обладать «нулевойреферентностью».
Рано или поздно оно порождает вокруг себя смысловое полебольшей или меньшей интенсивности, находя источники рефлексии в самыхразнородных текстах, от фольклорных единиц до литературных произведений.Вот почему художественная литература является одним из наиболеезначимых уровней локального текста. Как пишет Д.С. Лихачев в книге«Литература – реальность – литература», «В любом литературном явлении такили иначе многообразно и многообразно отражена и преображена реальность: отреальности быта до реальности исторического развития (прошлого исовременности), от реальности жизни автора до реальности самой литературы вее традициях и противопоставлениях <…> Литературное произведенияраспространяется за пределы текста.
Оно воспринимается на фоне реальности ив связи с ней. Город и природа, исторические события и реалии быта – все этовходит в произведение, без которых оно не может быть правильно воспринято<…> Нет четких границ между литературой и реальностью»37.Для чего необходимо изучать сверхтекстовые единства? Как отмечалосьнами выше, сверхтекст соотнесен с глобальной идеей, некоей сверхзадачей врепрезентации мира.
Следовательно, его смысловое ядро (аттрактор) обладаетвысокой концептуальной значимостью, входит в каталог концептов-доминанттой или иной языковой культуры. Концепты-доминанты, в свою очередь, нетолько отражают ментальность народа, но и программируют ее, определяютвнутрисоциальнуюсистемуотношенийксамымразнымобъектамдействительности.Меднис Н. Е. Сверхтексты в русской литературе [Текст] / Н. Е.
Меднис. – Новосибирск: ННРУ, 2003. – С. 169.Лихачев Д.С. Избранные работы в 3 томах. Т.3. Человек в литературе древней Руси. Монография о «Слове ополку Игореве». Литература – реальность – литература. О садах. Л.: Художественная литература, 1987. – С. 221.363724В масштабе крупнейших языковых общностей (например, страны)локальные тексты участвуют в процессе этнической самоидентификации, т.е.помогают нации осознать саму себя, увидеть свой «литературный портрет». Мыизучаем «облик страны», данный в литературе, чтобы определить для себя ееконцептуальный стержень. П.
Балдин называет подобные исследования«поискомнесущейоси»:«Образстраныутрачен.Естьтерритория,статистический феномен, последовательность часовых поясов, но никак не пространство в полном смысле слова (пространство в слове: космос, не хаос).Отсюда – существенная необходимость в гуманитарной экспедиции, одной иззадач которой был бы поиск или восстановление на новом уровне базовойроссийской метафоры»38. Это утверждение справедливо и в отношенииметафоры казахстанской.Локальный текст – это совокупность текстов о месте, для которойхарактерно тематическое единство, внутренняя гомогенность.
Это не значит, чтолокальный текст формируют единицы одного и того же порядка; это, скорее,свидетельствует о том, что у самого «места» имеются определенные границы.Поясним. Мы не можем говорить о «российском локальном тексте» или,например, о «локальном тексте Казахстана». Несмотря на то, что страна вшироком смысле – тоже локус, она внутренне разнородна.
Ее литературныйландшафт варьируется в соответствии с расположением более или менеекультурно интенсивных мест. Так, на литературной карте России безусловнымядром является Петербург. Москву можно обозначить как центр, уездныегородки «вроде Перми» (Чехов) – как ближнюю периферию, Кавказ и Сибирь –как дальнюю периферию. Каждый из этих локальных центров аутентичен,каждый сформирован как центрическое текстуальное порождение конкретноготопоса.Итак, локальный текст всегда ограничен принадлежностью к тому илииному месту (петербургский, московский, алма-атинский). Это мы и назовемГринева Г., Голованов В., Замятин Д., Березин В., Балдин А., Рахматуллин Р., Замятина Н., Балдин П.Геополитика и географика // Журнальный зал, http://magazines.russ.ru/october/2002/4/publ.html3825тематическим единством.
Однако о месте может быть рассказано в самыхразнообразных текстовых форматах. Паремии, афоризмы, публицистика,письменно зафиксированные рассказы жителей, художественные произведенияв равной степени информативны для исследователя, пытающегося научноописать тот или иной локальный текст. Резюмируем: локальный текст – этопарадигма стилистически и жанрово гетерогенных текстов о месте,репрезентирующая его во всех его разнородных качествах и свойствах.
Этапарадигма носит открытый, «векторный» характер, она может пополнятьсяновыми элементами до тех пор, пока само место культурогенно, символическизначимо для осмысления.1.2 Междисциплинарный статус понятия «локальный текст»Говоря о локальном тексте, мы подразумеваем его принадлежность к тойили иной концептуальной сфере, будь то лингвистика или литературоведение.Действительно,ключевымсловомданноготерминаявляется«текст»,центральная категория лингвистики. Именно лингвистика предоставляет намсведенияопризнакахтекста(коммуникативноеединство,цельность,конгруэнтность и т.д.), более того – о его связи с мышлением как адресанта, таки адресата.Из лингвистического арсенала мы получаем также и стилистическуюдифференциацию текстов, знания о его дискурсивной природе и т.д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
