Диссертация (1155120), страница 30
Текст из файла (страница 30)
С. 34]. В новой действительностиконфликт на линии палач-жертва продолжается: «Мы выросли среди палачей ижертв… Для нас нормально — жить вместе. Нет границы между мирным ивоенным состоянием. Всегда война» [3. С. 34].В новом мире, согласно трактовке С. Алексиевич, ярко выделилась ещеодна конфликтная линия, оппозиция русские-нерусские. В Советском Союзе всебыли равны и все жили в одинаковых условиях, в одном пространстве,независимо от национальности или религии: «Она армянка, он азербайджанец,но никто над этим не задумывался, таких разговоров я не помню. Мир делилсяпо-другому: хороший человек или плохой, жадный или добрый. Сосед и гость. Изодной деревни… города… У всех одна национальность — все советские, все зналирусский язык.
[3. С. 316]. В новой реальности Советский Союз распался наотдельные государства, начались конфликты на национальной почве. Все раньшесчитали друг друга братьями и сестрами, а теперь начали убивать: «Девяностовторой год… Вместо свободы, которую мы все ждали, началась гражданскаявойна.
Кулябцы убивали памирцев, а памирцы — кулябцев… Каратегинцы,гиссарцы, гармцы — все разделились» [3. С. 415]. Мир распался на новыегосударства, а люди – на русских и нерусских. Нерусские — гастарбайтеры избывших республик, беженцы, мигранты — ищут в своей давней столицебезопасности и стабильности. Но в «новом мире» для них нет места, они большене граждане этой страны, ими можно пренебрегать, использовать, обманывать, ихможно ненавидеть и обвинять за свои неудачи: «За что их ненавидят? За кариеглаза, за форму носа. Их ненавидят просто так. У нас каждый обязательно когото ненавидит: соседей, ментов, олигархов… глупых янки… Да кого угодно!143Много ненависти в воздухе… до человека нельзя дотронуться…» [3. С. 414].Важным элементом конфликтосферы книги является отношение к истории,оценка перестройки и событий 1993 года.
На этом уровне оппозиции проявляютсяв несовпадении ожиданий и реальности, разочаровании в новом строе: «Тутобъявили нам капитализм… Пообещали, что коммунисты уйдут и всем будетхорошо. Народ у нас недоверчивый. Горем наученный. Люди сразу побежалипокупать соль и спички.
„Перестройка” звучало, как „война”» [3. С. 440]. Людисчитают себя обманутыми, незащищенными. Они ждали хорошую жизнь, нооказались в той же самой реальности: «Когда пришел Горбачев, все мы бегалиошалевшие от радости. Жили в мечтах, в иллюзиях. Отводили душу на кухнях.Хотели новую Россию… Через двадцать лет до нас дошло: а откуда ей взяться?Ее не было и нет.
Кто-то точно заметил: за пять лет в России можетпоменяться все, а за двести — ничего» [3. С. 456]. Герои книги не в состоянииоднозначно оценить происходившее, сейчас сомневаются в правильности своихдействий: «Я не знаю, что это было: мы защищали свободу или участвовали ввоенном перевороте? Сейчас у меня сомнения… Сотни людей погибли… Ихникто не вспоминает, кроме родных» [3. С. 301].В книге «Время секонд хэнд» конфликт двух миров обнаруживается такжена уровне предметов (продовольственных товаров).
Социалистическая идеяпредусматривала равное распределение товаров и услуг между всеми членамиобщества. На практике это обозначало стандартизацию и унификацию доступныхпродуктов, которые в любом уголке Советского Союза выглядели идентично,скучно и серо. Политические изменения и, как следствие, наплыв капиталаизменили экономический облик России.
В рассказах часто повторяется этотпереход от серой, однообразной жизни к цветной, привлекательной, роскошной:«Страна покрылась банками и торговыми палатками. Появились совсем другиевещи. Не топорные сапоги и старушечьи платья, а вещи, о которых мы всегдамечтали: джинсы, дубленки… женское белье и хорошая посуда… Все цветное,красивое. Наши советские вещи были серые, аскетичные, они были похожи навоенные» [3. С. 29]. Покупка новых товаров была связана с преобразованиеммодели жизни, с новыми требованиями современного общества, но одновременно144была своего рода «терапией»: «Теперь ходят по рынкам — гардины и тюльвыбирают, обои, сковородочки там всякие.
Нравится все яркое. Потому чтораньше все у нас было серое, некрасивое. Радуемся, как дети, стиральной машинес семнадцатью режимами» [3. С. 142]. Посредством покупок люди не толькоповышали свой социальный статус, приобретали красивые и современные вещи,но, прежде всего, прощались со «старой» жизнью и начинали новую: «Желаниепоменять все, начать все заново, все купить. Такое это было время… людиначали менять все… Абсолютно все.
Вчистую. Одни уезжали — меняли родину.Другие меняли убеждения и принципы. Третьи меняли вещи в доме, вещи менялиповально. Старое советское выбрасывали, покупали все импортное”» [3. С. 6768].Внекоторыхвысказыванияхзвучаткритическиеголоса,культпродовольствия обозначал неверность идеалам, измену прежним идеям,благоговение новым недостойным кумирам: «Шикарной жизни не было, нонормальная жизнь была. Была любовь и дружба… платья и туфли… Жаднослушали писателей и артистов, а теперь перестали.
Место поэтов настадионах заняли колдуны и экстрасенсы» [3. С. 53-54].В системе художественных конфликтов книги «Время секонд хэнд»выделяются две концепции, в которых особенно ярко проявляется конфликт двухмиров — свобода и деньги. Категория «свобода» становится объектом изученияфилософии, политики, психоанализа, а в высказываниях героев книгиС. Алексиевич с этим понятием связаны рамки жизненного пространствачеловека. В данном исследовании проблема свободы проявляется именно всоциальном контексте как некое общее явление (в отличие от нравственной,моральной, личной свободы) и обозначает прежде всего свободу от прежнегостроя и его признаков.
Свобода – это политический строй, путешествия заграницу,изобилие товаров на полке в магазине: «А неподражаемый тряпочно-хлорныйзапах советской столовой? Все это вроде бы не связано было друг с другом, носейчас оно у меня слилось в одно ощущение. В одно чувство. А у свободы другиезапахи… и картинки… Все другое… После первой поездки за границу… это ужепри Горбачеве… мой друг вернулся оттуда со словами: „Свобода пахнет145хорошим соусом”» [3. С.
161].Однако не все оказались готовыми к этой свободе, не все могли найти себеместо в новом порядке: «Разговоры, разумеется, об одном… Какая свобода?Свобода нашему человеку — как мартышке очки. Никто не знает, что с нейделать. Все ларечки эти, базарчики… ну не лежит к ним душа» [3. С.
65].Советский человек не знал, что ему делать в «мире свободы», он привык кдругим ценностям: «Вот она — свобода! Такую мы ее ждали? Мы были готовыумереть за свои идеалы. Драться в бою. А началась „чеховская жизнь”» [3. С.12]. Ожидания не совпали с реальностью, а люди оказались неготовыми к такимсерьезным переменам: «Это было совершенно неожиданно: все пьяные отсвободы, но не готовые к свободе.
Где же она, свобода? Только на кухне, где попривычке продолжали ругать власть» [3. С. 10-11].Понятие «свободы» менялось также в зависимости от опыта: для тех, ктожил при Союзе, свобода — это независимость от власти: «Отцы: свобода —отсутствие страха; три дня в августе, когда мы победили путч; человек,который выбирает в магазине из ста сортов колбасы, свободнее, чем человек,который выбирает из десяти» [3. С. 12-13]; для молодого поколения свобода —это внутреннее состояние: «Дети: свобода — любовь, внутренняя свобода —абсолютная ценность; когда ты не боишься своих желаний; иметь много денег,тогда у тебя будет все» [3.
С. 13]. Свобода оказалась пустым понятием,иллюзией, ничто на самом деле не поменялось, «маленький человек» живет тойже жизнью: «Раньше Сталин убивал, а теперь бандиты. Свобода?» [3. С. 381].Деньги для героев С. Алексиевич становятся своего рода концептомсуществования, элементом человеческого сознания, который возникает на основекак личного, так и культурно-исторического опыта. Однако этот концепт врассказах героев книги С.
Алексиевич появляется только со времен перестройки,так как деньги не существовали как значимое понятие в Советском Союзе: «Мывыросли в стране, в которой деньги, можно сказать, отсутствовали. Я, как все,получала свои сто двадцать рублей — и мне хватало. Деньги пришли сперестройкой. С Гайдаром. Настоящие деньги» [3.
С. 30].Деньги были пустым понятием. Все изменилось, когда человек получил146свободу: «Раньше казалось, что нам эти деньги… они никакой власти над намине имеют… А тут все оценили прелесть зеленых бумажек, это не советскиерубли, не „резаная бумага”» [3. С. 165].С.
Алексиевич показывает, как ее герои испытали на себе обесцениваниестарых ценностей: «Вышли из кухонь на улицу, и тут выяснилось, что идей у наснет, мы просто сидели все это время и разговаривали. Откуда-то появилисьсовсем другие люди — молодые ребята в малиновых пиджаках и с золотымиперстнями.
И с новыми правилами игры: деньги есть — ты человек, денег нет —ты никто» [3. С. 21].Деньги вошли в жизнь и сразу захватили ее, стали главной темойразговоров, появились новые термины: «Никто уже не говорил об идее, говорилио кредитах, процентах, векселях, деньги не зарабатывали, а „делали”,„выигрывали”» [3. С.
12]. Общество разделилось на богатых и бедных. Богатыевнушали уважение, правили миром. Бедные — большинство людей — лишилисьдостоинства, уважения, стали «незаметными»: «Конечно, я — простая советскаяженщина… Никто меня уже не слушает, потому что денег у меня нет. Были быденьги — другой разговор. Они бы меня боялись… начальнички… Сейчас деньгиправят…» [3. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
