Диссертация (1155120), страница 11
Текст из файла (страница 11)
С. 73.]С. Алексиевич создает образ «маленького человека», рядового солдатажестоко искалеченного войной, прежде всего морально. В мирной жизни ему нетместа, он пытается найти оправдание тому, что происходило с ним в Афганистане.Совершенные им поступки, особенно убийство, даже если оно совершено поприказу, остается убийством, вызывает угрызения совести, мучит, ранит душу:«Стрелял! Конечно, я стрелял.
Ловил человека в прицел и … нажал... Теперья надеюсь, что много я не убил, я хотел бы так думать, потому что они... Они...родину защищали...» [8. С. 65].Тема смерти, умирания проходит через всю книгу. Персонажи привыкаютк смерти, рассказывают без особых эмоций, волнений, что еще больше усиливаетэффект воздействия на читателя:«Даже если рядом свистят пули, что такое смерть, ты еще непредставляешь. Лежит в песке человек, а ты его зовешь... Ты еще не понял, чтосмерть...
Вот она какая...» [8. С. 167].Многие после ранений остались в живых, но были искалечены:«Проснулся, почувствовал, что руки у меня нет... Там разные лежали: безодной руки, без обеих рук, без ноги. Плакали втихаря. И в пьянку ударялись. Ястал учиться держать карандаш левой рукой» [8. С.
77].Во многих рассказах повторяется воспоминание первой битвы, первогоубитого:«Первый раз действуешь как во сне: бежишь, тащишь, стреляешь, ноничего не запоминаешь, после боя не можешь рассказать. Все будто за стеклом.<...> Через две-три недели от тебя прежнего ничего не остается, только твое53имя. Ты — это уже не ты, а другой человек» [8. С. 34].Отдельная тема, уже использованная писательницей ранее – это женщинана войне. Женщины по-другому видят войну и по-другому о ней рассказывают, аих точка зрения на события очень дорога писательнице.«Каждый день... Каждый день я себе там говорила: „Дура я, дура. Зачем яэто сделала?”. Особенно ночью появлялись такие мысли, когда не работала, аднем были другие: как всем помочь?» [8.
С.40].Кроме воспоминаний «афганцев», всех, кто непосредственно участвовал ввоенных событиях, С. Алексиевич записывает также исповеди матерей. Рассказыих похожи друг на друга: мать родила сына, воспитывала его, любила. Сын попална войну. Вернулся калекой или, чаще, его привезли в цинковом гробу. Одна иматерей так описывает свое состояние после гибели сына:«Дальше не могу... Не могу дальше... Два года я умираю.
Я ничем не больна,но я умираю. Я не сожгла себя на площади, муж не отнес и не бросил им в лицопартбилет. Мы, наверное, уже умерли. Только никто об этом не знает» [8. С.52].«Буду сегодня у сыночка [на кладбище — прим. К. Г.] ... Подруг встречу.Мужчины на войне воюют, а женщины после... Мы после войны воюем...» [8. С.166].Война в Афганистане имеет особый статус, она не принесла победы, о нейне принято говорить, гордится ею. О ней лучше не помнить, забыть и промолчать.Потерять ребенка на такой войне еще больнее — никто тебе не сочувствует, атолько показывают пальцами. Для матерей слушать, что Афганистан этополитическая ошибка, является оскорблением памяти их погибших детей. Этойтеме посвящена часть книги под названием «Суд над „Цинковыми мальчиками”».Реальный факт как источник художественного образа.
У С. Алексиевичсоциальное положение, личная биография героев остаются без значения длявосприятия описываемого мира. Автор предлагает читателям другой способпознания мира – это может быть образ, описание события, время от времени лишьцитата или предмет, но обладающие колоссальной силой воздействия и54образностью. Достаточно краткого рассказа, фрагмента воспоминания, чтобыпередать целую гамму эмоций. Так в книгах Красного цикла предлагаетсявзглянуть на историю человечества как на судьбу отдельного человека. Трагедиюданного исторического события определяют не объективные цифры и данные, аличные переживания, собственный опыт, жизнь конкретного героя рассказа.Сама С. Алексиевич характеризует свое творчество как историю чувств ине идентифицирует ее с жанром журналистики, определяя четкую грань междусвоими работами и классической публицистикой.
Она предлагает рассматриватьсвои произведения одновременно с двух сторон, «стереоскопически»: во-первых,с позиции героев рассказов, во-вторых, как она сама видит и воспринимает ихмир [132. Электронный ресурс].ОбразностьС.Алексиевичдокумента«Цинковыевхудожественноммальчики»,хотьипроизведении.построенонаКнигаосноведокументальных свидетельств, является «художественным произведением» [67.С. 96]. Авторская позиция и авторский голос, которые звучат наравне с голосамирассказчиков, организуют произведение в одно художественное целое. Наоснованиирассмотренныхранеепараметровхудожественности–пространственно-временной панорама, портрета, пейзажа, монтажа –покажем далее, как их наличие в структуре повествования позволяет обеспечитьхудожественное единство произведения.Пространственно-временная панорама.
Книга охватывает одновременнонесколько пространств. Первое это Советский Союз до войны, чаще всеговоспроизводится посредством образов счастливого детства, молодости, первойлюбви, планов на будущее:«Перед армией окончил институт физкультуры. Последнюю, дипломнуюпрактику проходил в „Артеке”, работал вожатым. Там столько раз произносилвысокие слова: пионерское слово, пионерское дело... Сейчас глупо звучит... Атогда слезы в глазах...» [8. С.
64]Бывает, мир «до войны» для некоторых не представляет большой ценности,именно война должна была внести смысл в их жизнь:55«Я ведь хотела уехать из Ленинграда, на год-два, но уехать. Умер ребенок,потом умер муж. Ничего не держало меня в этом городе, наоборот, всенапоминало, гнало» [8. С. 40-41].Второе пространство — это мир войны, Афганистан, «чужая земля». Это, содной стороны, прекрасные пейзажи, с другой — жестокость и повседневностьвоенных действий. Именно эти противопоставленные документы составляютнастоящеепространствоАфганистана,запечатленноеввоспоминанияхрассказчиков:«Убить человека или не убить — так вопрос не стоял.
Все время хотелосьесть и спать, все время одно желание — скорее бы это кончилось. Кончитьстрелять, идти...» [8. С. 158].Третье пространство — это Россия после возвращения домой изАфганистана, но воспроизведенная через опыт войны. В случае рассказовматерей, отцов, жен погибших – это Россия после гибели родных. Для тех, ктоостался дома, жизнь ничуть не изменилась. Те, кто вернулся из Афганистана, подругому воспринимают страну, людей, связи между людьми. Повседневностьстрашнее того, что оставили в Афганистане.«Страшно было сюда возвращаться.
Как-то странно. Будто с тебясорвали всю кожу. Я все время плакала. Никого не могла видеть, кроме тех, ктотам был. С ними бы проводила день и ночь. <...> А теперь сама в очереди замясом ругаюсь. Стараешься жить нормальной жизнью, как жила „до”. Но неполучается. Я стала равнодушной к себе, к своей жизни» [8. С. 45]Временная панорама выразительно связана с пространственной: миррассказчика всегда можно разделить на то, что было до войны, во время боевыхдействий в Афганистане (даже если они не касались его непосредственно, как вслучае рассказов матерей и жен) и после возвращения домой (или потерилюбимого человека). Время в произведении не определено четко, но мы можемего связать с началом войны в Афганистане (1979 г.).
Однако невозможнопоставить точную границу, которая завершала бы временную панорамупроизведения. Эмоции, чувства, страдания рассказчиков не заканчиваются вмомент завершения книги писательницей в 1989 г., а продолжаются, несомненно,56и до сегодняшнего дня. Об этом свидетельствует суд над «Цинковымимальчиками», а также широкий отклик общества на книгу Алексиевич.Портрет.
Портрет проявляется, прежде всего, в рассказах «третьих лиц»:матерей, отцов, жен погибших. В их воспоминаниях находим портреты погибшихсыновей, дочерей, мужей, воспроизводим их внешний вид, черты характера,положительные качества, достоинства и недостатки:«Был ласковый, мальчики редко бывают такими ласковыми. Всегдапоцелует, обнимет: „Мамочка...
Мамулечка...”. После Афганистана еще нежнеестал. Все ему дома нравилось. Но были минуты, когда сидит и молчит, никогоне видит. По ночам вскакивал, ходил по комнате. Один раз просыпаюсь от крика<...> Другой раз слышу ночью: кто-то плачет. Кто может у нас плакать?Маленьких детей нет. Открываю его комнату: он обхватил голову двумя рукамии плачет...» [8. С. 86].Портреты военных рисуют также сами солдаты:«Нас зовут „афганцами”. Чужое имя. Как знак. Метка.
Мы не такие, каквсе. Другие. Какие? Я не знаю, кто я: герой или дурак, на которого надо пальцемпоказывать? А может, преступник?» [8. С. 37].«Мы воевали хорошо, храбро. Нас наградили орденами... Говорят, что нас,„афганцев”, и без орденов узнают, по глазам:— Парень, ты из Афгана?А я иду в советском пальто, в советских ботинках» [8. С. 199].В портретах «афганцев» часто подчеркивается их отчужденность,неприспособленность к мирной жизни.
Афганистан и война изменили их, нетолько внешне, но прежде всего психически. Многие вернулись оттуда другимилюдьми, с другими идеалами, часто с ужасающим опытом. Им сложнопривыкнуть к новой жизни, новому порядку, одиночеству.Представление мира от первого лица (повествование от первого лица) и«живой» язык, недосказанности, многоточия убеждают нас в подлинностисобытий и придают оттенок естественности материала. Одновременно, такойприем позволяет передать сильнейшие эмоции и не нуждается в лишнихкомментариях.57Пейзаж.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
