Диссертация (1155120), страница 7
Текст из файла (страница 7)
На проблему функционированияфакта в пространстве художественного произведения обратила вниманиеЕ. Г. Местергази: «Подводя итог рассмотрению книг А. И. Солженицына,С. А. Алексиевич, Ю. М. Лошица, В. Н. Николаева, стоит все же отметить,что „документальность” их, строго говоря, ничем не доказана.
По сути переднами художественное произведение с главенствующим документальнымначалом, в котором предельно ярко выраженная авторская позиция всегдатенденциозна, а значит, субъективна. Жизнь таких книг напрямую зависитот читательского восприятия: то, что выдается за документальное,оказываетсяпсевдодокументальнымввоспринимающей стороны» [66. С. 142].вниманиенато,чтонетединойглазахнезаинтересованнойИсследовательница обращаетметодики,решающейвопросдостоверности/недостоверности фактов и их соответствия жизни. Главныекатегории отбора – это такое ненаучное понятие как совесть автора,34ручающегося за подлинность используемых документов.Термин «человеческий документ» (или «литература человеческогодокумента») – может выступать как автономный термин и имеет несколькоосновных значений. Первое, самое широкое в употреблении, означает«некотороетворение,запечатленноевкакой-либоосязательной,улавливаемой форме и так или иначе свидетельствующее об авторе» [68.
С.19]. Второе значение применяется в контексте мемуаров, автобиографий,воспоминаний, писем, оно намного ближе к литературе факта. Такое явлениеможно было наблюдать в польской литературе, начиная с 60-х годов, чтоописывает В. А. Хорев: «В литературе человеческого документа, иногданазываемого в польской литературной критике „скрытым романом”, преждевсего обнаруживается эстетическая энергия жизненного факта, характера иповедения конкретного лица, его суждений о других людях и себе самом.Важнейшая ее черта — стремление к интеллектуальному раскрепощениючеловека, который испытывает постоянное давление политических мифов иколлективных эмоций» [90.
С. 64]. В польской литературной критике сталопринято называть такого рода произведения «сильвами» (от латинского silvarerum), а их традиции возникли еще в средневековых семейных книгах [90.С. 64]. Современные «сильвы» представлены книгами «Kalendarz iklepsydra» Т. Конвицкого, «Zamek na lodzie» Т. Ружевича, «Dzienniki»Э. Стахуры. Вне жанровых определений они существуют в гибридныхформах, в них соединяется высокое и низкое, настоящее и выдуманное, онисимволизируют индивидуальные отношения человека с миром. «Сильвы»,по мнению выдающегося польского литературоведа Рышарда Ныча, своейпроблематичностьюсамистановятсяинструментамикритичногоисследования литературы — заставляют сомневаться в устоявшихсяпредставлениях о художественности литературы и понятии автора какединственного источника интеллектуальной собственности [106.
С. 66].«Сильвы»характеризуетподчеркнутаяобращенностькадресату,многосюжетность, а также «разыгрывание» автором элементов своейбиографии (в том числе и придуманных).35«Человеческийдокумент»принятопротивопоставлятьхудожественной литературе, а особенно поэзии. Сам В. Хорев определяетэтот пласт литературы как «парабеллетристический жанр» [90. C. 64]. ЗатоИ. М. Каспэ, современная исследовательница новейшей русской литературы,обращает внимание на природу «человеческого документа», который легкоусваивает метафоры патологии, болезни и прямо отсылает к опытамнатуралистической школы.
Исследовательница подчеркивает, что несуществуетпрямыхонтологическихсвойств,присущихлитературе«человеческого документа», и только читатель может выбрать такой способпрочтения текста. Среди таких текстов И. М. Каспэ перечисляет «Письмо изКемерова» А. Чистяковой, «Белое на черном» Р. Г. Гальего, «Танцовщица изХивы, или История простодушной» Х. Сиддиковой [44. С. 23].
Читательможет воспринять книгу двояко (амбивалентно) как художественный текстили «человеческий документ».Такое отсутствие границ между человеческим документом ипротивопоставленным ему образом художественной литературы явление всовременной литературе нередкое. Так, например, в критике можнообнаружить следующее высказывание о книге С. Алексиевич «У войны неженское лицо», подтверждающее данную мысль: «Светлана Алексиевич —одна из таких писателей, которые обладают острым чутьем на правду итолько правду. На этом пределе между литературой и человеческимдокументом и написана, вернее, записана (курсив мой — К. Г.) эта книга.Будто бы автор лишь недавно вернулся с передовой линии фронта» [145.Электронный ресурс].
Критик затрудняется в определении художественнойприроды книги, одновременно подчеркивает, что она записана, будучивзятой как факт реальной жизни.Художественно-документальнаяразновидностьюдокументальнойлитература.литературыследуетНекойсчитатьхудожественно-документальную литературу. Хоть сам термин вошел внаучный обиход примерно в то же время, что и термин «документальная36литература», однако был отрефлексирован литературоведами- теоретикамив меньшей степени. Литературовед А. Тоне в своей работе развивает мысльо том, что автор, употребляя термин «художественнно-документальняпроза» уверен в его правильном восприятии читателем: «каждый автор,используятермин,несомневаетсявадекватностичитательскоговосприятия» [119.
С. 10] Исследователь указывает на двоякую –эстетическую и фактографическую ценность таких текстов, которыесодержатматериалсобранныхсвидетельствочевидцевзначимыхобщественных и исторических событий. Эти рассказы тематическиобъединяет и собирает лично писатель. Автор диссертации обращаетвнимание на тот факт, что в книгах представлены не прямые записи, арезультаты их обработки писателем, поэтому «документом каждый такойрезультат может быть признан весьма условно» [119. С.12]. Также автор самвыбирает последовательность рассказов согласно его представлениям итехникам монтажа.Немаловажнолитературеотметить,документичтовхудожественно-документальнойхудожественныеэлементынеявляютсявзаимоисключающими понятиями, они взаимно дополняют друг друга.
Какутверждает Л. Я. Гинзбург, художественный образ всегда представляетсясимволически, он репрезентативен. В художественно-документальной прозеавтору уже даны события, он должен «раскрывать в них латентную энергиюисторических, философских, психологических обобщений, тем самымпревращая их в знаки этих обобщений. Он прокладывает дорогу от факта кего значению. И в факте тогда пробуждается эстетическая жизнь» [29. 13.]Таким образом, факт получает новое эстетическое значение и становитсяпредставителем идеи.Стоит подчеркнуть, что именно в XX веке художественнодокументальная литература стала особенно востребованным эстетическимфеноменом, способным отобразить новое время во всей его неповторимойсложности и уникальности, описание которой не поддается привычнымхудожественным средствам.
Новым средством выражения стал документ и37различные формы его воплощения в произведениях художественной прозы:«Реальность XX века оказалась такова, – пишет Е. Г. Местергази, – чтосказать правду о ней стало сверхзадачей писателя, решить ее толькопривычными художественными средствами дано на поверку немногим,большинству же на помочь приходит именно документ» [66. С.
46].Роль и значение документа как эстетического феномена, а в случаенастоящего исследования частных историй, значительно выросла вконтексте развития таких наук, как социология, психология, лингвистика,история, антропология. Привычное описание внешнего мира – от первогоили третьего лица – заменяет полифонное высказывание, в которомучаствует множество разных, не связанных друг с другом субъектов. Вцентре произведения стоит речевое высказывание, которые принадлежитреальным, конкретным людям. Это не они, а их голоса заполняют мирпроизведения.Поэтикадокументавхудожественно-документальномпроизведении (способы олитературования - портрет, пейзаж, монтаж).Для данного исследования художественно-документальной прозы важнамысль В. Г.
Герцена, который подошел к пониманию проблемыиспользования фактического материала с эстетической точки зрения:«Сущность всякого факта — не в самом факте, а в его значении, — и еслипоэт сумел схватить значение факта и этим значением, как граненыйхрусталь светом, просквозить факт: этот факт всегда будет поэтичен» [18. с.26].Художественно-документальная проза по своей природе используеттворческие средства и способы отражения жизни. Писатель, как и любойхудожник, стремится отображать действительность всеми доступнымиинструментами,одновременноучитываясодержаниеобработанныхдокументов и специфику жанра, ориентированного на фактическуюдостоверность. Для этого используются художественные средства, которые,однако, подлежат соответствующей модификации и трансформации.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
