Диссертация (1155114), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Мотив двойничества в трилогии «Люди воздуха» Д. Рубиной:сюжетно-композиционное и вербально-текстовое воплощение // Вестник науки Сибири,2013. - № 4. – С. 219.137мифологический сюжет вытеснения живого мертвым, и это становитсяначалом трагедии»186.Превращение одного из членов семьи в куклу – или куклы в одного изчленов семьи – мотив, корни которого уходят глубоко в мифологию. Сюжето подмене ребенка куклой или о превращении куклы в живого ребенкаприсутствует в народных и литературных сказках: так, к примеру, онзафиксирован в истории Пиноккио Карло Коллоди, по сюжету которойбездетныйплотниксоздаетдеревянногомальчика,впоследствиипревратившегося в живого и ставшего ему сыном. Пугающе реальнойвыглядит и механическая кукла Олимпия из «Сказок Гофмана» ЖакаОффенбаха.Сумасшествие Лизы вызвано не появлением Эллис, но возникновениеандроида его усугубляет: «Умоляю, продай ее! А лучше – уничтожь! И всесразу кончится… Все уйдет, уплывет, как мрак и ужас… Горе кончится!» [3,232].
Кукла Эллис возникает из-за того, что с Лизой поставлен уникальныйтанцевальный номер, в ходе которого миниатюрная Лиза изображаетоживающую куклу. Когда жена попадает в лечебницу, Петр создает еекукольную копию – андроида Эллис, чье сходство с живой женщинойявляется пугающим: «Петька хохотал, как дьявол, не отпуская куклу,прижимая ее к себе: у той под мышкой был один из множества рычажков –или бог знает чего еще, - ответственный за горизонтальные и вертикальныедвижения головы, отчего она поводила туда-сюда головой на стройнойшейке и кивала с Лизиным выражением лица, будто внимательноприслушивалась к нашим репликам…»[3, 67].Кукла Эллис у Рубиной безвольна, она приходит в движение толькопод рукой кукловода, и фактически представляет собой марионетку, чьяпугающая схожесть с человеком также имеет вполне рациональное186Несынова Ю.В.
Мотив кукольности в романе Д. Рубиной «Синдром Петрушки»// Филологический класс, 2015 // Электронный ресурс https://cyberleninka.ru/article/n/motivkukolnosti-v-romane-d-rubinoy-sindrom-petrushki138объяснение: использование силикона, небольших колес в пятках и пр.Однако в ней заключена магическая сила, как бы закрепляющая болезненноесостояние Лизы: не случайно Петру приходится прятать ее от чужих глаз искрывать, прежде всего, от самой Лизы.Кукла-андроид находится на грани мира живых и мира мертвых, впрочтении Рубиной она вызывает ассоциации с Лазарем: когда один израссказчиков – Борис – смотрит на куклу в лавке Ханы, старуха говорит очудесной «оживляющей» силе Петра и мечтает, что после ее смерти Петрвоскресит ее, как Иисус – Лазаря.
Изготовление куклы представляет собойсоздание мертвой копии, сродни творению куклы вуду, мертвого двойникадля осуществления магических ритуалов.В «Синдроме Петрушки» у Лизы есть множество мертвых двойников –это и ее мать, погибшая на глазах мальчика Петра, и тетка Людвика,выкравшая семейную куклу Корчмаря, и Элиза из рода профессора ВацлаваРатта.Вереница«огненноволосыхженщин»оканчиваетсяещенеродившейся дочерью Лизы, вестью о которой завершается роман. Все этиженщины, фактически копирующие друг друга, к моменту основногодействия романа уже мертвы, а андроид Эллис, представляющая собойкопию с живой Лизы, воспринимается зрителями как живое существо. Так жеее воспринимает и сам создатель – Петр, и в общении с этой куклойобыгрывается миф о Пигмалионе и Галатее, однако сюжет мифа перевернут:искусный мастер создал из живой женщины – куклу. Лиза воспринимаетЭллис именно как соперницу, и гибель Эллис возвещает о беременностиЛизы – как и в романе «Белая голубка Кордовы», один из героев долженумереть, чтобы возродиться, однако в «Синдроме Петрушки» вместо Лизыпогибает ее уникальный и совершенный двойник.Двойники в кукольном мире присутствуют и у Петра – это имногочисленные куклы-Петрушки, и плюшевая обезьяна Мартын, котораявозникает для «замены» Петра Лизе, когда Петр не может быть с ней рядом.«Мартын» становится интимным именем, которым Лиза называет Петра, а139его сходство с кукольным Петрушкой подчеркивает и историк Вацлав Ратт,который говорит об имени и фамилии кукольного Петрушки – Петр Уксусов.3.2.
Симметрия и гомология второстепенных персонажейИнтересной является также тема перекрестного двойничества –наличия двойников между романами трилогии. Помимо сходных во многихчертах главных героев каждого романа (что было подробно рассмотреновыше), перекрестные двойники также присутствуют и среди эпизодическихперсонажей трилогии. Так, во втором и третьем романе трилогииприсутствует эпизодический персонаж, носящий имя Сильва, причем в«Белой голубке Кордовы» это имя берет себе сумасшедшая женщина, чьенастоящее имя так и остается неизвестным, а в «Синдроме Петрушки» такзовут мужчину, причем он, в отличие от героини «Белой голубки Кордовы»,носит имя Сильва официально.Сильва из «Белой голубки Кордовы» - своего рода маркер Винницкогодетства Захара, его ярчайшее воспоминание: «Да, Сильва… Открытие новогомоста, весеннее половодье, свинья, плывущая на льдине, грязный и мокрыйсвет… Все-таки странно, что от детства и отрочества самой яркой открыткойосталась именно эта фигура.
Мама рассказывала, что Сильва — бывшаяпримадонна заезжей оперетты, которой изменил ее любовник, какой-тотаинственный полковник (царской армии? незначительное смещение вовремени). Изменил, потом застрелился. После чего Сильва спятила и на векивечные осталась в небольшом городе Винница. В любую погоду ходилазакутанной в дюжину рваных крестьянских платков, стоя мочилась наулицах, а все свои не очень длинные монологи начинала с неизменного: «Царвкрал у Пушкина жыну» [2, 59].С оперой связан и Сильва-мужчина из «Синдрома Петрушки»: припервом появлении он описан как «оперной красоты мужик», да и сама140история его странного имени также напоминает сюжет оперы: «СильваЖузеппович Морелли (именно так) был сыном черноглазой вертихвостки изитальянской дипмиссии, эвакуированной в Куйбышев в годы ВеликойОтечественной войны» [3, 29]. Брошенный матерью мальчик-итальянецвырос в России, никогда не имел никакой связи со своими итальянскимиродителями и сохранил только необыкновенное имя.Первая особенность, роднящая двух персонажей-Сильв: оба они носятне свое имя (несмотря на диковинное имя Сильвы-мужчины в паспорте).
УСильвы-примадонны имя, скорее всего, является сценическим псевдонимом,взятым в честь одноименной оперетты. Сильва-мужчина – чистокровныйитальянец по происхождению, из краткого описания его истории следует, чтои мать, и отец (отчество Жузеппович) были итальянцами. Однако витальянском языке отсутствует мужское имя Сильва, более того, всемужские имена должны оканчиваться на -о: Марио, Стефано, Антонио и пр.Мальчика могли назвать Сильвио либо Сильвано, однако, видимо,дальнейшие обстоятельства его непростой жизни – сиротство, детский дом,послевоенное детство – привели к неверной записи в документах посозвучию с названием популярной оперетты (собственно, и отчество«Жузеппович» теоретически должно звучать хотя бы как «Джузеппович»).Любопытно, что превращение мужского имени в женское (героиня оперетты«Сильва» - женщина, и таким образом получается, что мальчик получает поошибке женское имя и всю жизнь с ним живет) накладывает отпечаток и наличную жизнь Сильвы – при своей эффектной мужественной внешности онимеет какие-то «эндокринологические проблемы», которые в романе нераскрываются подробно, и никогда не был женат и не имел семьи.
Тете ЛизыВисе он приходится соседом, другом, помощником – но не мужем и нелюбовником.«Не свое имя» - значимый момент и истории самой оперетты «Сильва»,которая носит название «Королева чардаша», однако в России традиционноставится под названием «Сильва». Первая постановка этой оперетты141состоялась тогда, когда Российская империя пребывала в состоянии войны сАвстро-Венгрией, и всякое упоминание о противнике – в том числе овенгерском танце «чардаш» - старались нивелировать.
В дальнейшемназвание «Сильва» прижилось, однако под таким названием эту опереттуставят только в России187.Таким образом, с Сильвами в романы Рубиной входит тема «чужогоимени», достаточно подробно раскрытая в «Белой голубке Кордовы»: ЗахарКордовин,занимающийсяподделкамикартин,подписываетсвоипроизведения чужими именами, и последний его шедевр, псевдо-Эль Греко,переделанный из картины неизвестного испанского художника, он как быотбирает у своего тезки Заккариаса Кордоверы, а в ответ «дарит» емупортрет Пилар. Практически все, созданное Кордовиным, подписано не егоименами, а единственный его авторский цикл рисунков, созданный им еще встуденческие годы, был безжалостно раскритикован приемной комиссией.Рисунки воспроизводили сценки винницкого детства Захара – и неизменнуюСильву, изображение которой было подписано понятным Захару, однакоабсолютно непонятным остальным названием «Цар! Вкрал! У Пушкина!Жыну!»: «Вот эта, «Банный день».
Пузатый голый бугай с шайкой,прикрывающей член – это художественная ценность? А эта вот баба, котораяноги расставила и мочится посреди улицы, это что — искусство? И почемуэта мерзость называется какой-то абракадаброй: «Цар! Вкрал! У Пушкина!Жыну!» — он что, безграмотный, этот ваш умник Кордовин?» [2, 59]Этот цикл рисунков высоко оценил бес-искуситель Захара Кордовина,коллекционер Босота, прекрасно понимавший масштаб таланта юногохудожника. Сильва, таким образом, сыграла важную роль в судьбе юноши:хотя он практически не общался с ней, ее образ сопровождает «настоящего»Захара – мальчика, еще не ставшего гениальным фальсификатором, и Захарахудожника, создателя авторских картин.187Кальман И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
