Диссертация (1155114), страница 19
Текст из файла (страница 19)
«Учительным пространством» циркового училища в случаеАнны выступает Москва, а «пространство хранения» в ее случае отсутствуетпо определению: у нее нет материальных ценностей и ей фактически нечегосохранять. Своего рода эквивалентом этого псевдо-дома может служитькомната Женевьевы в Монреале, в которую Анна всегда может приехать иоставить свои вещи.Однако в «Почерке Леонардо» интересно наличие той самойпараллельной, «зеркальной» реальности, которая отсутствует в другихроманах трилогии – в «Белой голубке Кордовы» и в «Синдроме Петрушки»при многочисленных отсылках в прошлое действие все-таки происходит «наэтом свете». В жизни Анны же наличие зеркал ассоциируется не только синой реальностью, но и с миром мертвых.Первоначально тяга к зеркалам проявилась из-за привычки роднойматери Анны «уходить в зеркало»: отправляясь на работу, она сообщаладочери, что уходит в зеркало [1, 298], и смерть матери представляется дочеритакже «уходом в зеркало» [1, 75].
В дальнейшем в романе не разактивизируется тема «зеркального пространства», в которое периодически96погружается Анна: людей, которых ей необходимо подчинить своей воле,она «удерживает между зеркалами» [1, 200; 374 и пр.], врачу-отоларингологумаленькая Аня сообщает, что такое же зеркало, как у него надо лбом, у неевнутри [1, 130]. Помимо Анны, зеркальное пространство открывается ееприемной матери после сумасшествия: она не признает свою дочь,утверждая, что это «та, проклятая, из зеркала» [1, 278].
Отчасти зеркальнаяреальность знакома Элиэзеру, учителю Анны, который, как и она, влюблен взеркала,однакоЭлиэзерлишенидарапредвидения,иумениягипнотизировать.О «зеркальном пространстве» из текста романа известно следующее:зеркалапоказываютпреступникабудущее(например,ипрошлое,приемнуювнучкуонипозволяютпрофессоравыявитьМятлицкого,укравшую антикварную скрипку [1, 356]), часто против воли самой Анны.Так, зеркала «показывают» Анне смерть гимнастки Тани Маневич [1, 204],смерть Сени [1, 295], смерть подруги Женевьевы Элены [1, 341]. Каждый разподчеркивается тот факт, что Анна видит эти картины невольно, они как бы«наплывают» на реальность, и ее попытка ответить той неведомой силе,которая «показывает» картины будущего фразой «ты мной не развлечешься»вгоняет саму Анну в тоску, вынуждает плакать и расстраиваться.О сущности «зеркального пространства» сообщается отрывочно ипунктирно, однако по некоторым эпизодам романа можно сделать вывод, чтои «оттуда» могут приходить пугающие посланцы.
Так, ужас на Анну наводятальбиносы: впервые в жизни она видит альбиноса, побывав дома у Элиэзераи познакомившись с его «негативом» - братом Абрамом, который выглядит вточности как копия брата, но – в белом цвете [1, 143]. Альбинос-немец втирольской шляпе встречается Анне и Сене в немецком городке [1, 295],затем Анна видит его уже в одиночестве [1, 377] и впоследствии такого жеальбиноса она видит перед самой гибелью: «Поодаль, возле машины, вжелтом мертвенном свете гаражной лампы стоял толстяк-альбинос в жеванойтирольской шляпе. Он явно был навеселе, топтался вокруг автомобиля,97безуспешно пытаясь открыть багажник, и комическими жестами просилАнну пособить… навалиться, дружно-весело!Анна попятилась… задохнулась; все поняла!Не надейся, неотвалится!..
Вот тебе вольная. И никакой другой быть не может» [1, 432].Фразу «не надейся, не отвалится» приговаривал брат Элиэзера, Абрам,и она восходила к семейной легенде о том, как близнецов спасла в войнустарая нянька, запеленавшая двух недоношенных младенцев как одного ивыдавая его за двухголового уродца: «От, - плакала, - внучка, дывиться,народыла урода с двома головамы… А я до сэла йду, в нас там бабка живэ,знахарка, вона якусь травку мае, то вид нэи одна голова ота била та йвыдвалыться…» [1, 307]. Брат-альбинос, строгий и ничем не одаренный, сталсвоего рода ограничителем гения Элиэзера, заключившим его в жестокиерамки и вынудившим растрачивать свой талант на банальное изготовлениезеркал и ведение детских кружков.Альбинос, являющийся Анне, - не Абрам, но его двойник: в первый разувидев это зрелище, Анна говорит: «Нет, не то… Он слишком похож на… Ичерное перышко, издевательское – ты видел? Он не просто так…» [1, 295].
Изотрывочных фраз Анны читатель, очевидно должен сделать вывод, чтоальбинос – не Абрам, брат Элиэзера, но похож на Абрама и прислан Анне внапоминание об ее даре и проклятии. Элиэзер считает именно Анну, а неАбрама своим духовным близнецом, Абрам – не настоящий духовныйблизнец, но злой двойник, «негатив», отражение по отрицательномупринципу. В таком случае понятно, почему Анне черное перо на его шляпекажется издевательским: это намек на черноволосого брата. Абрам всегоединожды открыто вступает в конфликт с Анной, угрожая увезти своегобрата в Америку [1, 410], и несмотря на осуществление этой угрозы, он витоге оказывается в проигрыше: Анна и Элиэзер продолжают общаться, аАбрам, как и предсказала ему Анна, вскорости умирает.Толстяк-альбинос, зловещий посланец из другого мира, начинаетпоявляться в жизни Анны после того, как она уходит от мужа Владимира и98начинает встречаться с музыкантом Сеней, по отношению к которому такжеиспытывает удивительное чувство единения и родства душ.
Альбиносявляется в моменты счастья, попытки отрешиться и забыться, словно длятого чтобы напомнить, что «тот» мир существует, он реален, и Анна неможет полностью от него оторваться. Обретение «своего мальчика» Сениоказалось вызовом зеркальной реальности – и ответом «зеркал» было то, чтоони прислали в ответ своего посланца – альбиноса.В целом зеркальное пространство не представляется ни зловещим, нидоброжелательным: в редкие минуты взаимодействия с ним Аннаподчеркивает его бесстрастность, абсолютное равнодушие, спокойствие. Этота другая реальность, к которой Анна по какой-то неведомой ей самойпричине имеет доступ, и этот доступ ни в коей мере ее не радует«Зеркальная реальность» может демонстрировать как прошлое, так ибудущее, и взаимоотношения с ней наделяют Анну даром, который ДинаРубина ранее описывала в рассказе «Яблоки из сада Шлицбутера»: героиняэтого рассказа Дина также открывает в себе способность внезапно открываетв себе способность понимать идиш и говорить на нем, а затем рассказываетаналогичный случай об испанском языке168.
Анна Нестеренко также можетмгновенно включаться в разговор на чужом языке, с легкостью егоподдерживать, а затем так же легко выходить из этого разговора, самаудивляясь тому, как ей это удалось. В начале «Почерка Леонардо»упоминается об уникальной способности Анны «видеть» дату рождениячеловека [1, 56], которая, скорее всего, также «видится» ей в зеркале.Таким образом, с точки зрения миромоделирующих координат мирДины Рубиной, созданный в романах, входящих в трилогию «Люди воздуха»,представляет собой сплетение обычной и сверх-обычной реальности.«Обычность» достигается за счет использования узнаваемых деталей,обращения к реалиям, тщательного описания локусов пребывания героев. В168Рубина Д.
Всегда, всегда? – М.: Эксмо, 2016. – С. 138.99то же время специфика манеры повествования Рубиной превращает этуузнаваемую, «обычную» реальность в раздробленную, мозаичную, достигаяэтого эффекта с помощью особого решения пространственно-временны́хкатегорий.Относительно художественного времени выбранная автором манераповествованияпозволяетговоритьободновременномэоническомприсутствии прошлого, настоящего и будущего: в каждом романеприсутствует «свернутое время»: персонажи из разных пластов временисуществуют в одном плане, несколько частей жизни героев развиваютсяпараллельно и существуют в едином панхроническом временно́м потоке. Вкаждом из романов эоничность создана по-своему: параллельные потоки в«Белой голубке Кордовы», мозаичность в «Почерке Леонардо» и смешанныйвариант в «Синдроме Петрушки».
Подобная манера повествования отчастипредставлена и в более ранних крупных произведениях Рубиной: в романах«Вот идет Мессия!», «Синдикат» и «На солнечной стороне улицы». Втрилогии «Люди воздуха» эоническое время, неразрывно связанное сраздробленными мозаичными локусами пространства, призвано подчеркнутьцентральную позицию главного героя, его уникальность и особый модуссуществования в потоке времени.С точки зрения пространственных координат художественного миранаиболее близким к магическому реализму является роман «ПочеркЛеонардо», в котором наряду с обыденным пространством существуетзеркальный мир, зеркальная вселенная, которую герои, не умеющие в нее«входить», характеризуют как «тот свет», «зеркальную материю», для самойже Анны это «Зазеркалье», присутствующее в ее жизни помимо ее воли и неотпускающее ее своей властью до самого конца.
В «Белой голубке Кордовы»и «Синдроме Петрушки» также существует «второе пространство», однакооно менее мистично: это пространство картин для Захара Кордовина икукольный мир для Петра Уксусова. Эти пространства не позиционируютсякак отдельные и таинственные: напротив, в их воплощении подчеркивается100уникальная способность главного героя «входить» в этот мир и «вдыхать» внего жизнь.101ГЛАВА 3. ПЕРСОНАЖНО-СЮЖЕТНЫЙ КОМПЛЕКСТРИЛОГИИ «ЛЮДИ ВОЗДУХА»3.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
