Диссертация (1155114), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Как и в случае с ЗахаромКордовиным, герои узнают о существовании давней истории, уходящейкорнями в глубь веков, от первоначально представляющегося им стороннимчеловека: для Петра таким человеком оказывается профессор Вацлав Ратт,специалист по куклам, историк и коллекционер, который (как и МануэлаКордовес для Захара Кордовина) оказывается дальним родственникомглавных героев, представителем другой ветви того же самого рода.«СиндромПетрушки»,такимобразом,продолжаетструктуру,намеченную в «Белой голубке Кордовы»: параллельное развитие двухисторий, одна из которых начинается со значимого момента, другаяобъясняет его значимость. В «Синдроме Петрушки» для объяснения эмоцийПетра при встрече с Лизой необходимо погружение во всю его жизнь ирассказ о предыстории их взаимоотношений.Углубление структуры обеспечено за счет включения «стороннегоголоса» - доктора Горелика, который всегда был рядом с главными героями,но не является частью их странной и эмоциональной семьи.
В отличие от«БелойголубкиКордовы»,вкоторойвсехронологическиелинииразвиваются в передаче «от третьего лица», в «Синдроме Петрушки» естьтри варианта: от третьего лица, от лица Пети и от лица Бори.Взаимосвязь трех историй проявляется, как и в предыдущем романетрилогии, за счет воспоминаний, написанных курсивом. Исключительнаяэмоциональность героев, их постоянное обращение к образу умершего сына,игрушечной обезьянки Мартына, куклы Эллис показывают, что для Петра иЛизывсевременны́епластыихжизни85существуютпараллельно,одновременно: как невозможно без Захара из прошлого понять Захара изсовременности,такженевозможноиосознатьэмоциональнуюнапряженность героев без проникновения в глубокое прошлое.При этом «Синдром Петрушки» лишен временно́й лакуны, характернойдля «Белой голубки Кордовы»: история Петра и Лизы в итоге «смыкается» засчет письма Петра, рассказывающего о годах жизни между детством изрелостью.В «Белой голубке Кордовы» и в «Синдроме Петрушки», таким образом,обыгрывается одна и та же авторская задумка: существует некий «короткийсюжет» из взрослой жизни героев, завершающийся трагической и/илисчастливой развязкой, но в этом сюжете так много «багажа» из прошлого,что без обращения к этому прошлому невозможно понять логику развитияэтого сюжета.В «Белой голубке Кордовы» в роли «короткого» сюжета выступаетистория мести за смерть Андрюши, совмещенная с обретением картины,выдаваемой за Эль Греко, и встречей с Пилар, матерью двух сыновей ЗахараКордовина.
В «Синдроме Петрушки» это история воссоединения пары Петраи Лизы, обретения семейной родильной куклы и утраты шедевра кукольногоискусства – куклы Эллис. В обоих произведениях «длинный» сюжет изпрошлого – объяснение всего фона этих событий – в объеме занимаетменьше страниц, однако постоянно проникает в «короткий» сюжет ивзаимодействует с ним. В «Белой голубке Кордовы» при этом нетальтернативных точек зрения: все изложение – и «длинный», и «короткий»сюжет – идут от третьего лица. Для «Синдрома Петрушки» уже характерномозаичное изложение от нескольких лиц, позволяющее «отразить» жизньгероев через призму сознания условно «нормального» доктора Горелика.«Почерк Леонардо», первый из романов трилогии, устроен несколькоиначе. В нем нет завязки из жизни Анны-взрослой: наоборот, сюжет романаначинается с детства Анны, точнее (как и в описании жизни ЗахараКордовина) – с жизни семьи еще до рождения Анны.
Первая глава86открывается рассказом о Машуте и ее встрече с маленькой Анной, далее вовторой главе начинается изложение от лица Сени, обращенное, как правило,к самой Анне, а в третьей – от лица Володи, обсуждающего в кафе гибельАнны со следователем Интерпола. В отличие от «Белой голубки Кордовы» и«Синдрома Петрушки», в которых представлено несколько (двенадцать идесять соответственно) глав, достаточно крупных по объему, в «ПочеркеЛеонардо» двадцать семь глав, относительно небольшого объема.В итоге роман «Почерк Леонардо» состоит из перемежающихсямонологов двух возлюбленных Анны – циркового гимнаста-канатоходцаВладимира Стрелецкого и музыканта Сени, каждый из которых, в своюочередь ударяется в воспоминания о своем детстве – и повествования оттретьего лица, рассказывающего о жизни Анны.
Повествование в одном изпланов часто обрывается, уступая место другому, что дает читателювозможность со временем «сложить пазл» из трех различных пластов ипроследить историю героини от начала до конца. При этом рассказСтрелецкого фактически разворачивается уже через несколько лет послетаинственного исчезновения Анны, к этому же времени относится одно изписем Сени, а основная линия повествования развивается от детства Анны кее взрослой жизни, также постоянно перемежаясь переключениями междуразличными временны́ми пластами, воспоминаниями и отступлениями отхронологии.Практически до самого конца «Почерка Леонардо» чередуются триосновных точки зрения, с вступлением в конце четвертого голоса: в двадцатьпятой главе приведено письмо от имени следователя Интерпола, которыйизлагает свои впечатления от обстоятельств дела Анны.
При этом и Сеня, иВладимир в своем изложении не придерживаются хронологическойпоследовательности, и в хронологии развивается лишь история детстваАнны, в итоге «смыкающаяся» с историями Владимира и Сени. Как и уЗахара Кордовина, в жизни Анны выделяется три периода – детство,проведенное ею с Машутой и Анатолием, прошедшее «под знаком87Элиэзера», затем отрочество и юность, в которые главным мужчиной еежизни становится Володя, влюбившийся в Анну еще в школе, и взрослыйэтап ее жизни, в котором «ее» мужчиной становится музыкант Сеня.Эоничностьвременив«ПочеркеЛеонардо»обеспечиваетсявосприятием Анны как необыкновенного человека во всех ее возрастах: открошечной девочки до взрослой женщины.
Окружающие ее персонажистановятся лишь зеркалами, в которых отражаются разные образы Анны,объединенные ее непохожестью. Об этом пишет и В.Ю. Пановица: «От лицаАнны не написана ни одна глава, т. к. Анна - зеркало, а человек не видит самсебя»167.В «Почерке Леонардо» структура сюжетов мозаична еще в большейстепени, чем в «Синдроме Петрушки»: если в последнем романе трилогиипредставлено две альтернативных точки зрения – «от автора» и «от доктораГорелика», то в «Почерке Леонардо» таких точек зрения четыре: Сеня,Володя, следователь Интерпола Роберт и автор, излагающий «от третьеголица». Вероятнее всего, это объясняется следующей интенцией автора:наиболее чудесным, магическим и мистическим в «Почерке Леонардо»является не история семейного повторения судьбы или причудливыхсовпадений, а сама Анна. Метафора ее уникальной фигуры в романе – этопоставленный ею самой в цирке номер, который она назвала «Огненноекольцо»: «В совершенно темном зале на сцене появлялась танцовщица содинокой свечой в руке, и минуты две слабый огонек мелькал, прерывистобился и зависал там и сям под элегическую музыку.
… В это время со всехтрех сторон вокруг нее медленно опускались зеркала, замыкая ее в ловушку.И когда к устью зеркала-конуса танцовщица подносила свечу, все зеркальноекольцо, дополнительно отразившись в окружных зеркалах, вспыхивало167Пановица В.Ю. Мотив двойничества в трилогии «Люди воздуха» Д. Рубиной:сюжетно-композиционное и вербально-текстовое воплощение // Вестник науки Сибири,2013. - № 4. – С. 215.88яростным огнем! Она быстро вращала свечой, и по кольцу бежали огненныеволны, превращаясь в бешеную пляску огня» [1, 309].Девушка с одинокой свечой – это сама Анна, замкнутая в ловушкузеркал – своего дара и проклятия. Одновременно эти зеркала символизируюттех людей, которые окружают Анну и «отражают» ее, видя в ней то ведьму,то ангела, то демона.
Номер, поставленный Анной, отражает ее состояние, еежелание освободиться от этого дара:«И так она металась на помосте – тонкая фигурка в огненном кольце,то есть в свете единственной свечи, хитро отраженной в зеркалах, – биласьсреди зеркал, не в силах выбраться из горящего круга.Это была исступленная борьба не на жизнь, а на смерть. Ошалевшеепламя плясало вокруг танцовщицы, переплавляя ее отчаяние в языческоеторжество, даже безумие, которое нарастало и нарастало, и в какой-томомент становилось непереносимым: сдавливало голову, било по глазам.Хотелось завопить – довольно, довольно, пощади!..» [1, 309]«Зеркала»,вкоторыхотражаетсяжизньАнны,обеспечиваютмультитемпоральность, эоничность «Почерка Леонардо»: история жизниэтой необыкновенной женщины, изложенная от третьего лица, развивается вхронологическом порядке в описании ее детства и юности вплоть дорасставания с Володей, о дальнейшем же читатель знает как о своего родамозаике, которую необходимо «складывать» из слов Владимира и Сени.Показательно,чтохронологическипоследовательноеизложениеистории Анны «от автора» оканчивается на моменте, когда Анна находитСеню – «Он был мальчик… ее мальчик, с которым они должны были бегатьповсюду рука в руке… Так вот кто был назначен, вот кого она должна былавыходить-налетать-накрутить-заслужить… Вот кто всю жизнь должен былрядом идти, но – какая-то ошибка в расчетах – до сего дня проскальзывалмимо.
И возник вдруг – так больно – почти на излете орбит…» [1, 119].Обретение «ее мальчика» становится первым вызовом той темной материи,той зеркальной вселенной, с которой ежедневно и ежечасно борется Анна.89Зеркала «бьются» - далее история судьбы отражается только в осколках. Вряде глав вступает и авторский голос, рассказывающий о смерти Анны, овизите к Элиэзеру, однако хронологичность сюжета даже внутри этойистории «от третьего лица» уже нарушается.Окончание номера «Огненное кольцо» символизирует мечту Анны –чтобы зеркала оставили ее в покое и «отпустили»: «В конце концов зеркалаподнимались и уплывали вверх, музыка стихала… И в кромешной тьме, втишине, что оглушала более, чем музыка, на черном помосте жизниоставалась одинокая женщина с тусклым огоньком измученной души всобственной руке» [1, 310].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
