Диссертация (1154431), страница 17
Текст из файла (страница 17)
В средневековой философии основой всеговыступает теология, на базе которой выстраиваются онтология игносеология, что и отражается в структуре философских текстов тоговремени. В эпоху Возрождения структура философского текстаисчерпывается онтологией и антропологией, местами пересекающихсядруг с другом. В Новое время центральной проблемой становитсяпроблема познаваемости мира, далее гносеология, в рамках которойразрабатываются онтологические и антропологические проблемы.
Втекстахклассическойнемецкойфилософииосновойвыступаетантропология, на базе которой рассматриваются проблемы онтологии,физикиилогики.ВXXстолетиивосновныхнаправлениях(экзистенциализм, позитивизм и феноменология) текст определяется какантропологическиориентированныйэлементамионтологииигносеологии.Таким образом, делает вывод Иванова, основной функциейфилософского текста можно определить функцию объяснения законовбытия человека и устройства мира.
Помимо объективных составляющих(эпоха, направление) есть еще и субъективная составляющая (личностьавтора), что задает философскому тексту индивидуальную смысловуюструктуру. Все это стало причиной постановки проблемы поискаинварианта инвариантов, что приводит его в итоге к герменевтике какискусству толкования текстов. Исходя из герменевтических свойствтекста (структурность, нелинейность, неполная понятность, способностькаккумуляциисмыслов)Ивановаприходиткопределениюгерменевтического идеального философского текста: «нелинейная96 система смыслов философских дисциплин, имеющая в основанииопределяющий смысл, элементы этой системы способны передвигаться врамках этой системы, приходить в эту систему извне и исчезать из нее»146.Другими словами, в таком тексте представлены все возможные элементыфилософского текста, элементами которого выступают определенныепонятия, категории, концепты, конструкты, принципы и экзистенциалыразличных философских дисциплин.При этом идеальный философский текст отличен от конкретногофилософского текста способностью распадаться на подтексты инеспособностью реализоваться в полной мере в одном из своихвариантов, поскольку любой философский текст представляет собойвозможную модель действительности.Исходя из наиболее общего определения текста, включающегоединство структурного, семантического и функционального элементов,Иванова утверждает, что философский текст как частный случай текставообще представляет собой систему вариантов, объединенную одниминвариантом – идеальным философским текстом, который в своюочередь представляет собой модель текста, элементами которого служатабстрактные объекты (понятия, категории, конструкты, принципы)философских дисциплин.
В итоге дается определение философскоготекста как «сконструированная философом модель реальности, человека,познания, определяющаяся, с одной стороны, «идеальным философскимтекстом» и принадлежностью к философской школе, с другой –«идеальным философским текстом» автора, его системой смыслов».147 146147Иванова Е.В. Указ.
соч. С. 7.Иванова Е.В. Указ. соч. С. 8.97 Рассмотрение различных точек зрения на предмет лингвистическихпараметровфилософскоготекстапоказал,чтоониобладаюттрудноуловимыми для анализа чертами, которые в силу своегоразнообразия могут быть отнесены к параметрам других типов текстов(научные, художественные, религиозные и т.д.). Тем не менее, даже науровне формы тексты (не говоря уже о его содержании) мы можемговорить о принципиальной несводимости философского текста к какимлибо иным.Проблемы,скоторымисталкиваетсяисторикфилософии,занимающийся интерпретацией оригинальных философских текстов,легче продемонстрировать на примере наиболее репрезентативныхтекстов из истории западноевропейской философии, чему и посвящёнследующий раздел.98 2.2.
Ultima ratio или последний довод переводчика.Взгляд со стороны... перевод – это добровольное ивместе с тем мучительное рабство, невыгодное инеблагодарное занятие – неблагодарное не только потому,что даже наилучший перевод никогда не оценят так,как оценят оригинал, но и потому,что чем больше переводчик вникает в свою работу,тем больше он чувствует ее неизбежное несовершенство…А.ШлегельВ данном разделе представлен анализ наиболее типичных проблем,возникающих при переводе философских текстов, на материале рядапереводов наиболее выдающихся европейских философов. Разумеется,освещение всех переводов всех философов, существующих на русскомязыке, ˗ задача непосильная, да и не необходимая для достижения нашихзадач. Данный обзор имеет целью выявление на конкретном материалеопределенного рода закономерностей и специфических трудностей, скоторыми сталкиваются переводчики философских текстов.
Другимисловами, иллюстрирует специфические черты философского текста,отмеченных в предыдущем разделе.При выборе текстов мы исходили из трех параметров, которыепомогли значительно ограничить объем рабочего материала: во-первых,наличие более или менее развитой переводческой традиции в России (какв случае с текстами Платона, Канта, Гегеля и др.), во-вторых,переводимые тексты должны быть написаны философом, оказавшимсущественное влияние на развитие философской мысли (в этом смыслеПлатон будет предпочтительнее Сенеки), в-третьих, наличие развитого99 комментаторского аппарата и сопроводительного текста к переводам,написанного переводчиком. При этом отдельно отмечу, что примечанияк переводу представлялись мне наиболее важными и информативнымипри оценке сложностей, с которыми сталкивались переводчикифилософских текстов, поскольку именно в них переводчик признается всвоем «поражении», по словам Умберто Эко, прибегает к последнемудоводу (ultima ratio) – делает примечание в случае, когда переводневозможен148.Обзорпереводовпроизведенийевропейскихфилософовцелесообразно начать с Платона, который, как известно, занимает особоеместо в истории русской словесности.
Особое ˗ не в смыслепривилегированное,аскореевзначениипреодолениямногихпрепятствий в процессе его утверждения в пространстве русскойфилософской мысли. Долгое время тексты Платона не переводились, чтобыло обусловлено не совсем благожелательным отношением русскойправославной церкви к Платону (его взгляды долгое время были известнытолько по пересказам и цитатам из произведений церковнославянскихавторов). Первые переводы Платона появляются в последней четвертиXVIII столетия (практически с первыми переводами морально-этическихсочинений И. Канта) и связаны с деятельностью Николая ИвановичаНовикова: ряд платоновских диалогов публикуются в масонском журнале«Утренний свет»149.
Специфика этих переводов, как отмечает в своейстатье Вячеслав Вс. Иванов, заключалась в допущении эзотерическогоспособа выражения, а многие из переложений Платона осталисьанонимными. Переводчики стремились передать разговорную речь 148Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе. М.: ACT: CORPUS, 2015. С. 145.Иванов В.В.
Архаизм и новаторство в практике первых русских переводов Платона // ЛОГОС. 2012.№6(90). С.42-43.149100 платоновских диалогов живым образом, используя вместо книжныхцерковнославянских терминов обиходные слова (в частности, философвместо любомудр). В связи с этим Г.Г. Шпет даже выразил идею, чтопередачаПлатонапо-русскибыланатотпериоднесколькопреждевременной, поскольку отсутствовали языковые возможности дляэтого.
За этими переводами следуют переводы И. Сидоровского (1748 ˗1795) и М. Пахомова (1745 ˗ 1792)150, язык перевода которых, напротив,был близок церковнославянскому языку и отличался сложностьюсинтаксиса даже в сравнении с оригинальным текстом Платона. Подобноепогружение в чуждую Платону языковую среду привел к двумпоследствиям.
Такой язык провоцировал на сравнение Платона справославной мыслью и стал причиной многих необоснованныхобвинений философа в противоречии христианскому духу. При этомчитатели,далекиеотцерковнославянскойречи,испытывализначительные затруднения в понимании текста Платона. Как отмечаетВ.В. Иванов, несмотря на несовершенство этого перевода, «высоко можнооценить и достижения переводчиков в русском переложении тех местдиалогов,гдевыступаюттермины,соответствующиебудущимсемиотическим»151. Хотя некоторые слова потребовали введениянеологизмов, ряд которых не прижились в русском языке (к примеру,звездозаконие вместо астрономия). Переводчики стремились сделатьмысльПлатонамаксимальнодоступной,ипотомупереводампредшествовало популярное изложение содержания платоновскоготекста152.
Тем не менее издание Платона было приостановлено, а 150Издание вышло в 1780-1785 гг. и включает 25 диалогов. Совместный перевод был осуществлен посоглашению с «Собранием, старающимся о переводе иностранных книг».151Иванов В.В.
Указ.соч. С. 53.152Там же, с. 54.101 масонские переводы его диалогов были даже уничтожены; данноесобытиеВ.В.ИвановсклоненобъяснятьотношениемРПЦкпереводимому философу: «Платон оставался вне пантеона мыслителей,признанных Русской Православной Церковью» до определенноговремени153.Один из самых известных текстов Платона ˗ «Апология Сократа»былпереведенбратомВл.СоловьеваМихаиломСергеевичемСоловьевым (1862 ˗ 1903). Этот текст перевода использовался придвуязычном издании «Апологии» Греко-латинским кабинетом Ю.А.Шичалина154.
Анализ этого перевода и предложенный В.И. Кащеевым рядисправлений и улучшений155, показал, что основная проблема связанабольшей частью с синтаксическими конструкциями и переводоммногозначных выражений древнегреческого языка. Перечень измененийперевода, повлиявших на смысл текста, весьма малочислен, и среди нихможно отметить замену слова демона (δαιμόνιον) и всех производных отнего на слово «божество» и соответствующие производные от него.Данное издание примечательно еще тем, что оснащено указателемосновныхфилософскихпонятий(представленныхтольковдревнегреческой версии). Среди указанных 45 терминов тольконесколько были прокомментированы переводчиками в примечаниях кпереводу, которые составили практически половину всего издания.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
