Диссертация (1154425), страница 59
Текст из файла (страница 59)
Невозможно искать цитаты из текста Св. Писание: весь духнаписанного стихотворения есть дух библейских откровений, что придаёттворению абсолютно вневременной и внепространственной аспект, и в то жевремя и пространственный и временной, связуя мироздания единой цепьюСущего и не-сущего. Бог М.А. Волошина реален, наделён личностными качествами, Он безжалостен, «в милосердии неумолим»[22:138]. Отчетливо слышатся мотивы и слова из Исайи, Иеремии, Осии, Захарии и Даниила. Тон монолога выдержан в русско-иудейских традициях Богообщения, которыенасыщены антиномиями.
Поэт понимает, что это единственный тон, допустимый в беседе с богоизбранными народами. Начали Моисеем, завершаемрусским и всемирным апокалипсисом. Библейская лексика помогает осмыслению универсальности миробытия: «Благословение, «Любовь», «милосердие», «Молитва», «огонь» - вот те мифологемы, которыми оперирует поэт. Иэти мифологемы реально участвуют в построении волошинского мироздания,волошинской Руси.
«Любовь безжалостна», и вспоминается, что Отец СынаСвоего Единородного послал на Голгофу. Неужели России этого избежать?«Я в милосердии неумолим», когда Слово воплотилось ради спасения родалюдского; «Молитвы…- дым», и ещё не дополнено количество святых и избранных (см.: Откр. 6: 9-11).
«Бичами пламени, клещами мук/ Не оскудеетщедрость этих рук» [22:138].Но разве не наказывает Господь того, кого любит? Вспомним АпостолаПавла, говорящего, что если не терпим наказания, то не сыны Божии. Невозможно не вспомнить и книгу Иова, которая насыщена бедами, которые попущением Божиим, испытал человек. Русская революция вполне аналогичнабедам Иова. И если проходит Русь свой путь, «То вздернутой на виске, то впетле» то потому, что «человек рождается на страдания, как искры, чтоб290устремляться вверх» [см.: Иов, 5:7]. Поэт прекрасно помнит, что окончаниекниги Иова оптимистично, и Иов сохранил преданность Богу, несмотря ни начто.
Русь побрела в безумии своём, как у Исайи, не находя пути, но этонеисповедимый путь Господень, который должна пройти многострадальнаяРоссия. В этом её великий жертвенный подвиг: «Твои молитвы в сердце яхраню:/ Попросишь мира- дам тебе резню» [22:139].Смуту необходимо пройти, ибо болезнь, поражающая совесть человеческую, будет выражаться в кумиротворении и затмении разума, о чём свидетельствует Евангелие [см.: Мф. 24:5-13].Гуманистическое сознание восстаёт против написанной картины, но этореальность, в которой творят Бог и человек, реальность, в которой война имир. Это реальность русского народа.
Для М. Волошина «взыскана судьбоюдо конца» [22:139]. Вновь возникает аналогия с Евангелием [cм.: Мф.13:33].Не России ли, полагает М.А. Волошин, Бог дал Павлово безумие: «Мыбезумны Христа ради» [6:1 Кор. 4:10]. В кислой закваске рождается новаяРоссия: «…из тебя сожженный мой народ, / Я ныне новый выплавляю род»[22:139]. По-другому нельзя, ибо произойдёт то, что происходит с потерявшими Правду [см.: 2 Петр. 2:22].
Страшные картины рисуются для того, чтобы они никогда не повторялись. Создание нового рода согласно библейскомумировоззрению невозможно без огненных испытаний и искушений, невозможно, как это не покажется странным, без зарезанных детей, о чём частоупоминается в Ветхом завете [см.: Лев.26:29; Втор.28:53; Иер.19:9; ПлачИер.2:20;4:10].М.А. Волошин принимает такую правду, потому что знает, что победаДобра возможна только через жертвенный голгофский крест, через которыйприходится проходить богоизбранному народу [см.: Амос.3:2]. Он через себяпропускает библейские образы, творя, таким образом, ещё неведомую человеку, но предсказанную в Откровении Богослова действительность.
Надо отметить, что поэт в своих текстах практически идентично использует как ветхозаветные, так и новозаветные образы священной истории от начала миро291здания, ибо Слово Божие действует независимо от времени и пространства,оно для поэта Бытие, вмещающее в себя весь мир. Поэтому вне Слова неможет быть ни спасения, ни преображения, ни Воскресения человеческоголика. И новый род – это то Богочеловечество, о котором философствовал Вл.Соловьёв и в котором произойдёт воссоединение Бога и человека [см.:290:14].Вот это согласие Бог выковывает в России, поэтому прикоснувшийся кней погибнет, как когда-то погиб некто Оза, посмевший дотронуться рукойдо ковчега Божьего [см.: 2-я Цар.
6:6-7]. В этом Ковчеге хранились СкрижалиЗавета, т.е. поражён был коснувшийсяБожестенного Слова. Именно со Словом ассоциирует Максимилиан Волошин Русь, прикасаясь к которой погибает чужеземец [22:323].В России горел огонь, и прикасаться к нему было смертельно опасно.Поэтому французы покинули в апреле 1919 года Одессу, пораженные русским огнём. Понятны мотивы издания стихотворения с библейским названием «Неопалимая купина». Для поэта «Неопалимая купина» становится символом России.
Несгораемость и преображенность поражают в этом образе сливается ветхозаветная и новозаветная традиции. Общеизвестно, что в православной традиции Неопалимая Купина – это Богоматерь, в себе держащаяСлово-Огонь и не сгоревшая, но преобразившаяся сама и подвигом своимпризывающая человечество к Преображению.Можно сказать, что в ней произошла «реализация рая» [333:202], рая огненного, поражающего всякое инородное тело.
Русь и Богоматерь совмещаются у поэта в Неопалимой Купине. Потому-то Россию и невозможно одолеть. Все законы материальной культуры были на стороне монголов, поляков, шведов, французов, но «Каждый, коснувшийся дерзкой рукой - / Молнией поражён» [22:139]. Только Божественная сила способна сохранитьстрану.
В годы революции Россия, разорённая и смутная, смогла вышвырнуть немцев и французов, испытавших на себе силу грозного и смутного русского огня [22:323]. Прикосновение к Святыне – смерть. Но неужели грешная292Русь является святыней? Неужели «разымчивый хмель» может быть свят?Ответ в Откровении [см.: Откр.14:19-20].Поэт понимает, что путь России к Христу противоречив: «Мы - заражённые совестью: в каждом / Стеньке - святой Серафим» [22:140].
Русскийлик осознаётся Максимилианом Волошиным в Неопалимой Купине, котораябессмертна, «…горит, не сгорая, / Неопалимая Купина» [22:140].Итак, стихотворение, которое дало название сборнику и потому являющееся центральным и завершающим цикл «Пути России», отражает трагедиюРусского лика и лика человечества в целом. Максимилиан Волошин показалстолкновение разумного Духа со слепой стихией. Иными словами, для поэтакатастрофа человечества заключается в борьбе демонического и божественного, что есть неизбежный исторический ход вещей. «Художественный мирсборника перенасыщен фантасмагорическими соседствами дьявольского ибожественного, профанного и сакрального» [123:49]. О Максимилиане Волошине можно сказать то, что он адресовал к Сурикову, известному художнику: «…он угадывал русскую историю <…> через живые лики живых людей, через внутреннее чувство вещей, предметов и форм жизни» [86:344].Лики, тёмные и светлые, личины как маски, лица, образы и безобразность, формы жизни – всё это для Максимилиана Волошина откровение России перед Господом.
Именно поэтому Неопалимая Купина – это огненноестояние Матери перед Богом, которая и хранит Россию. В этом смысле образпротопопа Аввакума в одноимённой поэме - своеобразная отправная точкапостижения судьбы России, что соответствует историческому пониманиюличности Аввакума. Так, сам Аввакум становится своеобразным персонажемв истории русской культуры. Не случайно поэма называется «Протопоп Аввакум» и выстраивается как исповедь Аввакума.
Для Максимилиана Волошина этот приём важен, он даёт более полное представление о Лике Аввакума, как проявлении его духа. Будучи написанной в 1918 году, поэма представляет собой четвёртый раздел книги «Неопалимая Купина». Выстраивается единый структурно-семантический ряд: «Благословенье», страда293ния, причастие и искушение в огне, воскрешение в Неопалимой Купине.Поэтому совершенно естественно обращение поэта именно в революционную эпоху, в эпоху «бунташного века» и Раскола, к эпохе протопопа Аввакума.
Напрашивается параллель между русским Расколом и Русской Революцией. В какой-то степени Великий Раскол ХVII века становился частью исторической действительности века ХХ-го, когда бушевала гражданская и братоубийственная война. И эта война была не плодом рациональных размышлений, это была реальность, вошедшая в каждый русский дом и в дом самогоВолошина, который подвергался опасности ареста и расстрела как со стороны красных чекистов, так и белых контрразведчиков.Для многих религиозных мыслителей, в частности Георгия Флоровского,одного из философов и богословов Серебряного века, Раскол виделся как«апокалипсический надрыв» [310:73].
Это была трагедия лика, который, поВолошину, является высшей тайной бытия. Эта тайна проявляла себя в днисуда, который возглашали в середине ХVII века те, кого принято называтьпредставителями старообрядческой ветви православия (известно, что в результате бездумно проведенной реформы патриархом Никоном в 1654 годупроизошел трагический раскол в русском православном мире, когда канонические греческие тексты без всякого толкового объяснения переводились нарусский язык, прежние же переводы объявлялись искаженными и греховными, что, конечно же, было частью общества воспринято крайне болезненно).Во главе этой ветви стоял огненный протопоп Аввакум.Поэма «Протопоп Аввакум» является своеобразным переосмыслениембиблейской книги пророка Аввакума и «Жития протопопа Аввакума».
Произведение написано свободным стихом и от лица протопопа Аввакума, ибосвободный стих близок к библейскому и не предполагает спорного мнения,но патетичен, настраивает на торжественность восприятия. Структурносемантическое ядро поэмы составляют два элемента: огонь и «НебесныйИерусалим». Уже в первой главе поэмы звучит перекличка с молитвой пророка Аввакума, как зачин Сказания о жизни протопопа Аввакума: «Прежде294нежели родиться – было / Во граде солнечном, / В небесном Иерусалиме: /Видел солнце, разверстое, как кладезь. / Силы небесные кругами обступилитесно – / Трижды тройным кольцом Сияющие Славы» [22:140].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
