Диссертация (1154425), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Следовательно, путьпознания – это стремление познать себя. Будет уместным добавить рассуждение А.Ф. Лосева: «В стремлении я именно полагаю и себя и препятствиедля себя. Но кто такое тогда я? Это уже не то я, которое только знало себя.Это – я, которое и знает себя и стремится к себе.
Значит, это – гораздо болеебогатое я» [195:62-63].Вот это я и есть собственно личность. Эта личность тесно связана с Сущим, связана настолько, что даже смерть, приходящая к художнику, не естьслучайный акт, «смерть наступает только тогда, когда дух дает внутреннее,тайное согласие на прекращение своих земных действенных проявлений», писал Волошин в статье «Сапунов» [86:289].Художник вновь напоминает нам о всеединстве бытия. Это всеединствоесть красота и простота, ими пронизано творчество и истинное искусство.Это тонко подметил М.А.
Волошин в статье «Чему учат иконы»: «Когдаближе присматриваешься к самой технике иконного письма, то испытываешьглубокую художественную радость от простоты и наглядности техническихприемов. Подкупает последовательность работы, метод, которого так не хватает живописи в наши дни. Хочется представить себе, какие результаты дал206бы иконописный подход к человеческому лицу, если применить его к современному портрету» [86:294].Вновь и вновь наблюдаем обращение художника к личности. Поэтому онвырисовывает современных ему художников, пытаясь выявить их личноеначало.
Например, вот его суждение о М.С. Сарьяне, русско-армянском живописце: «Лучшее в Сарьяне – то, что его индивидуальность сразу нашла длясебя точно соответствующие формы выражения, вполне самостоятельные,очень культурные и очень уверенные […] у Сарьяна есть чувство рисунка,доведенного до высшей простоты, и такое же чувство упрощения тона»[86:687].Лик, красота и высшая простота – вот путь волошинских устремлений икак художника, и как оригинального мыслителя. В то время, когда создавались «Лики творчества», Максимилиан Волошин еще не достиг высших прозрений и богословских высот (это выразилось, например, в том, что художник не до конца понял смысл иконнотворчества, связав его больше с радостью земного бытия, чем с сверхреальным), но очевидно, что его стремлениек познанию высшей реальности было ясно обозначено. Метафизическая реальность становится частью его художественной реальности.207Глава V.Библейский образ «Неопалимой купины» как воплощение русскогопути в мифотворчестве Максимилиана Волошина§ 1.
Великая Война в понимании ПоэтаОдну из своих самых значительных книг М.А. Волошин назвал «Неопалимая Купина». Этот образ восходит к ветхозаветному Преданию [6:Исх. 3:212] и представляет собой программно-теоретическую дефиницию всего творческого пути Максимилиана Волошина. Книга начинается стихотворением«Россия», которое было задумано как осмысление библейской темы. З.
Давыдов и В. Купченко отмечали: «В творческой тетради стихотворение имелоэпиграф из нового Завета: «Если хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе?» (Ин. 21, 22, слова Иисуса Петру)» [17:445].Почему же «Неопалимая Купина»? Бог призвал Моисея, чтобы вывестиизбранный народ из плена. Россия, вступившая в мировую войну, такженаходилась в плену, и ей предстояла очень долгая дорога к Свободе. И Россия шла своим кровавым, поистине библейским путем. Максимилиан Волошин понимал, что война обнажит настоящий лик России: « …Что в том, Россия, тебе? / Пребудь смиренной и бедной - / Верной своей судьбе» [22:96].Многие современники встретили начало мировой войны, как это не покажется странным, восторженно.
Например, Владимир Маяковский дажепошел записываться в добровольцы. Представители русской философии, вчастности Н.А. Бердяев, о. Сергий Булгаков будут рассуждать о вселенскойзадаче, перед которой стоит Россия. Война представлялась праздничной прогулкой до Берлина и Вены. Мало кто понимал, что Россия и Европа стоит ураспахнутых дверей, за которыми бездна. Это понимал М.А. Волошин.Война, в которую Россия вступила (во многом по воле союзных держав), видится поэту большим злом.
Нарушается важнейшая заповедь Св. Писания, гласящая, что убийство есть страшнейший грех: «…И зло в теснотесражений / Побеждается горшим злом» [22:96]. Война для Максимилиана208Волошина - антихристианское дело. Христос пришел на землю, чтобы Своимучением начать новую эру человеческих отношений [см.: Ин. 3:15].М.А Волошин следует апостольской правде. Если даже гнев недопустим,что говорить об убийстве? Можно ли в таком случае радоваться победе, когда людское горе никакими слезами нельзя смыть? Для поэта это неприемлемо.
Его Россия - это Россия Нагорной проповеди, провозглашающей блаженство в смирении и нищете. Россия - избранная страна, избранная духовно. Неее путь - материальная победа. Путь России – поражение физическое, иботогда начинается возрождение духовное. Художник любит Россию «в ликерабьем». В письме к военному министру осенью 1916 года художник утверждал: «Лучше быть побежденным, чем победителем, т.к. поражение на физическом плане есть победа на духовном» [17:445].Только духовная победа, по мысли М.А. Волошина, может обеспечитьвечное, евангельское пребывание России. Россия для поэта - страна горящая,но несгораемая.
Таков смысл образа «Неопалимой Купины». Россия пребывает, не сгорая горя, она, подобно любимому ученику Иоанну, возложит главу свою на грудь Господу, и Он, проведя ее через огненные искушения, доведет до царства Правды и Любви. Смирение, Любовь, Красота, покорность,жертва и страдания - вот что определяет русский путь. Это путь Христа, азначит, и России. Стихотворение насыщено ассоциациями из русской культурной и поэтической традиции, в частности из творчества Е.А. Баратынского и Ф.И. Тютчева. Традиция евангельского следования за Христом считалась Максимилианом Волошиным самым главным достоинством Руси.
Евангельское следование, как известно, означает бестрепетное взваливание насвои плечи голгофского креста. Таково предназначение России, и уход от него будет означать потерю Россией своего Неповторимого Лика. Страдания ижертва очистительны. Плача над своими погибшими сыновьями, Россия становится духовно крепче, не теряя Нагорной кротости: «Наотмашь хозяинхлещет/ Тебя по кротким твоим глазам» [22:96]. Невольно вспоминается Ф.Достоевский «Мертвого дома» (глава «Акулькин муж») и «Преступления и209наказания» (первый сон Раскольникова). Жуткая история, в которой вырисовывались два лика России, в один из которых не хотелось верить: «Наотмашьхозяин хлещет» [22:96], а другой – символизировал Христа, терпеливо сносящего пятничные Страсти: «Сильна ты нездешней мерой, / Нездешней страстью чиста» [22:96].
И с этой страной поэт сливается в единстве. Это единство возможно в молитве за нее, в причастности к ее крестоношению и огненному искушению: «Сгореть во имя твое» [22:96].Следует обратить внимание на то, что христологическая тема, поднятаяв данном стихотворении, не имеет ничего общего с антропософскими идеями, которыми увлекался поэт ещё в начале мировой войны. Как известно, вДорнахе под руководством Р.
Штейнера, шло строительство антропософского храма. Однако война постепенно прекращала религиозную игру в богов,начиналась настоящая, реальная жизнь, насыщенная библейскими реминисценциями. Жизнь требовала сердца и сердечного ответа. Разумное обоснование мира рушилось на глазах. Рождались вера и неверие одновременно. Волошинское мироощущение все более наполняется библейским смыслом. Религиозный же человек не мог не ужаснуться масштабной всеевропейскойкатастрофе «Оголтелой, стынущей земли» [17:96].В письме к матери поэт признавался, что ценит стихотворение «В этидни…» - «по точности и искренности» (из письма к матери от 13 апреля1915г.) [17:446].
А там, где искренность и точность, теософия представляетсянеуместной. М.А. Волошин ощущает духовную неустроенность, вошедшую вего существо. И эта расстроенность мифологически-мистического порядка.Смерть реально ходила среди людей. Это уже было не умозаключение, этобыло сердечное ощущение ужаса. Поэт не может ненавидеть, ибо он частьВселенной, часть человечества. И в то же время он ощущал по-человеческиэту вражду и к самому себе: «В эти дни нет ни врага, ни брата:/ Всё во мне ия во всех. Одной/ И одна – тоскою плоть объята/ И горит сама к себе враждой» [22:97]210Вражда для поэта неприемлема.
Вся его духовная сущность восстаетпротив ненависти. Смутность сознания мешает правильному осмыслениюсобытий. В такие моменты возможны мгновения отчаяния, когда, кажется,что человек окончательно потерял свой, вложенный в него Богом, лик. Слитый воедино с окружающим миром, художник ощущает себя человекоубийцей, подобно Каину. И потому молитва не принимается Творцом: «В эти днибезвольно мысль томиться,/ А молитва стелется, как дым./ В эти дни душабольна одним/ Искушением: развоплотиться» [22:97].Поэт доводит стихотворение до логической точки, которая с библейскойточки зрения означает разрушение человеческой личности, и это разрушениевызвано желанием потерять форму.
А потеря формы означает утерю лика.Потеря лика для М.А. Волошина, как известно, означало вселенскую трагедию, конец мифобиблейской истории человечества и начала материальнойвнехристианской истории. Христос воплотился, чтобы спасти человеческуюплоть. Двадцать веков спустя отмеченное каиновой печатью человечество воблике поэта готово развоплотиться, исчезнуть с лица земли, обремененноежуткими убийствами. В период времени, когда писался цикл, М.А. Волошиндействительно находился в отчаянии.
Его земная жизнь, его цивилизационная история, понимаемая зачастую как сновидение, теперь обретала конкретные видимые черты. Мифопоэтическое восприятие мира на уровне сознанияполучало уже конкретную, материалистическую прививку. Миф становилсяреальностью не только на уровне сознания и памяти, но - частью повседневной жизни. М.А. Волошин это прекрасно понимал и поэтому пытаетсяспасти своё мифобытие, удалившись в скромную Щвейцарию, в Дорнах.Мир, по его представлениям, слишком впал в позитивизм. И спасение от позитивистского восприятия могло быть только в глубоком уединении под сводами антропософского храма мира, возводимого под руководством доктораРудольфа Штейнера. Это была одна из последних попыток М.А.
Волошина,да и многих представителей культуры Серебряного века, например, АндреяБелого, соединить несоединимое в одном Храме Мира. Приход в этот храм211представлял собой логическое завершение антропософского мифа М.А. Волошина. Стоит помнить, что поэт знал предсказания Штейнера о грядущейкатастрофе. В письме к А.М. Петровой Максимилиан Волошин пересказывает пророчество Штейнера: «С этого года мир вступает в новый цикл, находящийся под созвездием Льва. Это будут самые кровавые годы Европейскогочеловечества, и лицо Европы будет через пять лет неузнаваемо» [22:437]. Этоговорилось в 1905 году. И вот пророчество сбывалось, но пребывающему вАполлоновых снах и астрологических грёзах поэту в это не хотелось верить.Но реальность врывалась своим марсовым огнем, не жалея художника: «Томимый снами я дремал,/ Не чуя близкой непогоды;/ Но грянул гром, и ветрупал,/ И свет померк, и вздулись воды» [22:97]. Случилось непоправимое,Европа объята пламенем, но М.А.
Волошин верит, что «кто-то…Провел невидимые тропы» для него, провел ради сохранения его лика, провел в Ковчег,где можно осмыслить происходящее и совершить верный шаг: «И я, как запоздалый зверь,/ Вошёл последний внутрь ковчега» [22:97]. Структурносемантическим ядром стихотворения «Под Знаком Льва» является концепт«ковчег», имеющий библейское происхождение. Как известно, Бог наслал наземлю за людские грехи потоп, и спаслись лишь преданные Богу Ной и егосемья, и каждой твари по паре. М.А. Волошин понимает, что у него нет такихзаслуг, как у Ноя перед Богом, и потому уподобляет себя зверю, той самойтвари, которую так же спасает Господь. Поэт надеется, что спасшись в Ковчеге, он заключит Новый завет с Богом, как это было обещано Ною (см.: Быт.6:13-22).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
