Диссертация (1154413), страница 49
Текст из файла (страница 49)
1: 4). Он явился в новый миристины, в котором может расти и развиваться; в нем пребывает семя божие,–семя божественной жизни (1 Ин. 3: 9)», семя самой истины и подлинноговедения» (т.е. знания) [302].Мотив семени как полного знания бытия звучит в пятой строфестихотворения А. Белого «Время» (1907):Для прозябанья мыслям-зѐрнам!Воскинь секущим остриемНад луговым, корнистым дерномХаоса мрачный чернозѐм![т. 1, с. 191].Один из доминирующих признаков времени в стихотворенииА.
Белого «Время» – антиномия «жизнь – смерть». Это основная антиномиястихотворения разрабатывается рядом образов, свидетельствующих опризрачности человеческого существования, центральным из которыхстановится само время: жестокий круг, дед сутулый, шершавая его ладонь,круговоротов знойный пахарь и т.д.Тема жизни, преодоление ее мгновенности в цветении в прорастании(прозябании) из мрака небытия мыслей-зерен.276Однако дихотомия жизни-смерти непреодолима, что обнаруживается вследующих двух антиномических парах: «бархат свежих борозд» – «бархатвечной тьмы»:Онучею истопчет хворостИ гребни острые кремней.Над бархатами свежих бороздДа всходит свежесть зеленей.Так лет мимотекущих бремяНесем безропотные мы,Когда железным зубом времяНам взрежет бархат вечной тьмы.(«Время», 1907) [т.
1, с. 192].Образ смерти («Бархат вечной тьмы»), появляющийся «хмурыйсумрак» поглощают всходы свежей зелени прорастающих мыслей-зерен.Притча о Сеятеле не является тем фоном, на котором «разворачивается»сюжет, как, например, в выше представленных нами стихотворениях Вл.Ходасевича«Путемзерна»илиЮ. Балтрушайтиса«Раздумье»ииспользуется А. Белым на уровне намека, реминисценции. В данном случаене воспроизводится обычная идея гармоничного возврата: от смерти – квечной жизни.Гармонично выстроенная структура бытия (привычная для библейскойтрадиции) во многих поэтических и религиозно-философских текстах, когдамикрокосм (человек) вторит макрокосму (природе, созданной Творцом),разрушается в стихотворении А. Белого «Время». Прозябают мысли-зерна,«над бархатами свежих борозд <…> всходит» зеленая свежесть, но передлюдьми (местоимение мы, нам), подчиняющимися лишь земным законамбытия,остаетсяоткрыта«вечнаятьма».Инымисловами,Белыйметафорически изображает открытую могилу, «хаоса мрачный чернозем»:«Когда железным зубом время / Нам взрежет бархат вечной тьмы», что277невольно перекликается с текстом А.С.
Пушкина: «Могилы склизкие, которытакже тут / Зеваючи жильцов к себе на утро ждут…» («Когда за городом,задумчив, я брожу…», 1836).В последней строфе стихотворения А. Белого «квантом» времени, как умногих поэтов первой трети ХХ века, осмысляется день, но не как ожидаемоечудо (например, у Ю.
Балтрушайтиса) и не как высшее проявление чистоты иозарение мысли (у А. Блока), а как день, которому предстоит угаснуть и«кануть» в «хмурый» сумрак небытия:Ты скажешь – день; и день обманет.Он – вот: но голову закинь –Гляди: и в хмурый сумрак канетЕго сапфировая синь.Выражение «Ты скажешь – день; и день обманет», несомненно, связано сизвестным библейским изречением: «Дни лукавы», что означает: земнаяжизнь скоротечна.Библейский мотив семени, семантически восходящий к идее цветения,прорастания в творчестве М. Волошина, Вл. Ходасевича, в стихотворенииВяч. Иванова «Тихая жатва» означает кончину мира, вход в инобытие,который настанет в «великий день священного покоя»:Великий день священного покояРодимых нив, созревших для серпа!»(«Тихая жатва») [т.
4, с. 55].В аналогичном контексте мотив семени встречается в творчествеИ. Бунина в последних строфах стихотворении «Канун Купалы» (1903):Но Христос ей молвит: «Мать! Не солнце,Только землю тьма ночная кроет:Смерть не семя губит, а срезаетЛишь цветы от семени земногоИ земное семя не иссякнет,278Скосит Смерть – Любовь опять посеет.Радуйся, Любимая! Ты будешьУтешаться до скончанья века!»(«Канун Купалы», 1907) [с.
187]Таким образом, мотив семени – один из центральных мотивов вхудожественно-философских концепциях многих поэтов первой трети ХХвека.Рассмотревгенезисмотива,мывыявилиегосемантикуифункционирование. Мотив семени становится концептуально значимым присозданиипоэтическихтекстов,вструктурекоторыхцентральнымистановятся темы будущего России (М. Волошин, Вл. Ходасевич) и смыслачеловеческого бытия (Ю.
Балтрушайтис, А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов,Ф. Сологуб).Мотивсеменивозниккакрезультатпреодолениядвоемирия,«прорастания» из одной реальности бытия в другую: от смерти к жизни.Семантика семени в творчестве поэтов первой трети ХХ века обладаетразнообразнойпалитрой:отантичнойдоцерковно-литургическойсимволики, которая отражена в философских концепциях П. Флоренского,литературно-теоретических работах Вяч.
Иванова и в библейском тексте. ВЕвангелии от Иоанна Христос Спаситель говорит о Себе: «Аз есмь хлебжизни» (Ин. 6: 35).Концептуальные мотивы и образы пути, света, обращѐнного времени,семени–этоосновныедоминантыонтологическогопространства,закономерно возникшего при рассмотрении поэтами библейского текста и,как следствие, имеющие общую семантическую структуру, в центре которой– образ Христа.Находясь в тесном взаимодействии в смысловом поле отдельногохудожественного произведения и метатексте русской поэзии первой третиХХ века в целом, концептуальные мотивы и образы пути, света,обращѐнного времени, семени образуют художественное онтологическоепространство, для которого характерны сакральные земные локусы и279пространственно-временные формы, восходящие к «вневременным формаминобытия» (выражение М.
Бахтина).Генезисобозначенныхнамипространственно-временных«превращений» видится в попытке разрешить привычные для русскойклассической литературы «вечные» темы или «проклятые» вопросы о жизнии смерти, преодолеть открывшееся символистам двоемирие «здесь и там». Втворчестве акмеистов преодоление «непреодолимых» тем разрешилось вобращении к Логосу, поэтому библейский мотив пути в поэзии акмеистовпретерпевает семантическую динамику: от географического в значениидорогадодуховного,вбирающеговсебяонтологическуюидеюкрестоношения.Онтологическая семантика мотива пути, свойственная каждому«крупному» поэту, вполне очевидна. Однако динамика мотива пути впроизведении авторов отличается разностью: намеченный у Блока в поэме«Двенадцать» (реализуемый в «зыбком» образе идущего Христа), мотив путив творчестве Н.
Гумилева характеризуется завершенностью, четкимосознанием цели:«Я душу обрету иную, / Все, что дразнило, уловя. /Благословлю я золотую / Дорогу к солнцу от червя» («Вечное»). Идеязакономерного скорбного крестного прохождения земного пути звучит впоэтических текстах А. Ахматовой: «Дал Ты мне молодость трудную, /Столько печали в пути. / Как же мне душу скудную / Богатой Тебепринести?»(«Далпредположительнотымнемолодостьвозникаетмотивтрудную…»).крестногопутиИнтуитивно,впоэзииМандельштама: «Может, мне всего дороже / Тонкий крест и тайный путь»(«Душный сумрак кроет ложе…»).Тесноевзаимодействиеконцептуальныхмотивовиобразов,восходящих к библейскому тексту проявляется в том, что они могутстановиться семантически родственными и, таким образом, дополнятьсмысловыми элементами друг друга.
Например, функционирование мотивапути в значении света в творчестве А. Ахматовой: указанный ангелом280«невидимый» свет – это скорбный земной путь: «Отчего же Бог менянаказывал / Каждый день и каждый час? / Или это Ангел мне указывал /Свет, невидимый для нас?» («Помолись о нищей, о потерянной…»).Идея Света – одна из важнейших идей первой трети ХХ века, идущаяизначально от античной культуры, выражалась в стремлении к красоте ивысшей любви (образ Софии), к святости как к объективной и неменяющейся реальности в постоянно меняющемся земном мире (образХриста, ставший центральным культурным символом).Тенденцияпоиска,устремленностиксветубылавнутреннепротиворечивой (Ф.
Сологуб, А. Блок), что, связано с попыткой переоценкиидей христианства, и, одновременно, внутренне глубоко традиционной(Вяч. Иванов, И. Бунин).Другимконцептуальнымхудожественнымобразом,активнофункционирующим в русской литературе первой трети ХХ века иобъясняющим отношение поэтов к закономерным для каждого человекапространственно-временным «превращениям», восходящим к известнойантиномии жизнь – смерть, становится мотив обращѐнного времени.Мотив обращѐнного времени, содержащий античный, философский ибиблейские контексты получает семантическое звучание, связанное с идеейвоскрешения в поэтических текстах А. Белого, М.
Волошина, Вяч. Иванова идр.Развитиемотивасопровождаетсяизменениемпространственно-временной природы произведений, для которой актуальное (прошедшеепостоянное)времястановитсяконцепцияхВяч. Иванова,устойчивойА. Белого,модельюпозднеговпоэтическихО. МандельштамаиМ. Волошина.Прошедшее постоянное время реализуется в образе «собирательного»времени, в котором происходит сосуществование всех времен и пространствв поэтических текстах «разных» авторов:281- у А. Блока появляющийся образ Христа в поэме «Двенадцать» и,одновременно, шествие за Ним двенадцати красноармейцев);- у М.
Волошина «Весь трепет жизни всех веков и рас / Живет в тебе.Всегда. Теперь. Сейчас» («Дом поэта»);- у И. Бунина («Я вижу, слышу, счастлив / Все во мне»).Мотив обращѐнного времени в русской литературе обозначенногопериода взаимосвязан с мотивом семени (зерна) как возможности будущеговоспроизведения, повторения, возрождения.282ЗаключениеПоиск утраченной гармонии, ставший центральным нервом русскойлитературы первой трети ХХ века, исходил из целесообразного желанияобрести истину и понимание происходящего в постоянно меняющемся,дробящемся «страшном мире».Обращение к инобытию, выход за пределы исторического времени игеографического пространства стало необходимым, чтобы понять бытие,условно «принять» быт или его отвергнуть, или «не замечать» вовсе.Осознать бытие и инобытие как единство – две антиномичные, напервый взгляд, категории пространства, исключающие друг друга с точкизрения одномерного дискурсивного мышления, – требовала простая логикапотому, что то и другое в гармоничном мире всегда пребывало в единстве.Увлечение новыми преобразованными религиями, реставрированиеантичной культуры и впоследствии обращение к Логосу стало возможностьюзаполнить появившийся духовный вакуум.Известная вольная интерпретация символистами библейских текстовобъясняется тем, что это были люди «многострунной» культуры (повыражению А.