Диссертация (1154296), страница 51
Текст из файла (страница 51)
C. 493–494.455456256читать необходимо было в подлиннике. Владение английским языком давалоповод претендовать на некоторую аристократичность и избранность. Но безфранцузского языка невозможно было представить само существованиедворянина.Как известно, язык уже сам по себе несет отпечаток определенноготипа мышления, присущего конкретной культуре.
Билигвизм, присущийроссийскому дворянству, обусловил тот факт, что для высшего сословия небыла чуждой французская языковая картина мира. Для неё свойственны, вчислеосновныххарактеристик,картезианскаярациональность,определенность, ясность мышления. Как сказал Антуан де Ривароль: «Сe quin'est pas claire n'est pas français»458(«Если это неясно — значит, это не по-французски»). Впрочем, любовь к красивой фразе, интеллектуальной игре,лишенной, подчас, глубокого смысла, ей также были присущи.Довольно любопытно, что разграничение окружающей реальности наразличные сферы, которые могли быть описаны при помощи либо одного изевропейских (чаще французского), либо русского языка, было весьмаопределенным.Все,чтокасалосьпрактикиведенияхозяйства,взаимоотношения с крестьянами, подсчетов доходов поместья, различныхторговых операций - как правило, излагалось по-русски.
Сфера личнойжизни, частных отношений – описывалась на французском языке. Мы можемоб этом судить, основываясь, в том числе, на анализе переписки тоговремени. К вопросу выбора языка можно, конечно, прибавить факторопасения излишнего внимания со стороны посторонних глаз, но не стоит егопреувеличивать, поскольку степень распространенности французского языкав российском обществе середины XIX века позволяла вести на нем перепискудаже агентам охранки.Целый ряд культурных ценностей усваивался в процессе обученияюношества. В то время сложно было представить себе образованногодворянина, в той или иной степени не знакомого с основами идей458Oeuvres complètes de Rivarol: précédées d'une notice sur sa vie.
Paris, 1808. V. 2. Р. 49.257Просвещения, а также классической немецкой философии. Все этиусвоенные ценности представители российской элиты привносили в своюжизнь. Значительная часть европейских ценностей накладывалась наформируемую систему восприятия действительности. А сама российскаядействительность, за пределами столичных салонов и двора весьма сильноотличалась от ожиданий тех, кто привык к европейским реалиям. Диссонанснесовпадения мог приводить к разным последствиям в системе восприятияразличных представителей дворянства. Для тех из них, для кого интересыОтчизны, её печали и радости, составляли неоспоримый приоритет, важнымбыло преодоление этих различий на пути улучшения условий жизни народине и приближения если не к идеалу, то хотя бы к норме.
Самопредставлениеонормеформировалосьподвоздействиемобразаблагополучной Европы, почерпнутого из личных путешествий, литературы,вырабатывалось в результате общения в кругу дворянского общества.Но нередки бывали случаи, когда европейски образованный дворянин,не желая переживать разлад ожиданий и реальности, отвергал ту реальность,которая, как ему казалось, не способна была кардинально измениться влучшую сторону, и окончательно переезжал за границу.
Вкачествехарактерного примера можно упомянуть сына Д. Н. Блудова, видногосановника эпохи правления Николая I, Вадима, о котором писал мемуаристС. Д. Шереметев: «Космополит и меланхолик, не без некоторого озлобления,он не находил возможным жить в России: бездомный и одинокий старыйхолостяк скитается из города в город, всюду перенося не покидающую егобезысходную скуку...».459Большое количество было и тех, кто физически проживал в России, нозначительное время проводил в Европе, а во время наездов на родинупредпочитал узкий круг гостиных высшего света.
Фактически, это такжеможно было приравнять к своеобразной эмиграции.459Мемуары графа С. Д. Шереметева. Том 1. М., 2004. С.118.258Много было написано о печальных последствиях раскола российскогообщества на два чуждых друг другу слоя, две культуры – дворянскую икрестьянскую. Невозможно отрицать тот факт, что вследствие воспитания,привычек и образа жизни, многие представители высшего сословия в Россиижили как за границей, и зачастую не находили общего языка со своимнародом.460В большей степени, конечно, дворянский космополитизм былхарактерен для наиболее знатной и богатой аристократии, составлявшейлишь незначительную часть всего российского дворянства.
Если сравниватьдворянское общество двух столиц, то в придворном и чиновном Петербургестремление нивелировать национальные особенности поведения, быта,одежды, преобладание французского и других европейских языков в качествеисключительного средства коммуникации было гораздо заметнее, чем взначительно более патриархальной Москве. В своих мемуарах граф С. Д.Шереметев так описывает уклад жизни в петербургском доме своегополкового командира, князя В. И.
Барятинского: «Хозяйка затрудняласьговорить по-русски…Не то было неприятно, что говорили на французскомязыке, а сознание обязательства говорить на нем и полная невозможностьрусского разговора. Княгиня как безукоризненная светская женщиназанималась и чтением после «five o`clock tea», но чтение её главным образомограничивалось «Revue des deux Mondes». О России говорилось также сточки зрения «Revue». Политика и придворные вести составляли сутьразговоров, изредка музыка, чаще французский театр и светские сплетни».461Впрочем, упоминаемый журнал «Revue des deux Mondes», патриархфранцузской либеральной журналистики, вовсе не был легкомысленнымчтением, и вполне мог дать пищу для серьезных размышлений, в том числена такие значимые темы, как отмена крепостного права в России.Рассмотрим, к примеру, содержание журнала за вторую половину 1858 года.460461C.
de Grunvald. Société et civilisation russes au XIXe siècle. 1975. P. 33.Мемуары графа С.Д. Шереметева. Т. 1. С. 72.259Читатели могли не только насладиться романом Ж. Санд «Снеговик»,ознакомиться с размышлениями Э. Ренана о принципах и тенденцияхлиберальногообразования.Русскогочитателявособенностимоглазаинтересовать статья «La question du servage en Russie» («Вопрос окрепостном праве в России»), написанная французским экономистом иполитиком польского происхождения Л.
Воловским.462 Уже из заглавияпервой части работы становилась ясна позиция автора, которую онформулировал прямо: «Необходимость отмены крепостного права исовременные условия жизни крепостных крестьян». Помимо раскрываемыхсоциально-экономических предпосылок крестьянской реформы Л. Воловскийапеллируеткэтическомуобоснованиюнеобходимостиотменыкрепостничества, настаивая на том, что оно равно ведет к деградации каксамих крепостных, так и их хозяев. Автор демонстрирует основательноезнакомство с существующей литературой о социально-экономическомположении России того времени. Он последовательно отстаивает идею озакономерности, целесообразности и своевременности отмены крепостногоправа в России, полемизируя в этом вопросе с точкой зрения известногороссийского экономиста Л.
В. Тенгоборского и барона Гакстхаузена. В то жевремя Л. Воловский подчеркивает, что ему близка позиция Н. И. Тургенева,длякоторогодолгоеизгнаниесталоплатойзаприверженностьантикрепостнической идее.463Можно сказать, что популярный особенно в столичной дворянскойсреде журнал «Revue des deux Mondes» внес определенную лепту вформирование позитивного общественного мнения по отношению креформам 60-70 гг. XIX в.
в целом и отмене крепостного права в частности.Присутствие западноевропейской культуры наряду с русской висторическом контексте России XIX века порождало разнообразные формывзаимодействия между ними. В деревне, например, до крестьянской462Wolowski M. L. La question du servage en Russie // Revue des deux Mondes. V. 17 1858.P.317-349, 595-631.463Wolowski M. L. La question du servage en Russie // Revue des deux Mondes.
Р. 325.260реформы,происходилонетольковзаимоотторжение,ноивзаимопроникновение двух культур – западноевропейской, в той или инойстепени представляемой помещиками, и народной, национальной русскойкультуры. Этот синтез двухразличныхкультурпородил феноменпомещичьей русской усадьбы.Неверно представлять русских дворян как проводников исключительноевропейской культуры. Именно в деревне, в имении, в котором проходила, потрадиции значительная часть жизни дворянина, он мог чувствовать себянаиболее независимо, располагая всеми возможностями, чтобы обустроитьсвой быт в соответствии со своими представлениями о комфорте иудобствах. Жизнь, близкая к природе, обусловленная сменой времен года, атакже неизбежное соприкосновение с миром русского крестьянства, с еготрадициями и преданиями.
Именно усадьба для многих дворян сталаперсонифицированным образом Родины.Система ценностей, присущая дворянству, не включала в числосословныхдобродетелейзанятиеуспешнойпредпринимательскойдеятельностью. Стремление получать прибыль, даже за счет рационализациисвоего хозяйства, для большинства означало примеривать на себя моделькупеческого поведения. Дворянским делом было «приказать вспахать,посеять, сжать, обмолотить и зерно продать», - как об этом писал в своихгорьких пореформенных очерках С. Н. Терпигорев.464 Единственнымизаводами, владение которыми не могло скомпрометировать дворянина, быликонные.Исследуя предпринимательскую деятельность дома Мальцовых напротяжении XVIII – XX веков, историк А.
А. Макушев показал, что«размываниеторгово-купеческихценностейидеалами,присущимидворянскому сословию, привело к изменению жизненной ориентации и464Терпигорев С. Н. Оскудение. Благородные. Т. 1. Отцы. М. СПб., 1882. С. 20.261поведенческих установок представителей рода».465 А это, в свою очередь,негативно отразилось на судьбе промышленного хозяйства С. И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
