Соловьев А.И. Политология. Политическая теория, политические технологии (2003) (1152145), страница 94

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 94)

Поэтому от фашистского перерож­дения не застрахованы ни национальные, ни социальные, ни рели­гиозные, ни другие идеологии, утверждающие привилегированноеположение «коренного населения», приверженцев «подлинной веры»и т.д. и предлагающие радикальные средства для обеспечения этимгруппам требуемого общественного статуса.Понимая фашизм таким образом, общество должно крайне вни­мательно относиться к появлению на политическом рынке идей, ав­торы которых стремятся закрепить чье-либо социальное, националь­ное, политическое, идеологическое и т.п. превосходство в ущерб дру­гим гражданам и не желающие останавливаться ни перед какойсоциальной ценой для достижения поставленных целей. Акцептациятаких черт фашизма несколько драматизирует авторитарные методыуправления в демократических режимах, однако она позволяет свое­временно увидеть опасность нарастания насилия, национального ми350литаризма, вождизма и других черт этой агрессивной идеологии,ватой разрушением цивилизованного облика общества.Идеологический дискурсВзаимодействие идеологий на поли­тическом пространстве обозначаетсяв науке понятием «идеологический дискурс».

Причем идейные кон­такты разнообразных доктрин и программ, как правило, развивают­ся в двух направлениях. С одной стороны, идеологии прежде всегопытаются очертить отношения со своими наиболее ярыми противни­ками, контакты с которыми формируются на принципах дистанци­рования, взаимной закрытости друг от друга и острой полемики.В конечном счете такой «диалоговый» режим дискурса ведет к усиле­нию политической напряженности. С другой стороны, идейные кон­такты сторонников тех или иных идеологий с более приемлемыми пополитическим соображениям конкурентами и партнерами предпола­гают возможность сближения и даже заимствования ими друг у другатех или иных программных, теоретических положений, требований,лозунгов и т.д.

Такие связи обогащают содержание идейных систем ив конечном счете предполагают синтезирование, объединение род­ственных или близких по духу доктрин, что не может не укреплятьполитическую стабильность и порядок в обществе.Идеологический дискурс — явление многоуровневое. Так, в немвсегда присутствует полемика, выражающая наиболее общие тенден­ции борьбы тех или иных идей в духовной атмосфере всего человече­ства.

Например, в XVII в. это был спор носителей суверенитетов (на­рода и короля); во второй половине XIX в., проходившей под знакоминтенсивного формирования и развития индустриального общества,дискурс нес на себе явный отпечаток идейной конкуренции социа­листической и либеральной идеологий. В настоящее время борьба тра­диционных и модернизируемых государств «укрупнило» акценты идей­ной дискуссии. Наряду с поощрением самых разнообразных идеоло­гических споров главный водораздел время провело между идейнымитечениями, защищающими идеалы гуманизма, человечности и демок­ратии, с одной стороны, и доктринами, оправдывающими насилие,физическое принуждение и террор как приоритетные методы дости­жения своих политических целей, — с другой.Такое положение предопределило и соответствующую эволюциюидеологических систем: с одной стороны, сближаются политическиедоктрины либерализма, неоконсерватизма, социал-демократии, христианско-демократической идеологии и некоторых других, а с дру­гой — одновременно нравственно и идейно объединяются фашистс­кие, экстремистские, шовинистические, фундаменталистские, ра­систские и аналогичные учения.

Таким образом, выравниваниепонятий у приверженцев «гуманистических» идеологий в отношенииправ человека, демократии, защиты моральных и семейных ценнос351тей и ряда политических ценностей сочетается с распространением иоправданием терроризма и насилия как главных способов захвата ииспользования власти сторонниками иных политических идеалов.В то же время характер идейного спора на глобальном уровне дис­курса все большее влияние оказывает заметно усиливающий свои пози­ции технократизм, в принципе отрицающий способность социальныхдоктрин менять что-либо существенное в политическом мире. В качествеединственной силы он признает технику. Как считает, например,X.

Шельски, демократия в обществе становится ненужной из-за увеличи­вающегося могущества техники, не нуждающейся в узаконении власти.Наряду с такими глобальными измерениями дискурса для негохарактерны и особенности идейной полемики, ведущейся на регио­нальном уровне. Например, в группе устойчивых, стабильных госу­дарств демократической ориентации идеологические споры в основ­ном касаются частичных разногласий по вопросам текущей полити­ки. Поэтому острота дискурса здесь невелика, а роль идеологийминимизируется. В странах же, в которых только еще идет процесснациональной консолидации или определяются пути дальнейшегоразвития государства, дискурс наполнен острыми спорами нацио­нальных идеологий, либеральных и социалистических воззрений.И наконец, третьим уровнем дискурса являются споры междуведущими доктринами в рамках одной страны. Здесь проявляется всяспецифика политической палитры властных отношений.

Например,в России такое страновое наполнение дискурса обеспечивает поле­мика представителей трех основных доктрин: социалистической, на­ционалистической и либерально-демократической. От характера это­го идеологического соперничества непосредственно зависят и темпыреформирования, и определение будущего нашей страны.Глава17ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ1. С у щ н о с т ь и о с о б е н н о с т и п о л и т и ч е с к о й п с и х о л о г и иПонятие и значениеРоль духовных факторов в политикеполитической психологииотнюдь не ограничивается воздей­ствием на людей идеологических док­трин и программ.

Не менее, а нередко и более существенное зна­чение для политики имеет другая форма политического сознания —политическая психология. Она представляет собой совокупность попреимуществу эмоционально-чувственных ощущений и представлений352людей о политических явлениях, складывающихся в процессе их (лю­дей) политического поведения и непосредственного взаимодействия синститутами.Признание такого духовного образования ориентирует научныеисследования на переход от рассмотрения человека как носителя оп­ределенных политических функций, статусов, прав и доктрин к ана­лизу его конкретных чувств и психологических механизмов, которыеуправляют поведением индивидов, групп и массовых общностей. В этомотношении учитываются уже не свойства абстрактного «человека по­литического», а конкретные способности индивидуальных или груп­повых субъектов к межличностному (межгрупповому) общению исплоченности, особенности их восприятия (перцепции) политичес­ких явлений, интенсивность ожиданий, особенности темперамента(общительность, чуткость, тревожность сознания), механизмы при­влечения внимания (аттракции) и внушения (суггестии), подража­ния и заражения, структура предпочтений (социометрическая струк­тура) и другие психические реакции.О принципиальном значении политических чувств и эмоций вполитике говорили многие ученые.

Например, Аристотель, полагаяполитику как форму общения государства и гражданина, писал, чтоправителям «...нужно знать настроения лиц, поднимающих восста­ния, ...чем собственно начинаются политические смуты и распри» ;Декарт писал о шести чувствах, которые движут человеком в мире ивласти; Макиавелли, утверждавший, что «править — значит застав­лять людей верить», специально указывал, что различия в настрое­ниях выступают основной причиной «всех неурядиц, происходящихв государстве» .

Многие ученые были уверены в существовании «душинарода» (В. Бунд, Г. Лебон), описывали «психические эпидемии» (на­пример, во время революций), приступы народного самосуда, опья­нение людей свободой или жаждой мести, массовые психозы и т.д.Политическая психология обобщенно характеризует подобные (отиндивидуальных до массовых) аффекты.

При этом она включает всебя как универсальные чувства и эмоции человека, специфическипроявляющиеся в политической жизни (например, гнев, любовь,ненависть и др.), так и те ощущения, которые встречаются только вполитической жизни (чувства симпатии и антипатии к определен­ным идеологиям или лидерам, чувства подвластности государствуи т.п.). Однако различная роль этих чувств и эмоций предопределяетдвоякое значение психологии в политической жизни.С одной стороны, она выступает тем духовным явлением, кото­рое опосредует все разновидности политического мышления и пове­дения человека, придает форму всем субъективным проявлениям его92939393Аристотель.

Политика. М , 1911. С . 208.Макиавелли Н. История Флоренции. Л . , 1973. С. 99.35323-7379мыслительной и практической активности. В этом отношении поли­тическая психология представляет собой тот внутренний механизмпреобразования человеческих представлений, который органическивплетен в политический процесс, но при этом может и не игратьникакой самостоятельной роли в поведении человека.Неустранимость из политической деятельности универсальныхпсихических способов взаимодействия и общения людей превращаетпсихологию в своеобразный универсальный измеритель всей полити­ки в целом. Иными словами, власть, государство, партии, разнооб­разные политические поступки субъектов, а также другие явленияполитики представляются как те или иные формы психологическоговзаимодействия людей.

Характеристики

Список файлов книги