Орлов И.Б. Политическая культура России XX века (2008) (1152142), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Атрибутом политического режи*ма, перманентно насаждающего чрезвычайные меры, продолжал оста*ваться ГУЛАГ. Политика репрессий раскалывала советское общество,помогала формированию образа врага и одновременно выделяла слойнаселения, в массе своей поддерживающий эту политику и в значитель*ной мере заинтересованный в ее сохранении.Сегодня очевидно, что и после победы над фашизмом страна нахо*дилась в состоянии «войны» между народом и навязанной ему систе*мой власти.
Еще при жизни Сталина появился анекдот, в котором поаналогии с коньяком вождя называли «маньяк три звездочки», имея ввиду три золотых звезды Героя Советского Союза, которыми он себянаградил. Не случайно послевоенный период в научной литературе пре*зентуется как «разрушительно*воинствующий» этап советского дисси*дентства. В наше время под диссидентством понимается сочетание ина*комыслия с инакодействием, не подразумевающее конкретной168Политическая культура периода «холодной войны»политической ориентации.
Это, скорее, совокупность мыслей и поступ*ков, не соответствующих идеологии, нормам и ценностям советского об*щества, направленных на изменение или, только в крайней случае, под*рыв советской системы. Советское диссидентство прежде всегопроявлялось в форме социальных движений без четкой организацион*ной структуры, единого центра и общей идеологической платформы. Со*временные исследования показывают, что в целом советское диссидент*ство, являющееся очевидным симптомом кризиса системы, не выступалопротив Советской власти как таковой, а преследовало цель ее усовер*шенствования путем создания условий для реализации на практике про*возглашенных самим руководством прав и свобод. Основными форма*ми выражения несогласия стали: самиздат и тамиздат, митинги идемонстрации, голодовки и пр.
В 1947 году в Воронеже была созданагруппой молодых людей нелегальная антисталинская организация«Коммунистическая партия молодежи», участники которой ставилизадачу распространения в массах «марксистско*ленинских норм партий*ной демократии». Однако в программной декларации имелся секрет*ный пункт, согласно которому в случае невозможности отстраненияСталина от власти демократическим путем не исключалась возможностьего насильственного смещения.Центрами оппозиции (в основном духовной) режиму были круп*ные промышленные и научные города, прежде всего Москва и Ленин*град, однако единичные эпизоды инакомыслия наблюдались чуть ли нев каждом населенном пункте, даже в провинциальной глубинке.
Если вглазах власти инакомыслие выступало как ересь и ревизионизм, то состороны обывателей (особенно в провинции) любые формы инакомыс*лия расценивались со стороны как аномалия, таящая в себе скрытуюопасность. Но все же основополагающим фактором политической куль*туры этого периода стало не диссидентство, а нонконформизм, опреде*ляющий несогласие на ситуативно*бытовом уровне. Феноменом поли*тической культуры населения стала «двуликость» мыслей, слов иповедения.С одной стороны, на социокультурные и политические нормы вли*яла «вещная» ментальность («пришла страна Лимония, сплошная Че*модания»), а с другой — война повысила у советских людей чувство лич*ного и группового достоинства. Фронтовики (потенциальные«неодекабристы») фактически превратились в новый социум, а мили*таризированное сознание огромного числа демобилизованных солдат,возвратившихся в гражданское общество, оказало на него заметное вли*яние.
Можно сказать, что адаптация к мирной жизни военного поколе*169ГЛАВА 10ния выступала своеобразным поиском новой идентичности. В социуме,ориентированном на выживание, сочетались эйфория победы («Побе*дителей не судят!») и горечь утрат, пафос восстановления и усталость.Война сделала своеобразную прививку антисоциальных правил по*ведения и привела, по выражению знаменитого швейцарского психоло*га и психиатора Карла Юнга (1875–1961), к определенной «мутацииповеденческих реакций огромных масс людей». Огромная волна пре*ступлений была спровоцирована голодом 1946–1947 гг.
В целом поСССР число хищений всякого рода имущества повысилось в 1947 годупочти на 50% по сравнению с 1946 годом. А случаи бандитизма, разбояи грабежа встречались в 2 раза чаще. Характерно, что по всем видамправонарушений доминировали самые низкооплачиваемые группы тру*дящихся — рабочие и колхозники. По времени голод совпал с демоби*лизацией из армии миллионов военнослужащих. На долю победителейвыпало немало проблем материально*бытового плана, поскольку поста*новления правительства о трудоустройстве демобилизованных выпол*нялись неудовлетворительно. Десятки, если не сотни тысяч вчерашнихфронтовиков были безработными. Для того чтобы устроиться на рабо*ту, они скрывали свои ранения и инвалидность, так как действовало рас*поряжение не принимать на работу инвалидов II группы.
Некоторые изних умерли от голода и болезней, другие нищенствовали, а третьи ста*новились на путь преступлений.Однако весьма эффективное использование сталинским режимомразличных средств воздействия на сознание граждан (от пропаганды дотеррора) вело к формированию в массовом сознании образа «жизнь*сказ*ка», в котором Сталин выступал символом веры в «высшую» справед*ливость. Подобные настроения опирались на отторжение экстремаль*ности и в целом лояльное отношение к режиму. Надежды на лучшуюжизнь трансформировали «великие стройки коммунизма» в сознаниилюдей в новый символ «светлого будущего». Иллюзия единства властии народа в послевоенный период создавалась показной (ритуальной)политической активностью как способом выживания. Взятый руковод*ством страны курс на замещение номенклатурных должностей лицамипреимущественно с высшим и средним техническим образованием, наповышение уровня культуры и политической компетентности регио*нальных лидеров превращал в глазах общества правящую элиту в наи*более образованную часть общества.
Последнее обстоятельство, несом*ненно, повышало авторитет власти в целом. Иллюзию соучастия вовласти поддерживало развитие в начале 1950*х гг. рабочих инициативпо осуществлению новых форм управления предприятиями. На идею170Политическая культура периода «холодной войны»единства народа и вождя работала и задача совместного противостоя*ния внешним и внутренним врагам.Однако выборы 1946 года показали наличие в политическом созна*нии «двух мнений»: «всенародного одобрения» и сомнений в демокра*тическом характере выборов.
У части общества проявились либераль*ные иллюзии на возможность трансформации режима. Послевоенныереалии продемонстрировали рост религиозных настроений, традицион*ную для политической культуры аполитичность и доминирование пред*ставлений о власти как о некой абстрактной силе — «они». В действи*тельности вопросы политики интересовали лишь малую частьнаселения, остальных волновали заслонявшие политику проблемы эле*ментарного выживания. Правда, иногда «политика» искусственно выс*тупала на первый план, когда в ходе организованных властью кампаний«простые люди» осуждали «несознательных» философов и языковедовили возмущались «формализмом» в музыке.2.Политическая «оттепель»: ожидание переменИзменение политического «климата» после смерти Сталина былоне столь резким и последовательным, как это видится теперь.
Напри*мер, многим, слушавшим на похоронах Сталина выступление Берии,импонировала его твердая речь, напоминающая речь вождя. В свою оче*редь, волна беспорядков и грабежей, вызванная выпущенными Бериейпо амнистии уголовниками, подталкивала людей к привычной мысли онеобходимости «твердой руки». Даже предельно дозированная инфор*мация о преступлениях Сталина и его подручных, многих советскихлюдей повергла в шок.Тем не менее, главной ментальной подвижкой «оттепели» стало по*степенное исчезновение страха в обществе.
Вместе с новым курсомН. С. Хрущева (1894–1971) уходило беспокойство, а нонконформизмпроникал во все поры советского общества. Частичная легализация ина*комыслия привела к тому, что с людских глаз постепенно сходила соци*альная катаракта, делавшая мир «королевством кривых зеркал». Ожи*вилась духовная жизнь общества, когда барды, чье творчествопроистекает от канонов официальной идеологии, стали кумирами. Накакое*то время поэты становятся «больше, чем поэты». Профессор ис*тории МГУ С. С.
Дмитриев в дневниковой записи от 20 ноября 1961 г.замечал, что свое недоверие люди открыто или полуоткрыто выражали,читая, например, у памятника А. С. Пушкину такие стихи: «Не верьтеминистрам, не верьте попам…».171ГЛАВА 10Важным побудительным моментом в развитии инакомыслия иформирования будущих диссидентов стал ХХ съезд партии.
Свой вкладв изменение общественного сознания внесла и реабилитация осужден*ных. Для этапа «политической контркультуры» в развитии диссидент*ства (1956–1964 гг.) были характерны феномен «внутренней эмигра*ции», сознательное противопоставление власти Родине и восприятиевласти как «чужой» при сохранении лояльности по отношению к наро*ду. По*новому вчитываясь в произведения классиков, участники сту*денческих кружков в ряде вузов страны пытались сформулировать не*традиционное видение прошлого, настоящего и будущего страны.
Однимиз самых известных неформальных объединений периода «оттепели»стал кружок аспиранта исторического факультета МГУ Льва Красно&певцева, в рамках которого происходили бурные политические дебатыпо политической теории и практике, завершившиеся сроками заключе*ния для их участников. В 1960 году был подвергнут аресту АлександрГинзбург — составитель подпольного журнала «Синтаксис».
В тепло*технической лаборатории АН СССР молодой ученый Юрий Орлов,предвосхищая лозунги перестройки, заявил, что гарантией неповторе*ния культа личности должны стать «гласность и демократизация какпартии, так и общества». Следует еще раз подчеркнуть, что подавляю*щее число членов подобных объединений не ставило под сомнение ос*нов системы, думая лишь об ее обновлении. Даже известный ленин*градский ученый Револьт Пименов, подготовивший в середине 1950*х гг.рукопись «Судьбы русской революции», не вышел за рамки ценностейсоциалистической системы.В 1950–1960*х гг. активизируется и «антисоветская деятельность»национальных и религиозных оппозиционеров.
Хотя если до конца1950*х гг. национальные оппозиции заявляли о себе довольно радикаль*ными методами, то с 1960*х гг. методы борьбы становятся более мирны*ми и легальными. В Прибалтике акцент смещается с подпольных фор*мирований на самиздат, количество изданий которого резкоувеличилось. На Западной Украине к середине 1950*х гг. подпольныеметоды борьбы ушли практически полностью в прошлое и эстафета пе*решла к литературным кругам. К середине 1960*х гг. радикальное кры*ло национальной «фронды» на Украине фактически сходит на нет. Об*щая либерализация режима сказалась и на оживлении деятельностицеркви. С 1950*х гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
