Орлов И.Б. Политическая культура России XX века (2008) (1152142), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Когда 17 сентября 1939года Красная армия вторглась на территорию Польши, о польском фрон*те мечтал не только каждый советский командир, но и многочисленныедобровольцы. Самый сокровенный смысл грядущей войны, как это пред*ставлялось в конце 1930*х гг., состоял в окончательном уничтожениикапиталистического окружения.
Судя по документам, территориальныеамбиции советских солдат можно свести к достижению «варшавского»и «берлинского» меридианов. Одни заявляли о необходимости оказатьпомощь трудящимся всей Польши, другие призывали разгромить Гер*манию. После подписания договора о дружбе и границе с Германией28 сентября 1939 года отказ от «варшавского» меридиана (советская гра*ница устанавливалась гораздо восточнее демаркационной границы)вызвал непонимание в войсках.
Равное недоумение и даже осуждение,судя по сводкам, вызвала и передача Литве города Вильно.Успех в Польше компенсировал части советского общества инфор*мационно проигранную операцию советских войск в Монголии, о кото*рой пресса писала так, что ничего нельзя было понять. Но даже эта лег*кая победа была представлена народу в отретушированном виде. Подвигв глазах населения становился доступным, а так как не требовал обяза*тельного самопожертвования (жертвы были невелики), то война сталарассматриваться как почетный ратный труд. В итоге еще больше закре*пилось представление о непобедимости Красной армии, которое Кон&стантин Симонов (1915–1979) окрестил «романтическим ощущениемвойны».
Подобные мобилизационные настроения в армии и обществеувязывались с планами советизации мира. Реминисценция имперскихнастроений осенью 1939 года («Варшава раньше принадлежала Россиии надо взять ее») дополнялась нетерпимостью к «несоветским» наро*156Власть и общество в годы Второй мировой войныдам.
Приобретенное в Польше «романтическое ощущение войны» неисчерпает себя в финских снегах. Авторитетный российский историкС. С. Секиринский продемонстрировал как персонаж армейской печа*ти финской кампании 1939–1940 гг. Василия Теркина, заимствованно*го из одноименного романа П. Д. Боборыкина (1836–1921) и наскоро«сработанного» группой литераторов с участием А. Т. Твардовского(1910–1971), который затем перерос в героический символ, чья народ*ность не вызывает сомнений. Хуже то, что ветераны очередного «осво*бодительного» похода, служившие в западных округах, продолжалимыслить категориями «нового типа войны» и встретили июнь 1941 годас «польским» коэффициентом психологической готовности к войне.1.Отечественная война: единение власти и народаУченые по*разному оценивали и оценивают роль войны в развитиичеловека.
Одни считали, что войны вырабатывают такие качества, какмужество, смелость, солидарность и взаимовыручку, способствуют егосовершенствованию. Другие придерживаются противоположной точкизрения, утверждая, что войны ухудшают генофонд человека, провоци*руют дух массовых убийств и другие преступные наклонности.
Третьягруппа, стремясь преодолеть крайности двух предыдущих подходов,полагает, что влияние войны на общество неоднозначно: с одной сторо*ны, военный фактор способствует развитию интеллектуальных способ*ностей человека, а с другой — приглушает гуманистические чувства.Известный русский религиозный философ В. С. Соловьев (1853–1900)отмечал и то обстоятельство, что в традициях русской ментальностибыло смотреть на войну как на христианский подвиг. Исходя из выше*сказанного, можно сделать вывод, что общественное сознание и поли*тическая культура военной поры определялись не только атмосферойтех лет, но и уровнем общей и политической культуры, наличием и пол*нотой информации, гражданской позицией, жизненным опытом, наци*ональными и региональными особенностями и другими факторами.Если стабильность режима 1930*х гг. во многом достигалась путемпринятия специальных мер, включая репрессии и «образ врага», то на*падение фашистов качественно изменило положение, что выразилось вединстве правительства и подавляющей части народа и в росте патрио*тических настроений.
Оргинструкторский отдел ЦК ВКП(б) в анали*тической справке «О ходе мобилизации и политических настроенияхнаселения» от 28 июня 1941 года отмечал, что «настроение у мобилизо*ванных бодрое и уверенное, случаи уклонения от мобилизации единич*ны». Патриотический пафос был общим и для представителей власти и157ГЛАВА 9для народа. Известный историк и публицист русского зарубежьяС. П. Мельгунов считал, что не народ пошел к власти, а власть пошла снародом, так как на какое*то время их интересы совпали, но это не озна*чало внутреннего примирения народа с властью.
Тем не менее, те, кторассчитывал на внутренний разлад в советском обществе как на залогбыстрой победы, ошибся.Исключительно массовый характер в годы войны приняло движе*ние за добровольное вступление в ряды действующей армии и за созда*ние из числа добровольцев различных народных формирований. По не*полным данным в народное ополчение и другие добровольческиеформирования в годы войны вступило не менее 4 млн человек, из них2 млн сражались на фронте летом и осенью 1941 года. Всего же за годывойны от патриотов поступило свыше 20 млн заявлений с просьбой озачислении в армию.
Массовый героизм народа рождала справедливостьвойны против захватчиков. Одним из проявлений высокой граждан*ственности людей было и то, что даже вопросы, относившиеся к быту идругим сторонам жизни, часто имели общественную направленность.С началом войны оживились религиозные настроения среди насе*ления, а благодаря патриотической позиции церкви резко возрос ее ав*торитет. При этом священнослужители и миряне не ограничивалисьмолебнами о даровании победы Красной армии и принимали активноеучастие в сборе денежных средств и драгоценностей для постройки бо*евой техники, посылок на фронт, в уходе за ранеными и детьми*сирота*ми.
Руководство страны получало немало писем с фронта с одобрениемтакой деятельности духовенства и верующих. В связи с этим удивитель*но, что начало Великой Отечественной войны ознаменовалось прекра*щением антирелигиозной пропаганды. Более того, конфессии сталимощнейшим ресурсом Советской власти в достижении победы над Гер*манией и инструментом формирования положительного образа СССРза его пределами.В условиях войны особое значение имел моральный дух армии, вформировании которого важную роль сыграла совокупность факторов:убежденность в справедливом характере войны, вера в способность го*сударства отразить нападение врага, а также наличие духовных и мо*ральных ценностей, ради которых солдаты были готовы отдать своюжизнь.
По мнению одного из ведущих специалистов в области военнойантропологии Е. С. Сенявской, главным моментом в поддержании духавойск стало обращение к героическим примерам, целенаправленно пред*ставляемым как образец для массового подражания. В литературе от*мечается беспрецедентная роль обладавшего монополией на СМИ го*158Власть и общество в годы Второй мировой войнысударства в формировании подобных символов. Вследствие этого со*зданные в те годы символы представляли собой причудливое сочетаниереальных фактов и вымысла, подлинных событий и пропагандистскихштампов. В обстановке «культа личности» авторитет отдельных героевстановился естественным, служа первому.
Герои*символы служили опо*рой системе, потому что основным качеством, которым их наделяла про*паганда, была преданность системе. Конечно, знаменитая формула«За Родину, за Сталина!» возникла не «по инициативе снизу», а целе*направленно насаждалась идеологическими структурами. Но символывсесоюзного масштаба дополняли в сознании людей их собственныйопыт: подвиги друзей*однополчан или личные трагедии.2.Между патриотизмом и коллаборационизмом:массовые настроения в годы войныИзучать и учитывать состояние массового сознания по широкомукругу проблем властям позволяют вопросы, которые граждане задава*ли на лекциях и беседах, собраниях и семинарах, на вечерах вопросов иответов.
Последние, наряду с едиными политднями, широко практико*вались в годы войны как на производстве, так и по месту жительства.Вряд ли продуктивно выяснять, какие формы патриотизма — советско*го или просто «отечественного» — проявились в годы войны. Советскийпатриотизм в известной степени был идеализирован, но он не был вы*мыслом. По мнению одного из лидеров меньшевистской эмиграцииФ. И.
Дана (1971–1947), патриотизм советских людей держался на идеесоциального освобождения, рожденной революцией. Люди действитель*но совершали подвиги за Родину. Не менее весом был и подвиг тыла.Боле того, постепенно менялось отношение к стахановцам в лагерях,которых стали считать «настоящими патриотами». Значим в том числеи героизм «тихий» — способность людей сохранять человеческое нача*ло в самых экстремальных условиях, т.е. героизм был главным поведен*ческообразующим мотивом.
Будущий американский президент генералДуайт Эйзенхауэр (1890–1969), побывавший в 1945 году в Москве иЛенинграде, написал так: «Повсюду мы видели свидетельства простойи искренней преданности Родине — патриотизм, который обычно выра*жался словами: “Это все для Матери*Родины”. Об этом же писал в сво*их мемуарах премьер*министр Великобритании Уинстон Черчилль(1874–1965).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
