Орлов И.Б. Политическая культура России XX века (2008) (1152142), страница 31
Текст из файла (страница 31)
При этом нельзя преувели*чивать степень осознанности политических идеалов городских среднихслоев, ведь призыв вернуть власть Учредительному собранию звучалтолько в каждом десятом выступлении, большинство которых на эмо*циональном уровне отвергало диктаторскую политику большевиков ижелало сравнительно свободных порядков. Но и с учетом этой оговор*ки идея Учредительного собрания преобладала в умах горожан над иде*ей власти Советов. Наоборот, главной причиной, по которой крестьян*ство и большая часть рабочих не поддержали Учредительное собрание,являлась их политическая неискушенность: посулы о хлебе и мире зас*тавили их признать новый режим. «Учредиловка» осталась в качествеполитического лозунга лишь для стороны, противостоящей большеви*кам в Гражданской войне.Период Гражданской войны стал тем временем, когда существен*ным образом изменились социальные и культурные условия, основныесмыслы человеческой деятельности в политической жизни общества.Положение человека в системе социально*политических связей в этотпериод отличалось тем, что он практически непрерывно находился в эк*стремальной ситуации, которая постепенно приобрела значение посто*янного фактора политической жизни.
Трансформация религиозно*нрав*ственных основ деятельности человека и его ценностных ориентиров в119ГЛАВА 7годы Гражданской войны порождало настроения классового противо*стояния и нетерпимости. Жестокость и попрание элементарных чело*веческих прав комбатантами действующих армий, отказ от исполнениясвоего воинского долга становятся некой нормой жизни. Значительныйразмах принимает террор по отношению к политическим и идеологи*ческим противникам. Не вызывает сомнений, что «красный» террор былсистемой планомерного проведения в жизнь насилия как орудия и сим*вола власти и даже был возведен на идеологический уровень.
При этомвластные импульсы, идущие сверху и ориентировавшие низовые орга*ны на революционный террор, усиливались «встречным потоком» ре*волюционных инициатив. Тогда как «белый» террор представлял собойэксцессы на почве разнузданности и мести, вакханалии атаманчества ислабой дисциплины, не возведенные в ранг идеологии. Но вряд ли мож*но согласиться с широко распространенным в последнее время тезисом,что «белые» пытались придерживаться правовых норм при проведениикарательных акций. Само сравнение: один террор хуже (или лучше)другого — некорректно.
Правовые декларации и постановления проти*воборствующих сторон не защищали население страны в те годы от про*извола и террора. Правы те, кто рассматривает террор как деструктив*ную силу, являющуюся фактором деморализации для всех егоучастников. Принцип революционной или государственной целесооб*разности, дополненный правом на самосуд, превращает «расстрел» водну из ключевых категорий милитаризованной политической жизнироссийского социума в целом.Говоря об особенностях общественного сознания россиян в это вре*мя, следует учитывать демографические изменения первой четвертиХХ века, когда к активной деятельности пришли десятки миллионовмолодых людей, не обладавших необходимым образовательным уров*нем и политической культурой.
Именно они стали носителями новыхидейных установок и ценностей. Революционистская ментальность былаориентирована на определенный тип социального поведения, направ*ленного на немедленное и радикальное переустройство общественныхоснов с применением крайних методов. Этот нетерпимый тип ментали*тета предполагал целенаправленный поиск врага.Характер гражданского вооруженного конфликта обусловил фор*мирование человека особого типа, для которого политическая жизньявляется пространством реализации всех его жизненных целей, а такжефоном повседневного существования, определяющим смыслы повсед*невной действительности.
После многих лет военных и революцион*ных потрясений у россиян возобладала милитаристская психология,120Трансформация политической культуры в послереволюционное десятилетиечему способствовали как военная обстановка, так и установившийся мо*билизационный тип экономики. Это привело к превращению советско*го государства в «крепость мировой революции», где все было подчине*но военным целям, а граждане имели специфическую «осаднуюпсихологию». Характерным ментальным признаком «нового» челове*ка, для которого политическая жизнь стала главным средством самовы*ражения в истории, была реализация социалистической идеи как идеимирового счастья, справедливости и всеобщего братства.
Данные мен*тальные установки сознания в полной мере соответствовали традици*онным ментальным конструктам российской исторической системы и эк*сплуатировались большевиками, осуществившими захват политическойвласти в октябре 1917 года в расчете на мировую революцию. Даже посленеудачной польской кампании лидеры большевиков не отвергли идеимировой революции. Об этом свидетельствует выступление В.
И. Лени&на на IX партконференции и другие документы, в частности, доклад пе*решедшего на сторону Советской власти генерала А. А. Брусилова(1853–1926) о разработке похода в Индию и постановление Совнарко*ма по этому вопросу от 10 марта 1921 года.Необходимо подчеркнуть неоднозначность и противоречивость на*строений и движений основных масс российского общества в течение1917–1920 гг. Дело в том, что на поле брани столкнулись не столь ужразличающиеся по своему социальному составу армии. По современ*ным подсчетам, доля рабочих, крестьян и казаков в белой армии состав*ляла почти 73%. Примерно таков же был и состав РККА, где крестьян*ство составляло 77%.
Несущественно, по расчетам военного историкаА. Г. Кавтарадзе, отличалось и число офицеров старой армии, воевав*ших на стороне белых и красных. Соотношение приблизительно равня*лось 100 тыс. и 75 тыс. Правда, немаловажным отличием Красной ар*мии был ее интернациональный характер. Если осенью 1918 года в еерядах сражалось 50 тыс.
иностранцев, то к лету 1920 года их числен*ность достигла 250 тыс. и превзошла регулярные части иностранныхармий, высадившихся на окраинах бывшей Российской империи. Вслед*свие этого в выборе воюющей стороны важнейшую роль играли этичес*кие, нравственные, психологические аспекты, главную из которых иг*рали российско*германские отношения. В условиях оккупации частиРоссии и сотрудничества Москвы с Берлином белые генералы рассмат*ривали Гражданскую войну как продолжение мировой, когда против*ник представал в виде двуликого немецко*большевистского Януса.Слабостью антибольшевистского лагеря выступала неоднородностьвзглядов и представлений Белого движения об альтернативах будуще*121ГЛАВА 7го развития России, что было вызвано наличием в «белом» стане пред*ставителей всех сословий.
Февральская революция усугубила полити*ческую дифференциацию офицерского корпуса, нарушив один из глав*ных принципов — «армия вне политики». Уже весной 1917 года средиофицеров и либерально*буржуазных кругов зарождаются идеи будущегоБелого движения как протест против развала армии и разрушения рос*сийской государственности. Главными идеологическими установкамиДобровольческой армии, процесс создания которой завершился в пери*од 1*го Кубанского похода, были — спасение Российской империи отраспада и гибели, воссоздание российской государственности и продол*жение войны с Германией в единении с союзниками по Антанте.
Еслисреди кадровых офицеров преобладали монархисты (причем этот мо*нархизм объясняется прежде всего симпатией и приверженностью к ста*рому имперскому строю), то офицеры военного времени придержива*лись проэсеровской ориентации, а солдатская масса Добровольческойармии была в основном аполитична.Изначально ослабляло потенциал борьбы с большевизмом и разделе*ние «белого» лагеря на прогерманскую и проантантовскую «ориентации».Например, в условиях, когда немецкая оккупация Дона фактическиприкрывала проантантовскую армию от большевиков, в «Декларации»Добровольческой армии речь шла о политике «вооруженного нейтра*литета» — «никаких сношений с немцами».
Весной 1918 года руковод*ство Правого центра сочло возможным вступить в официальные кон*такты с оккупационными войсками на Украине, а Донской атаманП. Н. Краснов (1869–1947) пошел на прямое сотрудничество с немца*ми. Окончание Первой мировой войны в целом примирило германофи*лов и антантофилов, но не исключило возможности конфликтов. На*пример, в октябре 1919 года проантантовская Северо*Западная армиягенерала Н.
Н. Юденича (1862–1933) уничтожила прогерманскую За*падную армию. Ключевая для Белого движения идея «спасения россий*ской государственности» зачастую растворялась в «личных мотивах»антибольшевистской борьбы.Существенной характеристикой психологии участников Белого дви*жения являлась жертвенность. В литературе последних лет утвердилосьмнение, что основой идеологии «белого дела» стал национализм, выра*зившийся в лозунге «Спасение Великой России» и в отказе от партий*ных убеждений, а ее нравственный потенциал заключался в государ*ственной национальной идее, патриотизме, православии и соблюдениизаконности. Однако у противников большевиков традиционные ценно*сти религиозного плана существенно девальвировались в период воен*122Трансформация политической культуры в послереволюционное десятилетиеного конфликта, утрачивая свое внутреннее содержание.