Диссертация (1151197), страница 25
Текст из файла (страница 25)
2013. № 3. С. 57. 96отрицания того факта, что в содержании иных гарантированных Конституцией РФправ тоже могут быть выявлены отдельные гарантии защиты персональныхданных. В числе таких прав можно назвать свободу совести и вероисповедания(статья 27 Конституции РФ), свободу собраний (статья 31 Конституции РФ), правонасвободноеиспользованиепредпринимательскойиинойсвоихнеспособностейзапрещённойизакономимуществадляэкономическойдеятельности (часть 1 статьи 34 Конституции РФ).
Так, например, со свободойвероисповедания,какпредставляется,былобынесовместимоправило,предусматривающее ведение единого государственного реестра, содержащегосведения о членстве граждан в религиозных организациях. Свобода собранийпредполагает такой механизм реализации, при котором субъект права не долженопасаться того, что любое его участие в публичных мероприятиях фиксируетсягосударством. Приведенные примеры показывают, что в содержании этих правмогут быть обнаружены лишь «точечные» гарантии защиты персональных данных,а сами данные могут выступать дополнительным, а не основным предметомзащиты.
На первый взгляд может показаться, что неоправданно исключено изчисла элементов модели право на защиту чести и доброго имени353, закреплённое вкачестве самостоятельного права в части 1 статьи 23 Конституции РФ354. Приближайшем рассмотрении, однако, обнаруживается следующее. Применительно кзащите персональных данных это право не выходит за рамки «точечных» гарантий,выражающихся в запрете распространения персональных данных, унижающихчесть человека. Рассматривать же персональные данные в качестве основногопредмета защиты не представляется возможным, так как честь лица подлежит353Как правило, нарушение права на защиту чести и доброго имени имеет место в случаях распространениянедостоверных сведений о субъекте права или высказывания в его адрес оценочных суждений. При этом и одни, идругие могут представлять собой персональные данные.
Кроме того, названное право может быть нарушено ипосредством распространения достоверных сведений.354Гаджиев Г.А. Комментарий к статье 23 Конституции РФ // Комментарий к Конституции Российской Федерации/ под ред. В.Д. Зорькина. С. 231. От конституционного права на защиту чести и доброго имени следует отличатьконституционное право на достоинство человека. В то время как в конституционном праве категории чести идостоинства выступают в качестве самостоятельных, «гражданское, административное и уголовноезаконодательство по-прежнему рассматривает … [их] как сопряженные категории». См.: Невинский В.В.Конституция Российской Федерации и достоинство человека (воспоминание о будущем) // Конституционное имуниципальное право.
2013. № 11. С. 48-54.97защите вне зависимости от того, имело ли место распространение персональныхданных или же иной информации, не являющейся таковыми.С учетом изложенного к элементам российской модели конституционноправовой защиты персональных данных предлагается отнести право нанеприкосновенность частной жизни, право на тайну телекоммуникаций и право нанеприкосновенность частной жизни. Понимая под моделью символическую схему,которая допускает упрощения при воспроизведении исследуемого объекта, мыпосчитали возможным отказаться от причисления к числу ее элементов иных прав.Содержащиеся в них конституционные гарантии защиты персональных данныхмогут быть оставлены за рамками модели, так как для раскрытия заложенныхКонституцией РФ требований в части защиты персональных данных ключевоезначение имеют три перечисленные выше права355.2.1.
Персональные данные как предмет защиты права на неприкосновенностьчастной жизниВ отечественной литературе право на неприкосновенность частной жизнизачастую рассматривается в качестве комплексного конституционного права, кчислу элементов которого относят в том числе право на тайну связи и нанеприкосновенность жилища356. Такой подход вполне объясним, учитывая, что иправо на тайну коммуникаций (часть 2 статьи 23 Конституции РФ), и право нанеприкосновенностьжилища(статья25КонституцииРФ)историческиформировались именно как права, направленные на защиту сферы частной жизни.Не отрицая имманентной взаимосвязи права на неприкосновенность частной355О российской модели конституционно-правовой защиты персональных данных см. также: Проскурякова М.И.Конституционно-правовые рамки защиты персональных данных в России // Вестник Санкт-Петербургскогоуниверситета.
Серия 14. 2016. Выпуск 2. С. 12-27; Проскурякова М. Персональные данные: российская и германскаянациональные модели конституционно-правовой защиты в сравнительной перспективе // Сравнительноеконституционное обозрение. 2016. № 6. С. 84-98.356См., напр.: Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М.: Институт государства и права РоссийскойАкадемии наук, 1998.
С. 11-12; с последующими ссылками на литературные источники см.: Хужокова И. Право нанеприкосновенность частной жизни в системе прав человека // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. №2. С. 32; Шленева Е.В. Комментарий к статье 23 Конституции РФ // Конституция Российской Федерации.Доктринальный комментарий (постатейный) / рук. авт. кол. Ю.А. Дмитриев; науч.
ред. Ю.И. Скуратов. 2-е изд., изм.и доп. М.: Статут, 2013. С. 103-104. 98жизни и прав, закрепленных в части 2 статьи 23 и статье 25 Конституции РФ,полагаем возможным рассматривать право на тайну коммуникаций и право нанеприкосновенность жилища в качестве самостоятельных конституционныхправ,357 наполненных собственным содержанием358 и являющихся специальнымипо отношению к общему праву на неприкосновенность частной жизни. Такойподход к пониманию соотношения трех названных конституционных правположен в основу выявления и раскрытия конституционных оснований защитыперсональных данных в соответствии с Конституцией РФ.Часть 1 статьи 23 Конституции РФ закрепляет право каждого нанеприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну359.
Часть 1 статьи24 Конституции РФ устанавливает прямой запрет на сбор, хранение, использованиеи распространение информации о частной жизни лица без его согласия. Всовокупности эти нормы следует рассматривать в качестве нормативной основыконституционного права на неприкосновенность частной жизни. Такое пониманиенормативной основы анализируемого конституционного права находит, какдумается, подтверждение в практике КС РФ360. В этой связи не представляетсявозможным согласиться с мнением о том, что закрепленное в части 1 статьи 24Конституции РФ правомочие отличается от права на неприкосновенность частнойжизни, «предусмотренного статьей 23 Конституции РФ», и хотя «многие … невидят разницы, … она есть»361.Конституционные нормы, закрепленные в части 1 статьи 24 и части 1 статьи23, необходимо раскрывать в системном единстве, а не в отрыве друг от друга.357Данный вывод, как представляется, находит подтверждение и в практике Конституционного Суда РФ, которыйрассматривает право на неприкосновенность частной жизни в качестве «фундаментального права», «в обеспечение»которого Конституция РФ закрепляет «иные личные права», в том числе право на тайну коммуникаций и право нанеприкосновенность жилища.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 31 марта 2011 г. № 3-П // СЗ РФ.2011. № 15. Ст. 2191.358Об этом см.: Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни. М.: МЗ-Пресс, 2001. С. 34.359Хотя указанная норма Конституции РФ гарантирует также защиту чести и доброго имени, право на защиту честии доброго имени рассматривается в качестве самостоятельного конституционного права, рассмотрение котороговыходит за рамки настоящего исследования.360См., напр.: Определение Конституционного Суда РФ от 29 января 2009 г. № 3-О-О; ОпределениеКонституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 г.
№ 1063-О-О (документы опубликованы не были). Режим доступа:КонсультантПлюс.361Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни в конституциях, законе и юридической науке //Гражданин и право. 2016. № 4. С. 16.99Прямое указание части 1 статьи 24 Конституции РФ на информацию о частнойжизни позволяет сделать вывод о том, что эта категория информации выступаетпредметом конституционной защиты.Возникает, однако, вопрос, что же следует понимать под информацией очастной жизни и как эта категория информации соотносится с персональнымиданными. Ответ на поставленный вопрос невозможен без предварительногораскрытия категории «частная жизнь», являющейся одной из основополагающихдля конституционно-правового статуса человека.Следует отметить, что в отечественной юридической литературе категориичастной жизни и праву на ее неприкосновенность уделялось и уделяется большоевнимание, что подтверждается значительным количеством диссертационныхисследований, защищенных по различным научным специальностям, а такжеопубликованием исследований в форме монографий и в периодических изданиях.Эволюция доктринальных представлений о частной жизни имеет не толькотеоретическую ценность, но и практическую, оказывая влияние на развитие правав реальной действительности362.Детальное воспроизведение и рассмотрение в тексте работы всех техопределенийчастнойжизни,которыевразноевремяпредлагалисьисследователями, не представляется необходимым, тем более что не все авторскиеопределения отличаются научной новизной363.
Для настоящего исследования,которое посвящено вопросам защиты персональных данных, важно установить,362В то же время не со всеми предложениями можно согласиться. Так, предложение на законодательном уровнезакрепить понятие частной жизни (высказано, в частности, Ю.С. Забудько, В.А. Новиковым) не кажетсяобоснованным. Стремление к правовой определенности и облегчению работы правоприменителей можетобернуться сужением правовых гарантий защиты частной жизни: те ее аспекты, которые не будут упомянуты взаконодательном определении, окажутся вне правовой плоскости.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
