Диссертация (1149092), страница 5
Текст из файла (страница 5)
С.152.57Там же. С.1505220когда что-то не стало еще для нас «научной» проблемой par excellence58,позволяет предположить, что у нас есть возможность «взглянуть» на тексты«изнутри»,т.е. войдя в герменевтический круг, двигаясь по спиралямкоторого, мы будем вылавливать смыслы, которые сам текст сможет нампредложить. Мы попытаемся предвосхищать смыслы в ожидании отклика,доносящегося из глубины самих изречений Протагора и связанных с нимтекстов, и это не будет противоречить основной герменевтической установке,поскольку,какговоритГадамер,«ктохочетпонятьтекст,занятнабрасыванием: как только в тексте появляется первый проблеск смысла,толкователь пробрасывает себе, проецирует смысл целого.
А проблесксмысла в свою очередь появляется лишь благодаря тому, что текст читают сизвестными ожиданиями, в направлении того или иного смысла»59. Смысл жеимеет только присутствие60, но поскольку Протагора уже нет в живых, тосамо его письмо, будучи очищенной от лишнего застывшей речью, благодарясвоей иттерабильности, т.е.
возможностипостоянного – зачастуюобновленного - обращения к нему, должно вызвать Протагора из прошлого,т.е. заставить его некоторым образом присутствоватьи способствоватьплодотворному ходу дальнейших наших рассуждений; такая практика ненова, сам Платон активно пользовался ею61 для решения схожих с нашейпроблем – понять, что, собственно, хотел сказать Протагор. Именно поэтомуи в указанном нами ключе, придавая исследованию определенныйценностный и экзистенциальный мотив, мы должны в то же время, приведем еще раз слова Пулакоса, - рассматривать «прошлые тексты не какзастывшие памятники, которые должно употребить с точки зрения познания,но как ускользающие документы, которые могут стимулировать читателейпереосмыслить устройство их собственных жизней и принять возможности58Т.е., не стало чем-то в буквальном смысле брошенным под ноги, препятствием, не превратилось в объект.(προβληµα – что то брошенное спереди, некое препятствие от гл.
προβάλλω, равно как и objectum от лат. гл.objicio – нечто, что метнули вперед, предмет).59Гадамер Г. О круге понимания//Актуальность прекрасного. М.,1991. С.75.60Ср.:Хайдеггер М. Указ.Соч. С.151.61Напр.: Тэетет 162e, 166a – 168c.21для их переустройства»62. Из этой диалектики застывшего письма, едвауловимого смысла и взгляда на текст как на нечто живое и подвижноедолжно родиться новое понимание высказываний Протагора.Научная новизна данной работы заключается в том, что в ней впервые вотечественной истории философии анализ текстов софистов предпринят вовсестороннем объемеивсвязисновейшимидостижениямикакотечественной, так и зарубежной критической научной мысли.
Некоторыефрагменты используемых в работе текстов впервые переведены на русскийязык. Для отечественной науки представляет новизну интерпретация – черезсофистическую риторику - этих текстов и соответствующие положения,выносимые на защиту:1. Дошедшие до нас разрозненные высказывания Протагора могутрассматриваться как следствие вполне единого и целостного учения,ядром которого является положение о человеке-мере вещей.
КаждоевысказываниеПротагораобладает т.н. лингво-семантическимрезонансом: высказывание о человеке-мере в виде структурногосмыслового ядра имплицитно содержится во всех остальныхсохранившихся фрагментах, в то время как содержание последнихможет быть сведено к нему, т.е. является его следствием.2. Целостное учение Протагора включает в себя все три более поздниефилософские составляющие – онтологию, гносеологию и этику.Тождественность и конвенциональность понятий истины и доксыдля Протагора является условием возможности редукции егофилософского дискурса к его риторике.3.
Трактат о Небытии Горгия не может рассматриваться каксамостоятельное философское произведение изолированно от62Poulakos J. op.cit. P.3.22современнойемуинтеллектуальнойпроблематики,ноисключительно в связи с Поэмой Парменида.4. В третьей части Трактатанесоизмеримостьмысли,Горгий сознательно постулируетисловаи,вещиследовательно,невозможность коммуникации, чем вводит отсутствие основанийдля референции как таковой, предвосхищая современные проблемыТеорииреференции.референциальнойтождественностиоригинальнойВведениефактаневозможностипонятийприводитиистиныриторическойкоммуникативнойкдоксыконцепции,иконстатациииразработкизаключающейсявследующем: если язык имеет референцию в самом себе, то понятиеистины превращается не более, чем в риторический топос иперформатив – общее место и действенную функцию, в основекоторых лежит социальная конвенция, вытекающая из прагматики.Философская проблематика – этика, гносеология, онтология – визвестной степени является продуктом этого разрыва междуязыком, мыслю и вещами.
Единственной константой, согласноГоргию,выступаетпроблематикаязык,перемещаетсяи,каквследствие,областьфилософскаяриторики.Риторикастановится философской риторикой.Теоретическаязначимостьработызаключаетсявовскрытиифилософской проблематики, возникшей в Античности между закатомнатурфилософии и появлением платонизма и аристотелизма, связанной синтеллектуальным движением софистов. Софисты представлены авторомлишь отчасти как те, чьи идеи были вызваны «интеллектуальным дефолтом»физиков, но преимущественно как те, кого мы могли бы назвать сегодняметодологами науки. Работа позволяет не только заполнить определеннуюлакуну, сложившуюся в отечественной науке в отношении Первой23софистики, но и по новому взглянуть на софистов, переосмыслить тот вклад,который они внесли в развитие философии – прежде всего в риторику,онтологию и теорию познания. Проделанное исследование позволят такжелучше понять параллели между софистикой и современной философией, вчастности т.н.
Лингвистическим поворотом ХХ в., во многом определившемразвитие современной философии.В качестве практической значимости можно отметить возможностьиспользования результатов исследованияв расширениилекционногоматериала при чтении курсов по античной философии, риторике, философиирелигии, философии XX в. и другим гуманитарным дисциплинам.Результаты исследования можно использовать также в дидактическихматериалах по широкому кругу дисциплин.Апробация научного исследования осуществлена на конференциях,проводимых Санкт-Петербургским философским Платоновским обществом иотражена в соответствующих публикациях.Перед тем как обратиться к Протагору, хотелось бы просветить несколькоключевых понятий, которые здесь будут использоваться.
Первое из них и,пожалуй, центральное – это риторика. С известным оговорками мы будемпонимать риторику так, как это делает Аристотель на протяженииодноименного трактата. Для него риторика «это практическая дисциплина,цель которой не украшение речи,но достижение посредством речиубеждения аудитории».63 То есть цель риторики – это убеждение, на основедоверияслушающихговорящему.Это,таксказать,классическийфункциональный аспект риторики, чьим всего лишь придатком являетсяумение красиво говорить или искусно с эстетической точки зренияпостроенная речь. Любой дискурс – это, собственно, явствует из самого этого63Perelman Ch.
The New Rhetorick: A Theory of Practical Reasoning//Modern and Postmodern Rhetorick// Therhetorical tradition , NY, 2001, Pp(1384–1409), P.1387.24слова – в итоге сводится к высказываниям устным или письменным, а,следовательно, и к риторике. В случае письма это, как кажется, особенноважно, поскольку, несмотря на то, что письмо – если только это не эпистола сизвестным адресатом - и подразумевает в первую очередь диалог с самимсобой, что может привести автора к ощущению того, что он – один на земле,темнеменеетекст,которыйонпишет,всегдаобусловленнеприсутствующей, но сознательно или бессознательно предполагаемойинстанцией – потенциальным будущим читателем64.
Таким образом,риторика – это та сфера бытия знания, понимаемого, разумеется, тожепредельно широко, в которой последнее находит свое конечное выражение,следовательно, знание имеет все те свойства, которые имеет риторика,рассматриваемая функционально – в первую очередь, это убедительность, нотакже и возможность быть оспоренным при помощи аргументации и все тойже убедительности и переданным далее при помощи коммуникативныхсредств, также имеющих свое обоснование в риторике, ибо именнопоследняя снабжает познающего инструментарием описания и исследованиялюбого словесного материала65. С познания же - предмет которого всегдапоначалу неясен и сомнителен – начинается вовлеченность в риторическийпроцесс, обсуждающий это самое сомнительное и не прекращающийся упознающего до гробовой доски66.Однако этого недостаточно.
Риторика - помимо функционального илиинструментального аспекта жизни человека как человека говорящего ипознающего - это предельно широкое измерение человеческого бытия, где,пожалуй, можно сказать, нет вообще никакого конкретного субъектадеятельности. Риторика – это то, в чем живет язык, т.е. это понятие еще болееабстрактное, чем язык, но это одновременно и деятельность, а последний64Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. The New Rhetoric. A Treatise on Argumentation. University of Notre DammePress, Indiana, 1969. Pp.6-7.65Гаспаров М.Античная риторика как система//Об античной поэзии. СПб., 2000. С.472.66Там же. С. 426.25фактор роднит ее с речью. Деятельность, если угодно, без конкретногодеятеля. Это можно сравнить с хайдеггеровской молвой67 (das Gerede).
Этамолва не привязана к какому-то устойчивому референту и субъектувысказывания, однако в ее сферу могут войти высказывания субъектов излюбых областей бытия и культуры – науки, искусства, религии и др.Нетрудно заметить, что в этой Молве может быть только усредненноепонимание, в которое все вовлечены. Именно поэтому высказывания ученыхмогут, к примеру, что-то расшевелить в нашем мозгу, но это будет толькоприближение к Истине, ничего из–за этого существенно не изменится – этополупонятность.Именноздесьцарятмнения,убеждение,вера,формирование самосознания, истина, основанная на доверии авторитету, идр.
Все это толкуется и молвится в этой самой молве. Это можно назватьэкзистенциальным модусом бытия риторики. Именно так, как мы надеюсьпокажем, мог понимать риторику Горгий, для которого сфера Логосаприобретала чрезвычайно широкое риторическое измерение.Получается, что есть язык как речь в возможности, есть речь или тексткак язык в деятельности, и есть Молва или риторика как то, что объемлетязык и речь, где последние сталкиваются и расходятся.