Диссертация (1149069), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Гофман. Более того, именно в этой новелле,Гофман, устами шарлотана Челионати, вводит по отношению к главномугероюДжильо уже употреблявшийся нами ранее термин «хроническийдуализм» – «…приехал сюда отличнейший молодой человек, желаявоспользоваться моим лечебным искусством, ибо страдает болезнью, можносказать, редчайшей и опаснейшей из всех существующих болезней.Излечение этого недуга требует магического средства, обладать которымможет только тот, кто посвящен во все тайны волшебства. Точнее сказать,молодой человек страдает хроническим дуализмом»»320.При этом это не просто, «…то странное помешательство, когдачеловеческое «я» раздваивается, отчего личность, как таковая, полностьюраспадается»321, как парировал немецкий художник Франц Рейнгольд в ответна высказывание Челионати, не просто поиск собственного «Я», аотображение одного и тоже персонажа в разных мирах – мифическом (корольОфиох, королева Лирис, маг Гермод) и реальном (Джильо, Джачинта,Руффиамонте).Франц Рейнгольд выступает здесь в роли типичного представителянемецкого романтизма.
При этом с большой долей вероятности мы можемпредположить, что фамилия этого персонажа выбрана не случайно и этотгерой имел свой реальный прообраз.В 1820 году, как раз в период написания исследуемой нами новеллы,вышло сочинение немецкого философа Карла Леонарда Рейнгольда «Старый320321Hoffmann E. T. A. Prinzessin Brambilla. Berlin, Jazzybee Verlag, 2012.
S.95.Там же. S. 95.121вопрос: что есть истина? — в непосредственном применении к новым спорамо божественном откровении и человеческом разуме». К.Л. Рейнгольдпытался, посредством этой работы, высказаться по проблемам истины иоткровения. При этом исследователи, в частности немецкий философ иисторик Э.Целлер,пишут, что изложения Рейнгольда по большей частиносили критический характер. Вероятно, что вышеуказанное произведениеили другие работы Рейнгольда и его взгляды в целом, повлияли на Гофмана,или,какминимум,неосталисьимнезамеченными,впоследствииутвердившись в образе Франца Рейнгольда, который в произведенииГофмана фигурирует как критик и правдолюбец.
Таким образом, можно дажесделать смелое предположение о том, что не просто фамилия для персонажабыла подобрана не случайно, но и сам персонаж появляется, чтобы егоустами выразить взгляды философа-кантианца К.Л. Рейнгольда.Действие новеллы «Принцесса Брамбилла» развертывается во времякарнавала. Карнавал можно рассматривать как некий метафорический образ,вмещающий в себя разные смыслы.
В нем символически закреплено понятиео жизни, в пестрой сумятице которой скрытые масками люди порой теряют,порой находят друг друга. В более широком смысле карнавал — это игра,подменяющая жизнь и на время становящаяся ею. Карнавал отсылает нас кмифологическим героям вставного рассказа: в масках реальные люди –Джильо и Джачинта - становятся мифическими принцессой Брамбиллой ипринцом Корнельо Кьяперио, а значит королем Офиохом и королевой Лирис.Таким образом, мы прослеживаем некоторое развитие образов героевпосредством их преломления в мифических персонажах и перехода с одногоуровня повествования на другой – то есть из реального мира вфантастический. При этом Джильо и Джачинта смогли обрести друг другаблагодаря их перевоплощению в принца и принцессу, а король Офиох икоролева Лирис смогли излечиться и восстановить гармонию сказочнойстраны Урдар-сад только благодаря Джильо и Джачинте.122Карабегова Е.В.
в своей статье «Об одной династии сказочныхкоролей: от Оберона к Офиоху» рассматривает происхождение имени«Офиох»: «Имя «Офиох», «змеедержец» восходит еще и к имени «Офионей»,к первому владыке Олимпа, нередко принимавшему облик змея, а также кОкеану, повелителю водной стихии»322.В Мифологическом словаре под редакцией Е.М. Мелетинского такжеможно найти толкование имени Офион или Офионей, в греческоймифологии:1. Первый владыка Олимпа, царствовавший вместе с океанидой Эвриномой,но уступивший Кроносу и Рее и низвергнутый в глубь Океана.
В позднеймифологии отождествлялся с Океаном.2. Самый могучий из гигантов, которого Зевс завалил огромной горой,названной Офионием323.Однако, в сказке-каприччио «Принцесса Брамбилла» Гофман свободноиспользует и деформирует некоторые образы и ситуации не толькогреческой, но и скандинавской мифологии, соединяя их с плодамисобственной фантазии.Весь сюжет мифа вертится вокруг Урдар-источника, некоего талисманаИсландии, который олицетворяет жизнь и гармонию. Непосредственно передначалом сказки-мифа, вплетенного в сюжет основного повествования,Гофман пишет: «Всего каких-нибудь двести ― триста лет назад мы, бродямимо горячих гейзеров Исландии в поисках талисмана, возникшего из воды ипламени, много толковали об Урдар-источнике»324.При этом в скандинавской мифологии, Урдар (Urdarbrunnr) – этонеиссякаемый источник, дарующий жизнь и бессмертие, который находитсяКарабегова Е.В.
Об одной династии сказочных королей: от Оберона к Офиоху // Филология в системеуниверситетского образования. Материалы межвузовской научной конференции. М.: Издательство УРАО,2000. С. 81.323Мифологический словарь/Гл.ред. Е.М. Мелетинский - М.:Советская энциклопедия, 1990 .324Hoffmann E.
T. A. Prinzessin Brambilla. Berlin, Jazzybee Verlag, 2012. S.42.322123на горе Асгард, обители богов, под мировом деревом – ясенем Иггдрасиль,корни которого гложет дракон Нидхёгг325.В Младшей Эдде, в Видении Гюльвы, мы можем найти следующиестроки: «Под тем корнем ясеня, что на небе, течет источник, почитаемый засамый священный, имя ему Урд. Там место судбища богов. Каждый деньсъезжаются туда асы по мосту Биврёст.
Этот мост называют еще МостомАсов»326.Все боги, согласно сказанию, по этому мосту съезжаются к Урдаристочнику и, чтобы этот путь не был открыт для всех, кто хочет по немупройти, мост Биврёст охвачен пламенем, о чем косвенно упоминает иГофман в своем вступлении к мифическому сказанию. «Тогда сказалГанглери: «Разве Биврёст охвачен пламенем?». Высокий говорит: «Тоткрасный цвет, что ты видишь в радуге, – это жаркое пламя. Инеистыевеликаны и великаны гор захватили бы небо, если бы путь по Биврёсту былоткрыт для всякого»327.После мифического рассказа Челионати о священном Урдар-источникевновь можно найти обличение в словах Рейнгольда. Он нам сообщает ореминисценции из Эдды, а также трактует миф в духе своей эпохи, называяУрдар символом юмора с дуалистическим отражением иронии: «От вашейсказки веет Эддой-Волюспой, индийскими Ведами и невесть какими ещемистическими книгами.
Но если я вас правильно понял, то источник Урдар,осчастлививший жителей той страны, есть не что иное, как то, что мы,немцы, называемюмором, ―чудеснаяспособностьмыслипутемглубочайшего созерцания природы создавать свой двойник ― иронию, пошальным трюкам которого мы узнаем свои собственные и ― да будет мне325http://agny-yoga.ru/temi/4_tetradi/hristos_t.phpСтурлусон С.. Младшая Эдда.
Под. ред. О.А. Смирницкой и М.И. Стеблин-Каминского. Наука,Ленинградское отд-ние, 1970. С. 34.327Там же. С. 35.326124разрешено воспользоваться столь дерзким словом, ― шальные трюки всегосущего на земле, ― и тем забавляемся»328.Однако, следует заметить, что Рейнгольд отсылает читателя к ЭддеВолюспе, то есть к первой главе Старшей Эдды «Прорицание Вёльвы», хотяв ней нет того толкования Урдар-источника, которое мы нашли в МладшейЭдде. Единственное упоминание Урдара в Волюспе есть в 19 строфе:Ясень я знаюпо имени Иггдрасиль.древо, омытоевлагою мутной;росы с негона долы нисходят;над источником Урдзеленеет он вечно329.Урдар-источник трансформируется у Гофмана также в утопическуюстрану Урдар-сад, которая была «одной из благодатнейших стран, какиекогда-либо существовали и будут существовать впредь»330.Как и все упомянутые персонажи вставного квазимифологическогорассказа, мифический священный источник и страна Урдар-сад в самомконце повествования упоминаются и при описании реальной жизни главныхгероев и отображают некое излечение от хронического дуализма и словноявляют собой некую разгадку всех хитросплетений новеллы, одновременно стем окончательно вводя читателя в заблуждение:«― Ты запамятовал, что сегодня ровно год, как мы посмотрелись всветлые, дивные воды Урдар-озера и узнали себя?328Hoffmann E.
T. A. Prinzessin Brambilla. Berlin, Jazzybee Verlag, 2012. S.91.Старшая Эдда. Прорицание Вёльвы.- http://www.fbit.ru/free/myth/texty/sedda/volusp.htm330Hoffmann E. T. A. Prinzessin Brambilla. Berlin, Jazzybee Verlag, 2012. S.51.329125―Что ты говоришь, Джачинта? ― с радостным изумлениемвоскликнул Джильо. ― Словно прекрасный сон остались в моей памятистрана Урдар-сад, Урдар-озеро! Но нет, то был не сон! Мы в нем узнали себяи друг друга!.. О моя дорогая принцесса!»331.А.Б.
Ботникова в своем исследовании «Немецкий романтизм: диалогхудожественных форм» писала: «Миф об Урдар-озере, в прозрачной гладикотороговперевернутомвидеотражаютсяприродаилюди,—художественное воплощение иронии и шутки, преобразующих жизнь иизлечивающих болезни личности»332.В новелле «Золотой горшок» вставной миф, в отличие от мифа окороле Офиохе и королеве Лирис, находится не совсем в центре сюжетногодействия, он несколько отодвинут в сторону, но точно также объясняет намвсе невероятные события, которые описаны Гофманом.Миф так же, как и в «Принцессе Брамбилле», возникает вповествовании дважды, однако, вторая часть является не продолжениемпервой, а ее более подробным пересказом из других уст.История любви юноши Фосфора к огненной лилии (она и представляетдля нас интерес исследования) была рассказана архивариусом Линдгорстом вкругу своих знакомых, как абсолютно достоверная и имевшая место быть вдействительности, но очень много веков тому назад.Однако, вставной миф воспринимается лишь как весьма отдаленнаяпредыстория, своеобразная картина начала всех начал.Интересно заметить, что рассказ о любви Фосфора и лилии начинаетсяследующими словами: «Духвзиралнаводы…».
Именно эта фразауказывает нам на то далекое время, в которое происходила эта история.Практически в самом начале первой Книги Бытия (ивр. Бе-реши́т — «Вначале»), в которой содержатся предания о происхождении мира идревнейшей истории человечества,331332есть следующие строки: «…а ДухТам же. S. 114.Ботникова А.Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм. М.: Аспект Пресс, 2005.С.150.126Всесильного парил над водою…»333. Особенно схожесть с Ветхим Заветомпрослеживается в оригинале на немецком языке: «Der Geist schaute auf dasWasser...»334 и в библейском тексте: « ... und Der Geist Gottes schwebte auf demWasser»335.Вэтомконтекстепредставляетсяважнымотметить,что«особенностью любого мифологического повествования является особаяпарадигмавремени,используемаявмифологическомдискурсе,–мифологическое прошлое не соотносится с историческим прошлым, и дажеесли существуют определенные пересечения этих временных шкал, то это недаетвозможностисоотнестивремяисторическоеивремямифологическое»336.
Так и в мифе-вставке Гофмана «начало всех начал»мыслится не с исторической точки зрения как возникновение материальногомира, а с мифоромантической – как обретение любви, гармонии иблаженства.При этом с помощью интересной аллегории автор описываетвозникновение мысли, которая, следуя из текста, может загубить искреннюю,слепую любовь и превратить ее в «острую боль» и «безнадежную скорбь».Мысль как искра зажглась в лилии после поцелуя Фосфора и лилия «как быпронзенная светом, вспыхнула в ярком пламени, из него вышло чуждоесущество, которое, быстро покинув долину, понеслось попространству,незаботясьопрежнихдрузьяхибесконечномуо возлюбленномюноше»337. Лилия возродилась после битвы Фосфора с крылатым драконом,но, терзаемая мыслью, не испытывала более тех искренних чувств к юношеБрейшит//Тора.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
