Диссертация (1149012), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Поэтому инаука об одном должна соответствовать природе одного, т.е. должна бытьодна, но при этом она «не тождественна ни одной из так называемых частныхнаук»3, ибо это будет равносильно подмене целокупности значений лишьодним частным значением. Очевидно, что наука понимается Аристотелем нев одном единственном значении, но как минимум в двух: наука частная инаука первая философия. По всей видимости, философ это и имел в виду,1Лошаков Р. А.
Различие и тождество в греческой и средневековой онтологии. СПб.: Изд СПбГУ; РХГА,2007. С. 68.2Аристотель. Метафизика / Сочинения в 4 томах. Т.1. М.: Мысль, 1976. С. 119.3Там же. С.119.18когда вел речь о науке в большей мере главенствующей, которая главнеевспомогательной1. Помимо указанного различия, главенствующая наука ивспомогательная имеют и то, что их единит, иначе наименование их обеихнауками было бы неправомерным. Объект изучения выступает тем, что ихединит, а таковым является сущее. Частные науки имеют дело с некоторымродом сущего, первая же философия занимается сущим как таковым,поэтому она и оказывается основанием частных наук.
Эта субординация также может быть подтверждена еще и тем, что сначала должно знать опознаваемом то, что оно есть, «ибо о том, чего нет, никто не знает, что оноесть»2. Здесь же следует поставить вопрос: что значит знать, что нечто есть?Стагирит дает следующий ответ в первой книге «Второй аналитики»: «Мыполагаем, что знаем каждую вещь безусловно, а не софистически,привходящим образом, когда полагаем, что знаем причину, в силу которойона есть, что она действительно причина ее и что иначе обстоять не может»3.И далее он повторяет: «Мы полагаем, что знаем тогда, когда знаемпричину»4. В книге первой «Метафизики» содержится схожее положение:«Мы говорим, что тогда знаем в каждом отдельном случае, когда полагаем,что нам известна первая причина»5. Поскольку первыми причинамизанимается именно первая философия, то с полной уверенностью можнозаключить, что она и есть, по мысли Аристотеля, наука в первичном иосновном значении этого слова, а все науки частные есть науки впроизводном значении.
При этом любая частная наука есть как бы частноевысказывание относительно того, что само по себе она знать не в состоянии,но знает лишь тем или иным способом. А раз так, то и само сущее как сущееэтим способом высказывания высказано быть не может. Поэтому важновыяснить, в чем же состоит специфика этого особого подхода частных наук и1Там же. С. 68.Аристотель. Вторая аналитика / Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978. С.323.3Там же. С.259.4Там же.
С. 328.5Аристотель. Метафизика / Сочинения в 4 томах. Т.1. М.: Мысль, 1976. Т.1. С.70.219почемутаковойподходнеможетбытьпризнанвсеобщим,т.е.соответствующим целям и задачам первой философии.Прояснить нам этот вопрос поможет аристотелевский Органон. Во«Второйаналитике»Аристотелеманализируютсявозможностидвухважнейших инструментов познания – доказательства и определения.Доказательствоневсостоянииудовлетворитьпотребностипервойфилософии по причине того, что началом доказательства являетсянеопосредствованная посылка, т.е.
«такая, которой не предшествует никакаядругая»1 и при этом важным условием является то, что «знаниенеопосредствованных [начал] недоказуемо»2. Согласно Аристотелю, именнов этом и заключается предел возможностей доказывающей науки: средствтолько лишь доказательства недостаточно, поскольку начала доказательствасамому доказательству принципиально недоступны. А раз первая философияэти самые первые начала и стремится отыскать, то она не может бытьдоказательной наукой в этом смысле.Несколько сложнее обстоит дело с определением. «Действительно,определение касается сути [вещи], т.е.
ее сущности, тогда как вседоказательства, очевидно, предполагают и принимают [заранее] суть[вещи]»3. Стало быть, доказательство предполагает суть вещи, не доказываетее, тогда как именно о ней идет речь в определении. Поэтому определениекак еще одно важное средство, которым частные науки добывают себематериал, может показаться более подходящим для первой философии,нежели доказательство.Как мы уже отмечали, определение каким-то образом соотнесено ссутью вещи, «а суть вещи есть во всех случаях общее и утвердительное».4Далее на страницах «Второй аналитики» Аристотель развивает этоположение, но в наиболее законченном виде это определение содержится в1Аристотель.
Вторая аналитика / Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978. Т.2. С.260.Там же. С. 262.3Там же. С. 318.4Там же. С. 317.220«Топике»: «Определение состоит из рода и видового отличия»1. В«Категориях» Аристотель обозначает роды и виды как вторые сущности итаким образом отличает их от первой сущности. В этом же труде о первойсущности говорится как о том, что не сказывается о подлежащем и в нем ненаходится2. Мы уже говорили о том, что определением является речь о сути,а по условию, указанному в «Категориях», первая сущность буквально неесть в этой речи. Отсюда становится ясно, что в случае с первой сущностьюмежду определением и определимым имеется непреодолимый разрыв. Апоскольку определение не имеет возможностиполностью охватитьсодержание первой сущности, то поэтому оно содержит и возможностьошибки или неверного определения причины.
Это различие в «Метафизике»выражено и развито в различии формы и материи. При этом материярассматривается в качестве возможности быть и не быть3. Необходимо такжедобавить, что положение это самым тесным образом связано с главноймыслью «Метафизики» о том, что бытие не есть род.Итак, поскольку определение не совпадает с определимым и этот разрывне устраним в определении, а начала доказательства, несмотря на то, что онодает безусловное знание, для доказательства не ясны, то отсюда можносделать вывод, что этих средств частных наук для раскрытия предметапервой философии совершенно недостаточно.
Именно эта недостаточностьделает их особенными определениями, но не всеобщими. Подводяпредварительный итог, можно сказать, что первая и важная характеристикапервой философии как раз в том и состоит, что ни доказательство, ниопределение не могут помочь ей в раскрытии своего содержания.Нотакаяхарактеристикапредставляетсобойтольколишьотрицательный способ постижения метафизики и пока что не проливает светна положительные ее характеристики. Потому важно выяснить, имеется ли уАристотеляположительныйилиадекватный,1т.е.Аристотель. Топика / Сочинения в 4 томах.
Т.2. М.: Мысль, 1978. С. 357.Аристотель. Категории / Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978. С. 55.3Аристотель. Метафизика / Сочинения в 4 томах. Т.1. М.: Мысль, 1976. С. 198.221всеобщийспособпостижения ее всеобщего содержания. Для этой цели вновь следуетобратиться к «Категориям» и к имеющимся указаниям на первую сущность,которая лежит за пределами определений и доказательств.Главное обозначение первой сущности, которое мы уже приводили, даетсугубо отрицательное представление о ней – как о внелогической ивнеречевой.
Однако Аристотель, несмотря на это, там же делает замечание,что «если бы не существовало первых сущностей, не могло бы существоватьи ничего другого»1. Это уже довольно важная характеристика, причемположительная. Но здесь же можно наткнуться и на парадокс: хотя перваясущность и вне того, что доказывается и определяется, но все же она естьоснование и фундамент всего иного.
В «Категориях» Аристотелемприводятся и другие указания на своеобразный характер первой сущности.Важным является указание на единичность: «Что касается первыхсущностей, то бесспорно и истинно, что каждая из них означаетопределенное нечто. То, что она выражает, есть нечто единичное и одно почислу»2. Продолжая ее характеристику, Аристотель также замечает, что ей«ничего не противоположно». 3 Кроме того, «будучи тождественной и однойпо числу, она способна принимать противоположности, между тем обостальном, что не есть сущность, сказать такое нельзя»4.
Это основныеуказания и их должно быть достаточно для раскрытия спецификиметафизики по способу ее познания.Распространено мнение, что Аристотель якобы понимал под первойсущностью исключительно лишь единичные вещи. Эта позиция усиливаетсяеще и тем, что в ее подтверждение можно привести достаточное количествомест из работ самого Стагирита. Впервые устанавливая область первойсущности, Аристотель говорит: «Наконец, иное не находится в подлежащеми не говорится о каком-либо подлежащем, например, отдельный человек и1Аристотель.
Категории / Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978. С. 56.Там же. С. 59.3Там же. С. 59.4Там же. С. 60.222отдельная лошадь»1. Далее в тексте еще можно встретить подобные примеры.Однако понимание первой сущности исключительно как чего-то единичногоне позволяет объяснить и согласовать с этим не менее важную мысльАристотеля, а именно, что первоначалом является ум. Так, в конце Второйаналитики Стагирит утверждает: «так как только нус может быть истиннее,чем наука, то он будет иметь своим предметом начала»2. Что касается техположительныхуказанийнапервуюсущность,содержащихсяв«Категориях» и которые мы уже приводили, то здесь следует обратитьвнимание на тот факт, что они не дают оснований для однозначной трактовкипервой сущности как единичной вещи.
На основании того, что она одна почислу, что ей ничто не противоположно и она включает в себяпротивоположности, можно объяснить первую сущность как единичнуювещь, но с таким же успехом этими характеристиками может быть описановсеобщее, или бытие. Ибо всеобщему ничто не противоположно, оно одно почислу и содержит в себе противоположности. «Сущее как таковое неизменно,ибо ему как совершенной действительности просто не во что изменяться, ипо числу одно, так как в нем нет иного, которое как второе вместе с нимсоставило бы многое»3.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
