Диссертация (1149012), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Представление всегда связано с наличным и1Ibid. P. 8.80противоположным тому, кому оно представляется. Книга об этом способепонимания начинается с разделения всех восприятий (perceptions) ума на дварода – на впечатления (impressions) и идеи (ideas), причем деление этоосновано на различиях в степени их силы и живости. Сразу следует обратитьвнимание на термин, используемый Юмом для обозначения содержания ума– перцепция.
Это латинское слово образовано от глагола «capere» (брать), чтосучетомсделанныхвышезамечанийкасательнопредставления(understanding) может помочь понять, что именно «берет» субъект, а именно– наличное для представления. Восприятие и представление есть оченьблизкие, можно сказать, неразрывные способы мышления, по своейпредпосылке даже тождественные.ПродолжимдалееанализиспользуемойЮмомв«Трактате»терминологии. Следует уделить особое внимание еще одному весьмаважному термину – «conceive» и производному от него «conception», которыевсоветскомизданииподобщейредакциейИ.
С. Нарского,частоотождествляются и передаются как «представление». Такое отождествлениевполне соответствует строю мысли Юма. Снова обратимся к этимологии. Ванглийском языке слово «conceive» изначально помимо «мыслить», обладалоеще значением «принимать» или «беременеть». Оно пришло в английскийязык из французского, который в свою очередь заимствовал латинскийглагол «concipere».
«Сonceptus» является причастием прошедшего времениэтого латинского глагола1. Здесь мы встречаем все тот же глагол «capere» –«брать», «держать». Причем приставка con-, как уже говорилось, имеетзначение «вместе». «Concipio» означает со-бирать, т. е. брать и объединять.Сам заглавный термин «mind», ради которого и планировалось всепредприятие, включает значения «understanding» и «memory». Про первоезначение уже говорили достаточно, а что касается «памяти», то здесьуместно вспомнить то, что в концепции Юма она выполняет тоже весьма1An etymological Dictionary of the English Language.
New Edition revised and enlarged. Oxford At the ClarendonPress. 2004.81важную роль (как, впрочем, у Гоббса с Локком и по той же причине), аименно, она является наряду с воображением источником идей –ослабленных перцепций. При этом оказывается, что память доставляет болееживые образы. К тому же она сохраняет исходный порядок и расположениеидей1.Похоже, что исходные значения терминов, которыми Юм пользуетсядля наименования процедур ума, предоставляют ему, как и другимэмпирикам, в распоряжение ту самую эмпирическую предпосылку опроисхождении всего знания из данного в опыте.
Юм не объясняет этипроцедуры, но более детально и обстоятельно излагает значение слов,относящихся к ментальным операциям. Если даже согласиться с положениемо том, что методология Юма в «Трактате» несколько отличается отметодологии, представленной в «Исследовании о человеческом разумении»2,все равно один из выводов последнего актуален и для первого, а именно тот,что «философские решения есть не что иное, как размышления обыденнойжизни, приведенные в порядок и исправленные»3. Подобное уточнениетерминов попросту необходимо, и это прекрасно понимал такой крупныйгосударственный деятель, как Ф.
Бэкон. В своем сочинении, посвященномметоду, он утверждал, что «если сами понятия, составляя основу всего,спутаны и необдуманно отвлечены от вещей, то нет ничего прочного в том,что построено на них. Поэтому единственная надежда – в истиннойиндукции»4. Индукция, в свою очередь, обеспечит отсеивание лишних ипроизвольных значений и предоставит в итоге строгое адекватное понятие.По всей видимости, Юм этим и ограничил экспериментальный метод,который в применении его к «человеческой природе» сводился в конечномитоге к очищению уже имевшихся понятий об этой природе.
И если Бэкон,осуществляя индукцию, обращался за консультацией к природе, которая в1См.: Hume D. Treatise of Human nature. Edinburg, 1828. Vol. 1 Р. 118.См.: Васильев В.В. Методология Юма и его наука о человеческой природе // Историко-философскийежегодник, М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2013.
С. 62-116.3Hume D. An Inquiry Concerning Human Understanding, Edinburg, 1828, Vol.4, p.189.4Бэкон Ф. Новый Органон / Сочинения в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1972. С.14.282стесненных обстоятельствах была гораздо сговорчивее и красноречивее, тоЮм столь удобного свидетеля не имел и «допрашивать» ему было некого, заисключением собственного языка.Потому можно с полным на то основанием сказать, что Юм болеепоследовательно и строго осуществил замысел Бэкона по различениюзначений терминов, описывающих процессы познания. По сути, развитиеэмпиризма от Бэкона к Юму и представляет собой не что иное, какпостепенное обнаружение истоков словоупотребления, сложившегося в тойили иной сфере.
Это вполне закономерно, поскольку отказ от сущности снеобходимостью приводит к ситуации, в которой мы принимаем «залогическую форму, за форму мышления, лишь форму выражения мышленияв речи»1. Такое, во многом консервативное, отношение к языку обусловило инеприятие представителями эмпиризма первой философии Декарта.
То, чтоиндивидуальное самосознание есть новая философская категория и,соответственно, новая единица языка, требующая особого метода, было непонято эмпириками в силу наперед принятых предпосылок. Некритичноеотношение к своему основанию как раз и обусловило то, что этунедостаточную методологию представления они стремились применить кпредмету первой философии, что заведомо обречено на неудачу в силунесоответствия этого метода этому содержанию. Заслуга Юма как раз в том исостоит, что он довольно убедительно демонстрирует в своих произведенияхэту несостоятельность.В«Краткомизложении"Трактатаочеловеческойприроде"»2содержится весьма содержательный пассаж, демонстрирующий отношениеметода Юма к философии Декарта.
«Картезий утверждал, – пишет Юм, – чтомысль есть суть ума, причем не эта или та мысль, но мысль вообще. Этокажется абсолютно непостижимым, т. к. каждая вещь, которая существует,1Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом познании. М.: РОССПЭН,1997. С. 79.2Авторство этого изложения долгое время приписывалось Адаму Смиту и лишь в XX столетии былоустановлено, что подлинным его автором является Дэвид Юм83есть индивидуальная вещь и поэтому должно быть у нас несколькоособенных перцепций, которые составляют ум. Я говорю составляют ум, ане принадлежат ему.
Ум не есть субстанция, которой принадлежатперцепции. Это мнение так же непостижимо, как и мнение Картезия о том,что мысль или перцепция вообще есть суть ума. Мы не обладаем идеейсубстанции какого-либо рода»1. Важен этот отрывок по той причине, что внаиболее концентрированном виде представляет юмовскую критику Декартаи через нее более ясной становится сама позиция самого Юма. Характернаяособенность эмпирической методологии здесь проявлена в полной мере исостоит она в отождествлении перцепции и мысли.
Это все та жеэмпирическая предпосылка о происхождении знания, только иным способомвыраженная. В силу этого Юму и не удается понять (представить) основнуюмысль Декарта, поскольку он не смог представить оснований дляразличения«перцепций»и«мысливообще».Ноневозможностьпредставления чего-то отнюдь не значит, что этого непредставимого нет. Этозначит лишь то, что представить это нельзя.По этой же самой причине Юму необходимо было продолжить критикувоззрений о субстанции, которая в рамках представления попросту не можетиметь никакого имманентного ей содержания, т.
е. быть субстанцией всобственном смысле этого слова. Локк, указывая на пустоту и бесполезностьэтого понятия, все же окончательно отказываться от нее не стал, что вместонегосделалЮм,устранивтемсамымокончательноэтунепоследовательность эмпирической методологии. Это и дает основания дляутверждения того, что сам ум состоит из перцепций, а не они принадлежатуму.В рамках окончательного демонтажа теории субстанции еще однанепоследовательность Локка – его концепция «personal identity» такжебезболезненно устраняется. Мы уже отмечали то, что Локк способен1Hume D. An Abstract of a Book lately Published; entituled, a Treatise of Human Nature etc.
London: , 1740, SBN658 (A 29)84утверждать личное тождество только по той причине, что некийнеопределенный «X» остается в любое время и в любом месте столь женеопределенным, т. е. не добавляет какой-либо определенности, но и неутрачивает ее по причине полного отсутствия таковой. Оснований для того,чтобы продолжать удерживать подобную абстракцию, имелось немного, а сокончательным устранением теории субстанции и от этого «X» приходитсяотказаться. Потому Юм и утверждает, что вовсе нет такой идеи, котораяпредставляла бы «личное тождество» (а идея, как мы помним, естьперцепция).
Значит, «каждый представитель человеческого рода есть не чтоиное, как связка или совокупность разных перцепций»1. Сознание, котороеимело весьма важную роль при описании Локком личного тождества, нооказалось пустым, устраняется, полностью растворившись в перцепциях.В связи с этим следует вновь возвратиться к терминологическомуанализу.
«Consciousness», как мы уже знаем, состоит их приставки «cum-» взначении «вместе» и глагола «scio», имеющего значение «знать». Посколькусодержаниеумаполностьюисчерпываетсяперцепциямиимысльтождественна восприятию, постольку «consciousness» из сознания вполнеправомерно превращается в связку («heap») или совокупность («collection»)этих самых перцепций, для которого есть особый и термин – «conceptio».Вывод относительно личного тождества гласит, что «все изящные иутонченные вопросы, касающиеся личного тождества, никогда не могут бытьрешены и они рассматриваются скорее в качестве грамматических, нежелифилософских трудностей»2.Как уже отмечалось при рассмотрении первой философии Декарта,сознание может быть сознанием, т.
е. отличным от привходящего, только притом условии, что оно уже стало самосознанием и приобрело, таким образом,свое содержание. Поскольку же мысль еще не развилась до самосознания,постольку речь о сознании вести неуместно. Иного способа удержания12Hume D. Treatise of Human nature, Edinburg, 1828, Vol.1. P.321.Ibid. P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
