Диссертация (1148901), страница 24
Текст из файла (страница 24)
В рамках репродуктивной концепции, однополые желания ипрактики были проблемным полем реализации, как отклоняющиеся отвоспроизводственнойисследованияинормы.предметомГомосексуальностьподчинения,оказаласьподвергаясьипредметомсистематическомуисследованию в рамках различных дискурсивных практик, включая демографию,образование, закон, чьи интенции были направлены на сохранение здоровья ичистоты населения. Как говорит Фуко, «было бы неправильно видеть в этомразмножении дискурсов только количественный феномен, нечто вроде простогороста, как если бы было безразлично, что в этих дискурсах говорится, как если быСм.: Фуко М.
Власть, великолепный зверь // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранныеполитические статьи, выступления, и интервью / Пер. с франц. Б. М. Скуратова под общей ред. В П.Большакова. М.: Праксис, 2006. Ч. 3. – 320 с.246104факт, что о сексе говорят, был сам по себе более важным, чем те повелительныеформы, которые говорением о нем на него накладываются. Ибо разве выведениесекса в дискурс не упорядочивается задачей изгнать из реальности те формысексуальности, которые не подчинены строгой экономике воспроизводства,задачей сказать «нет» тому, что не ведет к появлению потомства, исключитьудовольствия на стороне, ограничить или исключить практики, которые не ведутв конечном счете к продолжению рода?»247.
Признание в содомии для мужчин иженщин XVI века было сопряжено с переживанием греховности самого акта,тогда как в случае с гомосексуализмом в XIX столетии, акцент делался не надействии индивида а на «научно» установленном состоянии индивида. Как пишетФуко: «гомосексуальность появилась как одна из фигур сексуальности, когда ееотделили от содомии и связали с некой внутренней андрогинией, некимгермафродитизмом души. Содомит был отступником от закона, гомосексуалистявляется теперь видом»248. Персонажем, который только можно было понять,разгадав его сексуальность, в которой было охвачено все его существо.Сексуальность «присутствует в нем повсюду, является подкладкой всего егоповедения, поскольку она является его скрытым и бесконечно активнымпринципом; она бесстыдно написана на его лице и на теле, поскольку она —тайна, которая все время себя выдает»249.
Конструкция гомосексуальнойидентичности в конце XIX – начале XX веков имела негативные последствия.Факт конструирования идентичности субъекта не делает ее менее реальной иобъективной для самого индивида. Гомосексуалист был патологизирован вкачестве перверсивного или девиантного вида, стал примером отклонения вразвитии, случаем, требующем вмешательства, и, в общем, формой аберрациигетеросексуальной нормы.
Вследствие этого, он был субъектом, подлежащимФуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. сфранц.— М., Касталь, 1996.— 448 с. С 133-134.248Там же, с. 142.249Там же.247105дисциплинарным, изолирующим и субординационным мерам социальногоконтроля250, как и всякий, кто подпадал под категорию «ненормального».МодельотношенийвластидляФукопредставляласьвсегдакакпроизводящая и полностью исключающая сопротивление: «Не существуетотношений власти без сопротивления ей; чем позднее эти отношения былисформированы, тем более они сильны и эффективны, так как они возникаютнепосредственно в точке, где отношения власти осуществляются; сопротивлениевласти не обязательно должно исходить из любого другого места, ни чтобы бытьреальным, ни чтобы неуклонно, попадать под действие власти, будучи еесоратником»251. Утверждение Фуко о том, что дискурс является одновременно иинструментом и эффектом власти, множественность элементов которого можетбыть задействована в различных стратегиях, является значительным акцентом висследовании дискурса как поливалентного «возвращенного» образования.
«Такчто появление в XIX веке в психиатрии, в юриспруденции, а также в литературецелой серии дискурсов о видах и подвидах гомосексуальности, инверсий,педерастии, «психического гермафродитизма», несомненно, способствовалоочень сильному продвижению различных форм социального контроля в этойобласти«первертированности»,нооноспособствовалотакжеиконституированию некоего «возвращенного» дискурса: гомосексуальность сталаговорить о себе, отстаивать свою законность и свою «естественность», и часто втех же терминах, в тех же категориях, посредством которых она быладисквалифицирована медициной»252. В этой модели «возвращенного» дискурсалегко можно увидеть зарождение политик идентичности. Те, кто производятся какдевиантные субъекты, могут обрести общее дело, обрести общий громкий голос«против», которые превращают признание в призвание.
Так, дискурс сексологии,производит «инвертированную» категорию идентичности как аберрацию нормы,но также создает условия рефлексии для индивида относительно своего250Spargo T. Foucault and Queer Theory. P. 20.Foucault M. Power and Strategies // Michel Foucault: Power/Knowledge: Selected Interviews and OtherWritings, 1972–1977, Colin Gordon (ed.), New York: Pantheon, 1980, p. 142.252Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. С 203.251106политического или социального положения. Это также создает возможность длянового словаря и области знания, которые в свою очередь непосредственноиспользуются маргинальными субъектами. Так, было предпринято несколькопопыток привлечь существовавшие исследования и теории гендерной инверсии, вчастностигомосексуальности,чтобыпродемонстрировать,существованиедискриминации в конце XIX века253.
Но для Фуко анализ «нескончаемыхспиралейвластииудовольствия»254,которыепроизводятсядискурсамисексуальности, не могут быть просто сведены к бинарной оппозиции дискурса и«возвращенного» дискурса. «Сексуальная мозаика» современного общества этодинамичная сеть, в которой оптимизация власти достигается вместе и черезумножение удовольствий, а не через их запрещение или ограничение.Представляется сложным рассматривать власть не в традиционном пониманиикак негативную силу, действующую над индивидами или группами, однакоанализ Фуко понимает власть исключительно как отношения власти, которыеодновременно и контролируют и производят, это требует рассмотрения вне рамоклогикиполитическогоконформизма,рассмотрениявластивтерминахдоминирования и сопротивления.
Отношения власти не могут быть простоуничтожены или изменены. По мнению некоторых исследователей, Фукозаканчивая первый том «Истории сексуальности», бросает вызов существующей«экономики тел и удовольствий»255, призывая экономику, которая не подчинена«суровой монархии секса»256. Это может показаться утопией, но еслипредположить, что это чистая спекуляция, то нет оснований предполагать, что«такое» будущее поправит ситуацию. В последующих работах - «Использованиедовольствий» и «Забота о себе», - Фуко исследовал подходы к сексу в болееранних социальных и этнических обществах, которые заметно отличаются отсуществующих в современном западном обществе. Он сконцентрировался нагреческих и римских253техниках себя а также их связи с техникамиSpargo T.
Foucault and Queer Theory. P. 22.Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. С 145.255Там же, с. 261.256Там же, с. 268254107самосовершенствованиядисциплинарныхвпрактиках,раннемхристианстве.посредствомЗдеськоторыхониндивидыговоритостремилисьтрансформировать себя, чтобы достигнуть определенного уровня счастья,чистоты, мудрости, совершенства или бессмертия257. В греко-римской культурежелание и сексуальные практики относились к вопросам этики и морали, и невоспринимались как крайне постыдная и репрессивная правда человеческогоопыта, как стало впоследствии. Христианская культура изменила этическуюмодель классического мира.
Согласно Фуко, христианство сформировалоуниверсальную систему моральных кодов и запретов, которые были в большейстепени центрированы вокруг «истины о сексе». Если в римской культурежелание рассматривалось как потенциально опасное, то в христианстве оно ужевоспринимается как безусловное зло.Хотя Фуко и называет культуру Древней Греции не-нормализованной, онотказывается называть ее более удачной альтернативой современного общества.«Остов,каркасбудущейновоевропейскойсексуальнойморали»258обнаруживается не в иудео-христианской этике, но в определенной системемышления, в греко-римской культуре, утвердившей понятие epimelia heautou(греч.
«забота о себе», позже усвоенное латинянами и переведенное как cura sui).Именно эту категорию Фуко избирает для исторического анализа: «субъект» «истина»Тема нормализации и властных практик подчинения субъекта далееразрабатывается в философском направлении трансгендеризма. Мы полагаемобоснованным привести в следующем параграфе как развивалась теманормативности в социо-гуманитарных науках применительно к теме гендернойидентичности, как общего предмет исследования, как для теоретиков социальногоконструктивизма в области социологического знания, так и для исследователей257Spargo T. Foucault and Queer Theory. P. 24.Фуко М.
Герменевтика субъекта: Курс лекция, прочитанный в Коллеж де Франс в 1981-1982 учебномугоду/М.Фуко; Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб.:Наука, 200. – 677 с. С.14.258108гуманитарной парадигмы – философской антропологии, философии феминизма иквир-теории.§2. 2. Согласование дискурса нормативности и социальных практикДалее обозначаются подходы и теоретико-методологическая база анализапроблемы гендера в гуманитарных и социокультурных науках. Концептгендерной идентичности – это общий предмет исследования, как для теоретиковсоциального конструктивизма в области социологического знания, так и дляисследователей гуманитарной парадигмы – философии феминизма и квир-теории.Исследуется проблема трансгендерности семантически и как новое направление вфилософии,рассматриваютсяпроблемы,скоторымисталкиваются«маргинальные» субъекты желания, гендера.Проблемагендернойидентичностиизначальнобылавведенавпсихоанализе и основывалась на утверждении З.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
