Диссертация (1148901), страница 23
Текст из файла (страница 23)
P.: “Plon:, 1961; Русский перевод: Фуко М.История безумия в классическую эпоху. Пер. И. К. Стаф. СПб.: «Университетская книга», 1977.235Фуко М. История безумия в классическую эпоху. Пер. И. К. Стаф. СПб.: «Университетская книга»,1977. С. 104.23399разлитиесводятсякпрерывающемуеенеистовству»236.Втрадиционномвосприятии, сексуальность мыслилась как естественный атрибут человеческойжизни, как то, что подавлялось в западном обществе и культуре начиная с XVIIвека (с развитием капиталистической системы), спрятанная от взглядов, немая,запрещенная цензурой не только в письме, но и в речи, тема.
Но сексуальность,тем не менее, все еще проглядывала сквозь плотные шоры чопорности истрогости XIX в., хотя и была зажата запретами и вытеснением, пока не смогланаконец вырваться на свободу. Фуко задается вопросом, действительно ли этаконформистская версия так же приятно звучит для нас как и истинная правда.Было ли в действительности освобождение «сексуальности» и самих индивидов,от социального давления и притеснения? Фуко отвергает гипотезу подавления иутверждает, что факты XIX в. указывают на то, что не запреты говорить о«сексуальности», а, наоборот, значительное разрастание и увеличение дискурсовосексуальностиначинаясXVIвекаимеломестобыть.Критикаинтеллектуального подхода к сексуальности как к подавляемой властью былачастью генеалогического похода Фуко против Лакана237 (и Леви-Стросса), так какв «Истории сексуальности» он отходит от археологии знания.
Одно изсущественных замечаний Фуко, - его критика биологического детерминизма вотношении природы сексуальности. Он утверждает, что это конструируемаякатегория, которая развивается и имеет свои корни в истории, культуре иобществе, а не в природе индивидуумов. Главную роль в формированиисексуальности Фуко отводит институциям и дискурсам (то есть практикамговорения), его волновало, как производится сексуальность и как онафункционирует в обществе, а не чего в ней больше предрасположеннойориентации, заложенной природой или социальной обусловленности 238.
ЗадачаФуко – вписать гипотезу подавления в рамки общей экономики дискурсов о сексеФуко М. О трансгрессии // Танатография Эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XXXвека. Сост. и пер. С. Л. Фокина. СПб.: «Мифрил», 1994. С. 113.237Дьяков А. В. Мишель Фуко и его время / А. В. Дьяков. – СПб.: Алетейя, 2010. – 672с. С. 302.238Halperin David M. Saint Foucault: Towards a Gay Hagiography. New York and Oxford: Oxford UniversityPress, 1995, p. 4.236100внутри современных обществ, начиная с XVII века, то есть выявить режим«власть-знание-удовольствие», поддерживающий дискурс о сексуальности239.Фуко раскрывает механизмы, исполняемые дискурсами, которые побуждаютиндивидуумов производить знание о своей сексуальности, которая таким образомуже не является чем-то природным или имманентным человеку, но культурнымконструктом, который составляет живую ткань отношений власти.
Западнаямодель власти-знания «scientia sexualis», как обозначил, Фуко, в отличие отмодели «ars erotica», которая существовала в культуре Китая, Японии, Индии,Римской Империи и арабо-мусульманских обществах и была основана наумножении удовольствий и извлечении из них истины, была ориентирована навыявлении «постыдной» правды о сексуальности. Эта форма производстваистины о сексе упорядочивалась особой формой власти-знания и использовалапроцедуру «признания» как основной метод для ее нахождения. Начиная сисповеди в Христианской традиции, через медицинские, юридические, семейныеи педагогические практики и вплоть до современной науки психоанализа ведетсяскрупулезная запись истории мужчин, женщин, мальчиков и девочек, которыеизучают свои желания, эмоции, мысли, их прошлое и настоящее, рассказывая –священнику – о своих грехах, доктору – о симптомах, - признаваясь в грехах, вжеланиях, в преступлениях, признаваясь в истине.
Так истина становитсясексуальной. А сексуальность Фуко обозначает, как коррелят дискурсивнойпрактики scientia sexualis. В любой процедуре признания задействован один и тотже механизм, где интерпретация или толкование сказанного, процедура«выведения» истины о субъекте производится неким авторитетным лицом илиинституцией. «Признание — это такой дискурсивный ритуал, где субъект,который говорит, совпадает с подлежащим высказывания; это также ритуал,который развертывается внутри определенного отношения власти, посколькупризнание не совершается без присутствия, по крайней мере виртуального,партнера, который является не просто собеседником, но инстанцией, требующей239Дьяков А.
В. Мишель Фуко и его время / А. В. Дьяков. – СПб.: Алетейя, 2010. – 672с. С. 304.101признания, навязывающей его и его оценивающей, инстанцией, вмешивающейся,чтобы судить, наказывать, прощать, утешать и примирять; ритуал, где истинаудостоверяет свою подлинность благодаря препятствиям и сопротивлениям,которые она должна была преодолеть, дабы себя сформулировать; это, наконец,ритуал, где самый акт высказывания, безотносительно к его внешнимпоследствиям, производит внутренние модификации в том, кто его произносит:этот акт его оправдывает, искупает его вину и его очищает; он облегчает тяжестьего проступков, освобождает его и обещает ему спасение»240.
Истина, которая«обнаруживается»вэтомпроцессе,естественно,необнаруживаетсяапроизводится. Она существует как знание в рамках определенного дискурса,пронизаннаяотношениямивласти.Этообеспечивалосьсхемойнаучнойрегулярности, включающей: клиническую кодификацию принуждения к истине,постулирование всеобщей и диффузной причинности, использование принципалатентности, присущей сексуальности, использование метода интерпретаций имедикализацию последствий признания241. Под медицинской мыслью Фукопонимает способ восприятия вещей, который организуется вокруг нормы, то есть,пытаетсяотделитьнормальноеотненормального,гдемедикализацияподразумевает средства исправления, которые нельзя назвать в полном смыслесредствами наказания, но можно назвать средствами преобразования индивида, счем связана целая технология поведения человеческого существа242. Начиная сконца XVIII века и далее, сексуальность воспринималась как нечто требующеерегуляции и администрирования, а не осуждения.
Церковь и Закон уже давноустановили режимы регуляции сексуальности, но в эпоху Просвещения былиразработаны новые политические практики, которые сосредоточились насексуальности индивида. В измененном виде, секуляризованные, процедурыцерковногопризнания,сталистержнемвсегомногообразиятехникФуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер.
сфранц.— М., Касталь, 1996.— 448 с. С 161.241См.: Там же, с. 165-168.242Фуко М. Власть, великолепный зверь. Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политическиестатьи, выступления, и интервью / Пер. с франц. Б. М. Скуратова под общей ред. В П. Большакова. М.:Праксис, 2006. Ч. 3. – 320 с. С. 14.240102интернализациисоциальныхнорм.Именноэтотмеханизмзаложил«концептуальную основу» восприятия многих аспектов сексуальности иидентичности в современности, включая оппозицию между гомосексуальностьюи гетеросексуальностью.В параграфе «Имплантация перверсий»243 Фуко развивает идею о том, что вXIX веке в поле сексуальности выделилось новое измерение – измерение«противоестественного».разнородность,аВластьпроизводитденатурализованнаяификсируетсексуальностьсексуальнуюпринуждаетсякдискурсивному существованию.
При этом, «гетеросексуальная моногамия»244становится тем внутренним нормативом с которым соотносится все поле практики удовольствий, а также определяется перверсивная модель субъективности, тоесть квир-субъективность, как нечто выходящее за рамки данного норматива.Одним из самых провокативных утверждений Фуко было постулирование идеиконструкции гомосексуальной идентичности, что стало активным катализаторомвразвитииквир-теории.Фукоутверждал,что«гомосексуальность»всовременном понимании – это недавнее изобретение. Многие историкигомосексуальности пытались провести параллели между гомосексуальнойгендерной идентичностью в ХХ веке и ее формированием в более раннихпериодах.
Фуко, настаивал, напротив, категория гомосексуальности выросла врамках событий 1870-х годов, и как всякая категория сексуальности, должнарассматриваться как конструированная категория знания, а не «выделенная» всовременности идентичность. Фуко не настаивал на том, что сексуальныеотношения между людьми одного пола не существовали до XIX века. В периодРенессанса, например, такая сексуальная практика, как содомия, была осуждаемаЦерковью и запрещена законом, одинаково, как между мужчиной и мужчиной,так и между мужчиной и женщиной245.
Но фундаментальная разница между этойболее ранней формой регулирования сексуальных практик и формой XIX векаФуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. сфранц.— М., Касталь, 1996.— 448 с.244Там же, с. 136.245Spargo T.
Foucault and Queer Theory... P. 17.243103состоит в интенции последней идентифицировать, то что Фуко называет«видами» человека, ненормального типа, с сексуальностью, определяемой как«неправильная», отклоняющаяся от нормы. Поэтому, если мужчин и женщин вXVI веке система власть-знания побуждала «признаваться» в постыдныхпроступках против закона Божьего и закона государства, то в XIX веке мужчина,которыйучаствовалвоспринималсявсистемойсексуальныхиотношенияхпроходилсдругиминтернализациюкакмужчинойсубъект«гомосексуальный». Наряду с другими субъектами, чья сексуальность сталапредметом пристального интереса и заботы медицинской мысли XIX века(включая женщин, детей, рабочий класс246), «гомосексуальность» стала фокусоммногих стратегий и дисциплин.
Эти сексуальные политики (technologies of sex)былинаправленынасохранениеивзращиваниепродуктивнойивоспроизводящейся популяции (или рабочей силы), которая отвечала бы запросами нуждам развивающейся капиталистической системы. Ключевым звеном в этомсоциальном воспроизводстве была буржуазная семья, которая и являласьпроизводителем рабочей силы. В этом ключе легко объяснить беспрецедентныйинтерес к «проблеме» детской мастурбации и появление распространенныхтекстов и стратегий направленных на контролирование сферы детскойсексуальности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
