Диссертация (1148895), страница 18

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 18)

Вспомним схему Р. Уилсона, приведенную в первом параграфе. В нашемслучае система, обеспечивающая полную реализацию ментального состояния, состоит изкоммуницирующих А и В, а также из предмета коммуникации – цветка. Эта система имеетвнеположный характер по отношению к индивиду. Кроме того, эта система обладаетсобственной автономией: она не сводится к воле или когнитивной способности одного издействующих индивидов.Язык, с точки зрения Дьюи, - это форма действия (здесь он предвосхищает позднегоВитгенштейна и Оксфордскую школу). Язык способствует согласованному действию людей,направленному на достижение цели.

Он приносит беспрецедентное ощущение принадлежностии единства. Слово есть способ социального действия, и одна из важнейших его целей –способствовать объединению группы людей. Изначально язык не может служить выражениемготового и исключительно индивидуального ментального состояния. Слово становится словомне тогда, когда оно выражает ментальную сущность, а тогда, когда оно приобретает значение. Всвою очередь, слово приобретает значение, когда оно устанавливает общность действия, вовзаимодействии и деятельном соотношении между людьми.

Язык есть способ взаимодействиямежду, по крайней мере, двумя людьми, и как таковой, он не может пониматьсяиндивидуалистически. Язык всегда предполагает организованную группу людей, в которойлюди приобретают речевые привычки. Языковое значение включает в себя что-то общее, что ненаходится «внутри» индивида, но распределяется, разделяется между людьми и предметом ихкоммуникации.Когда мы приписываем говорящему некоторое значение в качестве его намерения, мыуже подспудно предполагаем другого человека, способного участвовать в исполнении этогонамерения.

Кроме того, мы предполагаем существование вещи или события, независимого отэтих лиц, которое будет служить средством для достижения совместной цели. Смысл рождаетсяв этом совместном участвующим взаимодействии, а не «в голове» отдельно взятого индивида.Атрибуция ментальных состояний по природе имеет широкий характер (см. ниже, второйпараграф данной главы), и она не может абстрагироваться от социальной и физической, а такжесмысловой определенности ментального состояния.Итак, смысл есть нечто совместное, что разделяется между говорящим, слушателем ивещью, на которую указывает речь. Но смысл не является чем-то статичным, он неразрывносвязан с действием.

Смысл – это метод использования вещей в качестве средств длясовместного действия. Языковые значения представляют собой правила для использования и63интерпретациивещей.Интерпретация,всвоюочередь,являетсяатрибуциейвещиопределенных потенциальных эффектов. Смысл вполне объективен, поскольку проистекает изинтерсубъективного совместногометода употребления вещей.

Но вместе с тем смыслуказывает не на вещь в ее отдельной единичности, а на возможное взаимодействие с вещью.Объективность смысла связана с тем, что смыслы – это способы естественного взаимодействия.Так, свисток патрульного полицейского обладает смыслом не в силу таинственной ментальнойсущности, но в качестве правила или стандартной привычки социального взаимодействия.Значение свистка определяется его эффектом или последствием, установленным в силуобщественного договора – а именно безопасным функционированием движения. Звук свисткаподчиняет индивидов некоторой социальной координации, он понимается исходя из целойсистемы социального поведения.Смыслы не являются индивидуальными состояниями сознания. Смысл есть продуктвзаимодействия между социальной группой и физическими вещами.

Смысл рождается в рамкахсоциального действия, и этот социальный характер смысла определяет его онтологически.2.1.3. Философия Дьюи в контексте вопроса о локализации ментальных состоянийСогласно интерналистскому тезису о локализации ментальных состояний, который мыбудем обсуждать в следующем параграфе, ментальные состояния располагаются «внутри»индивида или же «в» индивиде. Дьюи также отмечает современные ему интерналистскиетенденции (хотя и не пользуется термином «интернализм») в философии и психологии. Так, онзамечает, что нервная система зачастую трактуется как вместилище сознания (mind). При этомДьюи отмечает тенденцию к упрощению в философии и психологии: так, нервная система вкачестве вместилища сознания сужается к мозгу, а мозг – к коре головного мозга.

Со своейстороны, Дьюи утверждает, что ответ на проблемы тела и сознания, преследующие философию,состоит в том, чтобы «видеть организм в природе, нервную систему – в организме, мозг – внервной системе, кору – в мозге… При этом мы увидим, что они находятся «в» не так, какбисер в коробке, но наподобие событий в истории, в динамическом, растущем и никогда незавершенном процессе»104. Таким образом, Дьюи смещает акцент с пространственного,интерналистского значения предлога «в» на временное его значение. Сознание не находитсявнутри индивида. Жизнь не является процессом, происходящем под поверхностью кожиорганизма.

Жизнь организма инклюзивна, она предполагает связь и неустанное взаимодействиемежду тем, что лежит внутри органического тела, и тем, что внеположно ему впространственном и временном отношении.104Там же. 292.64Сознание континуально по отношению к природе. Оно является организациейфизиологических и жизненных процессов, и функции сознания развиваются исходя из структурорганического поведения. Для того, чтобы сознание, оперирующее смыслами и идеями, сталовозможным, оно должно быть укоренено в органических и психофизических формахдеятельности.

Смыслы и идеи (мысли) не являются ментальными состояниями, внутреннеприсущимииндивиду.Онисутьхарактерывзаимодействиясобытий,призванныетрансформировать деятельность организма в среде. Субстратом мысли или смысла являетсянекий органический акт – поглощение, поиск, избегание, уничтожение или забота, подачасигналов другим особям или реакция на сигнал. Другими словами, смысл укоренен вопределенном акте биологического поведения.Мысль, размышление, воображение – это дополнительная функция естественноговзаимодействия организма со средой. «Образы не сотканы из психического материала; они сутькачества частичных органических актов поведения, которые и являются их «материалом». Оничастичны потому, что не вполне сцеплены с экстероцептивной и мускульной деятельностью, азначит, не являются полными и выраженными вовне (overt)”105.

Следует подчеркнуть, чтомысль и воображение неотъемлемы от поведения.Организм, по Дьюи, не является всего лишь структурой. Организм являет некоторыйхарактерный способ взаимодействия. Механизм этого динамического способа взаимодействия,разумеется, укоренен в структурах. Однако он отличается от самих структур, «как хождениеотличается от ног, а дыхание – от легких».

Организм – это не статическое вместилищесознания, а динамическое взаимодействие со средой.Так, понятие «друг» выражает качество событий, имевших место во всех элементахструктуры организма, которые были задействованы в конкретных ситуациях, относящихся квзаимодействию с реальными друзьями (проприоцептивные и экстероцептивные механизмы,мускульные и эндокринные механизмы). Именно эти механизмы придают опытнуюдействительность языковому употреблению слова «друг». Смысл дружественности рождаетсяиз интеграции актов голосового аппарата, связанного с качествами указанных событий ворганизме. Отметим, что речь не идет об интерналистской трактовке механизма образованияпонятий. Механизмы, задействованные внутри организма, всегда соотносятся с реальнымиситуациями, внеположными организму.

Понятия не являются внутренними ментальнымисостояниями и не супервентны по отношению к исключительно внутренним состоянияморганизма. Нервная система не является вместилищем понятия. Она служит механизмом длясвязи и интеграции актов. В этом смысле, понятие «друг» не находит соответствия в каком-105Там же. С. 29165либофизическомсостоянии.Онообеспечиваетсядинамическимиактами,взаимодействующими между собой.

За понятием «друг» стоят взаимодействующие события –как во внешних ситуациях, так и в нервной системе.Говоря в контексте философии Дьюи о ментальных состояниях, таких, как мысли ичувства, следует подчеркнуть их укорененность в привычке. Привычка является фильтром,через который мы пропускаем все восприятия и мысли. Привычка является реагентом,добавляющим новые качества и реконфигурирующем то, что мы получаем в восприятии106.Привычки управляют нашими мыслями, в значительной мере определяя то, что будетакцентировано мыслью или обойдено молчанием. Привычки мотивируют наши желания.Именно привычки, по Дьюи, конституируют наше «я».Дьюи трактует привычку весьма широко – так, способность к хождению, по его мнению,также является привычкой. На языке современной аналитической философии так понимаемыепривычки называют «диспозициями».

Привычка, по Дьюи – некая способность, навык,искусство, сформированное благодаря прошлому опыту. Привычка по существу деятельна исклоняет к деятельности. Это такая форма человеческой деятельности, которая «находится подвоздействием предыдущей деятельности и в этом смысле является приобретенной; [она]содержит внутри себя некоторое упорядочение или систематизацию подчиненных элементов,она проективна, динамична по своему качеству, готова к открытому проявлению, и действует внекоторойподчиненнойформедажетогда,когданеявляетсядоминирующейдеятельностью»107. Привычка создает неосознанное ожидание, предвкушение будущего опыта.По словам Дьюи, она формирует некоторую перспективу, точку зрения.

Привычка требует того,чтобы ее поддерживать. В случае препятствия для реализации привычки возникает эмоция.Рефлексия, со своей стороны, возникает изначально в качестве усилия регуляции привычек,столкнувшихся с препятствием. Мысль возникает тогда, когда привычке отказано в открытомвыражении. Мысль подпитывается движущей силой привычки. Дьюи утверждает, чтомышление, если не является частью обычных привычек, то само есть отдельная привычкойнаряду с другими.Из вышесказанного следует, что,1. привычка неразрывно связана с действием,2. чувства и мысль возникают исходя из привычки.Следовательно,3.

Характеристики

Список файлов диссертации