Диссертация (1148866), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Тюриковой, можем провести параллель между ними и двумя основнымивариантами политики мультикультурализма – мягким и жёстким.1 Но сам Тейлор неговорит ни о мягком, ни о жёстком мультикультурализме и потому никак не можетсоотносить с этими его вариантами ту или иную форму политики признания.Несправедливо и другое утверждение Тюриковой, что Ч. Тейлор отдаётпредпочтение второму варианту политики признания, а именно, политике различий. Вэтом легко убедиться, изучая текст первоисточника, равно как и рассмотренную вышестатью Ч.
Кукатаса. Тейлор в действительности склоняется не к политике различия и,соответственно, к жёсткой версии мультикультурализма, но к некому улучшенномуварианту политики равного достоинства, который представляется ему своего родазолотой серединой между основанной на методическом, последовательном либерализмеполитикой всеобщего равенства и призывающей к решительным мерам политикойпризнания различий. Является ли при этом избранный данным автором путь некимрадикальным направлением либерализма, каковым он кажется с занимаемых Ч.Кукатасом позиций мягкого классического либерального мультикультурализма, или жеон, напротив выступает более мягким и гибким вариантом политики признания, это ужеотдельный вопрос, ответ на который зависит от политических взглядов вопрошающего.1Впрочем, что касается политики признания равного достоинства или равного уважения, то нам кажется, что в еёотношении не вполне уместно употреблять понятие «мультикультурализм».
Ведь политика всеобщего равенствасосредоточена на обеспечении и соблюдении равных прав, возможностей и обязанностей, а к межкультурнымразличиям, как нам уже известно, она «слепа», нечувствительна. А поскольку это так, то ни о какоммультикультурализме здесь речь уже не идёт. А. Г.165§ 4. Мультикультурализм в представлении У. КимликаДругой канадский исследователь, Уилл Кимлика, в одной из своих последних книгпод названием «Современная политическая философия» использует термин«мультикультурализм» для обозначения всей совокупности требований самых разныхэтнокультурных групп. При этом он обращает внимание на то, что это множество группвесьма гетерогенно: оно включает в себя иммигрантов, национальные меньшинства,коренные народы, расовые и этноконфессиональные группы, и каждая из этих группвыдвигает свои требования, отличные от требований других групп.По свидетельству автора, политика мультикультурализма бросает вызовтрадиционной модели «гражданства как прав», целью которой было развитие общейнациональной идентичности среди граждан.
Необходимость в ней возникла в силу того,что даже расширения существующего перечня гражданских прав с включением в негоосновных социальных прав (на котором настаивали такие теоретики этой модели, как Т.Х. Маршалл) оказалось недостаточно для многих групп и категорий населения. Ихчлены по-прежнему продолжали чувствовать себя исключёнными из жизни основнойчасти общества, несмотря на обладание общими правами гражданства. Поэтому онистали добиваться ещё большего расширения категории гражданства, рамки которойпозволили бы признать различия и идентичность угнетённых меньшинств.За исключением некоторых закрытых сообществ, большинство этнокультурныхгрупп преследуют цель интегрироваться в те общества, в рамках которых они находятся,стать их полными и равноправными участниками.
Но одновременно с этим онистремятся сохранить свою идентичность, особенности собственной культуры, традиций,языка и образа жизни. Для достижения этого меньшинства требуют от государстваособых прав. Однако те исключения и особые условия, которых они добиваются длясебя, могут нести в себе опасность возникновения нового неравенства или новойнесправедливости.
Ведь создание особых условий для сохранения специфики некой166одной группы может поставить в невыгодное положение другие группы населения,которые лишены подобных преференций.Но возникновение подобной несправедливости, замечает автор, вовсе не обязательно.Наделение какой-либо этнокультурной группы особыми правами «не обязательноставит её в положение господства над другими группами», но напротив,рассматривается как обеспечение более или менее равных условий совместногосуществования этих групп.
Либеральные культуралисты, такие как Джозеф Раз,«пытаются показать, что права меньшинств дополняют, а не уменьшают,индивидуальную свободу и равенство, и помогают удовлетворить потребности, которыеиначе остались бы неудовлетворенными в государстве, жестко придерживающемсяэтнокультурной нейтральности».1 И перед ними возникает задача привестиубедительные доказательства в поддержку этой точки зрения, чтобы успешно оправдатьотступление от принципа благожелательного пренебрежения.Что касается собственного мнения У. Кимлика по данному вопросу, то он полагает,что сама идея безразличия либерального государства к культурным особенностямявляется ложной.
И, насколько мы себе это представляем, речь здесь идёт не столько обистинности или ложности самой этой идеи как таковой, сколько о соответствии этойидеи реальному положению дел. С одной стороны, согласно теоретическим основаниямлиберализма, либеральное государство должно быть безразличным к этнокультурнымособенностям своих граждан.
Однако, с другой стороны, практика показывает, что тегосударства, которые считают себя либеральными, в действительности вовсе непридерживаются подобного нейтралитета по отношению к межкультурным различиям.Для того чтобы внести большую ясность в то, какую позицию в отношении культурызанимают практически все государства, автор вводит специальный термин«общественная культура».
Им он обозначает культуру, которая имеет привязку копределённой территории и формируется на основании какого-то одного языка,выступающего общим средством коммуникации в большинстве общественныхинститутов. По заверению канадского исследователя, государства всегда стремятся вмаксимально возможной степени приобщить всё население страны к этой единойобщественной культуре, распространить её на всю свою территорию. Осуществляют1Кимлика У.
Современная политическая философия: введение; М.: Изд. Дом Гос. ун-та – Высшей школыэкономики, 2010, с. 437.167они это своё намерение в рамках так называемого процесса «нациестроительства». Посвоей сути он представляет собой осуществление одной из основных функцийгосударства – формирование национального сообщества с образованием единой длявсех общественной культуры и различных социальных институтов. Помимо этого,нациестроительство предполагает формирование у населения страны определённойнациональной идентичности, основанной на принадлежности к той или инойконкретной общественной культуре и на участии в социальной жизни.Описываемая У. Кимлика общественная культура не включает в себя общие обычаи,традиции, религиозные представления, и особенности личного образа жизни.Следовательно, по своему содержанию она представляет собой нечто отличное отэтнической культуры, и их сферы не пересекаются.
Но если эта общественная культуране подразумевает никакой этнической окраски, то разве тогда она не придерживаетсятого же либерального принципа благожелательного пренебрежения к межкультурнымразличиям? Для автора она, по всей видимости, представляет собой нечто отличное отэтого принципа, поскольку он указывает на необходимость «заменить модель“благожелательного пренебрежения” более точной моделью, признающей ключевуюроль нациестроительства в либеральных демократиях».1 В противном случае у него небыло бы никаких оснований утверждать, что для современных либеральныхдемократических стран характерен неизбежный плюрализм общественных культур.Этнокультурное разнообразие, с одной стороны, уравновешивается в них единствомязыка и социальных институтов, а с другой, обретает возможность проявления ивыражения через множественность общественных культур.
Ведь современныегосударства, как уверяет Кимлика, вполне могут себе позволить развивать иподдерживать не одну, а сразу несколько общественных культур.Означает ли это, что в современных либеральных обществах возможновозникновение различных категорий гражданства? Ведь то, что автор называетобщественной культурой, по нашему представлению, есть не что иное, как гражданскаякультура. Несколько общественных культур, существующих одновременно, – это,соответственно, несколько гражданских культур. А наличие нескольких гражданскихкультур предполагает существование нескольких различных моделей или степенейгражданства и, соответственно, нескольких форм национальной идентичности.1Там же, с.
439.168Следовательно, нет ли в утверждении исследователя о возможности развития сразунескольких общественных культур в пределах одного государства намёка на идеюдифференцированного гражданства, с требованием учреждения которого как развыступают сторонники мультикультурализма? Некоторые этнокультурные меньшинстватребуют его принятия, по причине того, что в традиционной модели общих правгражданства, согласно утверждению автора, нет места культурным различиям.Однако «требования признания через дифференцированное гражданство остаютсяглубоко спорными. Некоторые даже считают саму идею дифференцированногогражданства противоречием в понятиях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
