Диссертация (1148757), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Ощущение чего-то4546Гудмен Н. Способы создания миров. М., 2001. С. 135.Фрейд З. Жуткое // Художник и фантазирование. М., 1995. С. 265-281.29как жуткого испытывается, когда проявляется вытесненная из сознательной части душипсихическая реальность, постоянное скрытое присутствие (и предвкушение) которойвызывает аффективное напряжение и, в конечном счете, невроз.
Сублимация (каквозвышенное) позволяет «удержать» пугающее и отвращающее другое в его границах.Много позднее в «Эссе об отвращении» Юлия Кристева соединяет эти понятия такимобразом:«Объект и знак – в состоянии брожения. Оно происходит не от желания, а отнестерпимого означивания. Они балансируют между бессмысленностью иневозможностью реального.
Но так или иначе, вопреки «я» (которого несуществует) представляются через отвращение. … Отвратительное… соседствует,с одной стороны, с соматическим симптомом, с другой – с сублимацией…Сублимация, напротив, не что иное, как возможность назвать предназванное,предобъектное, которые оказываются на деле трансназванием, трансобъектом. Всимптоме отвратительное заполняет меня, я становлюсь отвратительным.
Припомощи сублимации я удерживаю его. Отвратительное выткано возвышенным. Этоне одно и то же, но один и тот же субъект и один и тот же дискурс осуществляют ито, и другое».47В терминологии Жака Лакана вытесненное «другое» – это «Реальное», абсолютноисходный и как таковой невозможный для субъекта опыт; то, что невозможно высказать,символизировать, что лежит в области фундаментально невозможного. Несмотря на то,что теория субъекта Лакана определяется им самим как этическая, подход к нейсовершается через эстетику.
Традиционной миметологической эстетике, посвященнойчувственностиипрекрасному,(эстетикевоображаемого)онпротивопоставляетпсихоаналитическую эстетику, в основе которой лежит «анализ экономики означающих».Так, эстетическое в его концепции следует рассматривать через обращение к языку какформе, опосредующей отношения с миром. Субъект не в силах отделиться от языка, приэто сам язык, означающий другого, есть универсальная и фундаментальная травма.Художник посредством творчества, будучи погружен в язык, обостряет в себе тягу киному, «желание другого».
При этом означающие, которые составляют суть любогоязыка, не имеют прямой связи с каким-либо означаемым: каждое означающее лишьотсылает к другим означающим, но никогда не к смыслу. Так, произведение искусства,представляющее собой означенное желание, ищет все новое другое внутри самого языка.Суть же искусства – не в отображении того, что вписывается в известную системуозначающих, а в создании нового, приближающего нас к Реальному.
В теории Лакана30понятие языка – центральное для определения сущности «Символического», той силы,которая оказывается доминирующей и над «Реальным», и над «Воображаемым».Возвышенное располагается здесь в зазоре между Реальным и Символическим (полеязыковых структур) как изначальный разрыв, нехватка, проявляясь в акте «узнавания»Другого через всегда свое собственное Реальное. В качестве опоры полагаемой сознаниемдействительности, воображаемого сценария, структурирующего желание, выступаетфантазм.
Однако «правда» возвышенного состоит в том, чему противопоставляетсяфантазматическая конструкция реальности – в «травматическом ядре, не поддающемсясимволизации», в Реальном, которое располагается на уровне влечения к смерти иявляется «небытием, заявляющим о себе в символическом порядке»48.Если Лакан выстраивает в чистом виде психоаналитическую структуру, то один изего важнейших последователей Славой Жижек вписывает понятия фантазма, нехватки,реального и невозможного в анализ современных социальных структур, главным образом,идеологических,темсамымпредлагаяверсиюболееприкладного,социальноориентированного психоанализа. В качестве Реального в концепции Жижека выступает«возвышенный объект идеологии», то, что находится по ту сторону описания в фантазмах,предлагаемых массовой культурой и медиатизированной политикой. Опираясь на теориюМаркса о товарном фетишизме и концепцию структурной причинности Луи Альтюссера,Жижек анализирует некий общий для структуры культурного производства, личности исоциума методологический конструкт, который можно условно обозначить как«экономику желания»49.
Логика возвышенного (как представления непредставимого)является здесь одним из конституирующих начал.«Возвышенное – это уже не(эмпирический) объект, самим своим несоответствием Идее свидетельствующий оналичии трансцендентной вещи-в-себе (Идеи); это объект, замещающий, занимающий,восполняющий пустое место Вещи как вакуума, как чистого Ничто абсолютнойнегативности»50. Невозможность презентации переходит в презентацию невозможности.«По ту сторону» репрезентации нет ничего, кроме «эффекта предела, присущего самойэтой репрезентации»51.47Кристева Ю.
Силы ужаса: эссе об отвращении. СПб., 2003. С. 47.Лакан Ж. Семинары. Книга I: Работы Фрейда по технике психоанализа. М.: Гнозис/Логос, 1998. С. 391.См. также: Лакан Ж. Семинары. Книга 7: Этика психоанализа (1959/60). М.: Гнозис/Логос, 2006; Лакан Ж.Семинары. Книга 17: Изнанка психоанализа (1969/70). М.: Гнозис/Логос, 2008.49Матвеева А. Новая русская книга 2001, №1, http://www.guelman.ru/slava/nrk/nrk7/10r.html50Жижек С.
Возвышенный объект идеологии. М.: "ХЖ", 1999. С. 206.51Hartley G. The Abyss of Representation, p. 5.4831Неомарксизм: экономическая логика возвышенногоПерспектива неомарксистского подхода интересна в данном случае тем, чтопредставляет выход – помимо внутренних психических или же онтологических – также насоциально-политические пласты.
Как было подмечено еще Берком, отношения внутривозвышенного – властные отношения. Контекст теорий политического бессознательногоФ. Джеймисона или структурной причинности Альтюссера и подходов представителейФранкфуртскойшколыпозволяетоценить,какимобразомнепредставимое/несхватываемое в понятии/ аффективное / или же просто «отсутствующее» 52 проявляетсебя в действии социальных структур, в частности, в диалектике ценовых отношений(цена как «отображение» (Darstellung) труда). Возможно ли не быть вписанным в этиотношения? Есть ли зона автономии и свободы, не опосредованной абстрактными«структурами»? Тогда возвышеное и есть та самая ускользающая цель, идеальныйпорядок отношений (в данном контексте, прежде всего, социально-экономических).Т.Адорнопревосходящимивидитеговвозвышенномспособноститоржествофеноменами(нечеловеческоготолькодухаприродными,надноисоциальными, например, над системой социальной ангажированности и т.д.).
Главныйпафос и девиз его эстетической теории – внутреннее противодействие, сопротивлениеобщему порядку. Искусство должно преодолеть позитивизм, навязанный ему социальноэкономическим порядком, отказаться от представления какой бы то ни было формыгармонии53. Вывод Адорно, что с момента, когда искусство стало автономным, оно сталохранителем утопии, которая ушла из религии54. Но при этом само искусство на сегодняохвачено коммерциализацией, соответственно утопии и возвышенному в классическомпонимании (а Адорно в этом вопросе, хоть и с оговорками, продолжает линиюнеокантианцев и гегельянства) остается все меньше места в капиталистическом мире.
КакподытоживаетпозициюпредставителейФранкфуртскойшколыголландскийисследователь Йос де Муль, «заявления, что искусство развивается «по ту сторону»актуального мироустройства одновременно и верны, и нет: неверным является необещание искусства (новая утопия), но сама идеологическая система, котораяподдерживает такую реальность55. Эта скрытая вера в над-социальную утопию в позициинеомарксизма слишком часто оказывается завуалированной жесткой критикой и52Постановка вопроса в подобных категориях, не являющихся эстетическими, в строгом смыслетрадиционной эстетики, подразумевает расширение и углубление поля действия эстетического, посколькупредполагает именно эстетическое отношение к обозначаемым феноменам.53Адорно Т. Эстетическая теория.
М.: Республика, 2001.54См.: Cohen J. Interrupting Auschwitz. Art, Religion, Philosophy. New York, London: Continuum, 2005.55de Mul J. Romantic Desire in (Post)modern Art and Philosophy. New York: State University of New York, 1999,р. 100.32призывом менять социальный порядок, но не из соображений классического единогоИдеала социального устройства, а от противного, так как капиталистический строй, спозиций многих, себя дискредитировал.В последние годы, однако, в рамках этого направления мысли наблюдается важныйповорот – интерпретация идей о социальном и экономическом равенстве как тотальной иуниверсальной ценности.
Так, Антонио Негри и Майкл Хардт обнаружили неожиданныйи для многих неоднозначный оптимизм (а значит и своего рода идеализм), предлагая идеимножественности (multitude) и всеобщности (the common) как средство построения нового,альтермодернистского порядка распределения благ. Распределение происходит не сверху,а изнутри и всеохватывающим образом. Именно качество тотальности и всеобщностипозволяет интерпретировать эти суждения в контексте возвышенного, укрепляя иобновляя при этом не столько приписываемые ему смыслы иерархичности и негативнойрепрезентации, сколько универсальности и единства как принципов социальногоустройства. Во введении к их последней книге «Commonwealth»56 авторы продолжаютидеи, обозначенные в предшествующих томах – «Империя» и «Множества», выражаянадежду «перевернуть феноменологию нигилизма [отсылка к Хайдеггеру – К.Ф.] иоткрыться множественным процессам производительности и креативности, способныхреволюционировать наш мир и учредить разделенное всеобщее богатство (shared commonwealth).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
