Диссертация (1148497), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Просителем был Лазарь Заменгоф, обратившийся в высшую цензурнуюинстанцию с проектом еженедельной газеты «La Internaciulo» («Международник»), которую он планировал выпускать в Варшаве. Её программа предусматривала беллетристику, учебные упражнения и «филологическое обсуждение международного языка», сообщения о ходе его распространения и«об отношении публики к нему», почтовый ящик и объявления 2, т.е. всё то,что впоследствии появилось на страницах редактируемой Л. Заменгофом га1См.: Радван-Рыпинский Е.
Газеты и журналы на эсперанто (родившиеся до настоящего времени) //Esperanto. 1905. № 1–2. 2-я ст. обложки.2РГИА. Ф. 776. Оп. 12. Д. 56. Л. 1–2. Дело: «По ходатайству г. Заменгофа о разрешении ему издаватьв г. Варшаве, на международном (эсперантском) языке газету под названием “La Internaciulo”».25зеты «Esperantisto».
«Чтобы международный язык вполне принёс ту пользу,которой от него можно ожидать, требуется, чтобы он постоянно совершенствовался <…> и чтобы число лиц, изучающих его, энергично возрастало, – объяснял автор лингвистического проекта в пояснительной записке кпрошению. – <…> Для того, чтобы эта цель могла быть как можно скореедостигнута, требуется, чтобы на международном языке выходило какоенибудь периодическое издание, которое своим существованием показывалобы практически, насколько язык годен для точного выражения человеческоймысли, насколько он в состоянии заменять другие языки (кроме родного, разумеется)»1.Начальник Главного управление по делам печати Е. М.
Феоктистов, ознакомившись с доводами просителями, признал его ходатайство «ненадлежащим удовлетворению», поскольку «в цензурном ведомстве нет лица, могущего рассматривать издание на вновь изобретённых языках»2. Однакопричина отказа была не только в этом: в годы царствования Александра III(1881–1894 гг.) разрешения на открытие новых изданий выдавались с большой осмотрительностью «лишь лицам, на благонадёжность которых можнобыло более или менее положиться». Так, в год обращения Л. Заменгофа вцензурное ведомство в стране возникло только 9 новых периодических изданий (4 журнала и 5 газет): это был наименьший показатель с 1880 по 1900 г.3Естественно, в то время, когда власти стремились сдержать рост численностиизданий, приверженцы существовавшего всего лишь год искусственногоязыка едва ли могли рассчитывать на положительный исход рассмотрения ихпрошения.Несмотря на неудачу Л.
Заменгофа, в 1890-х гг. ряд его последователейпредприняли несколько попыток учредить в Российской империи печатныеорганы, но во многом из-за отсутствия цензоров, владевших международнымязыком, и в какой-то мере из-за подозрительного отношения властей к эспе1Там же. Л. 7; Заменгоф Лазарь. Изложение мотивов, побуждающих меня просить разрешения на издание еженедельного листка на международном языке // Международный язык.
1929. № 3. С. 148.2РГИА. Ф. 776. Оп. 12. Д. 56. Л. 9–10.3Жирков Г. В. История цензуры в России XIX века. Учебное пособие. СПб., 2000. С. 199, 212.26ранто-движению, особенно после помещения запрещённого цензурою письма Л. Н. Толстого в газете «Esperantisto» в 1895 г., ни один из них не былдозволен.25 октября 1894 г. московский математик Павел Александрович Буланжеобратился в Главное управление по делам печати с прошением об изданииежемесячного журнала «Esperantisto» («Эсперантист»). Будучи последователем Л. Н. Толстого, П. А. Буланже стремился создать не узкоспециализированный орган движения эсперантистов, каким была выходившая в то время вНюрнберге одноимённая газета, а издание, в котором могли найти отражениеи общечеловеческие идеи. Так, помимо сведений о международном языке, впрограмме его журнала предполагались «вопросы о всеобщем мире, трезвости, гигиене, нравственности», кооперации и воспитании.
Кроме того, настраницах журнала планировалось помещать «переводы на эсперантскийязык выдающихся произведений русской и иностранной литературы», шахматные задачи и общественно-полезную информацию. Уже 27 октября министр внутренних дел И. Н. Дурново «не признал возможным удовлетворитьэто ходатайство», не указав при этом причины 1.Следующие подобные отказы, вынесенные уже другим министром внутренних дел – И. Л. Горемыкиным, содержали соответствующие обоснования.Обратившиеся в 1898 г.
в Главное управление по делам печати эсперантистыполучили отрицательные ответы на основании отсутствия в их городах цензоров, владевших эсперанто.Одним из них был председатель одесского отделения общества «Espero»Владимир Викентьевич Филипович, желавший издавать раз в два месяца газету «Lingvo Internacia» («Международный язык»)2. Ввиду возможного отказа, вместе с прошением им была подана пояснительная записка, касавшаясяпроблемы цензурирования столь специфического печатного органа. «Принимая на себя полную ответственность за содержание статей», посвящён1РГИА. Ф. 776. Оп.
8. Д. 873. Л. 1–2. Дело: «По ходатайству г. Буланже о разрешении ему издавать вг. Москве на языке эсперанто журнал под названием “Esperantisto”».2РГИА. Ф. 776. Оп. 13. Д. 159. Л. 1. Дело: «По ходатайству Одесского отделения общества “Эсперо”о разрешении издавать на языке эсперанто газету “Lingvo Internacia”».27ных «исключительно разработке вопроса о международном языке» и неимеющих связи с «вопросами политики и общественной жизни», В. В. Филипович указывал на три варианта её решения, которые могли бы устроить иведомство цензуры, и издателя-редактора: 1) предоставлять точный переводна русский язык всех эсперантских текстов; 2) печатать их параллельный перевод; 3) препровождать газету на просмотр сотруднику Комитета цензурыиностранной С.
Ф. Гейспицу, цензурировавшему поступавшие из-за границыиздания на эсперанто. «Оба последние условия представлялись бы, однако,весьма стеснительными для одесского отделения общества “Эсперо”, – писал его председатель, фактически прося Главное управление разрешить выпускать «Lingvo Internacia» без её прочтения цензором, – так как отсылкатекста для цензуры в С.-Петербург неизбежно сопряжена с значительнойпотерей времени, печатание же газеты на двух языках сильно увеличит расходы издания и уменьшит число заграничных подписчиков, на которых газета должна рассчитывать в виду значительного распространения языка эсперанто вне России». В конце декабря 1898 г.
министр внутренних дел отклонил это ходатайство, указав, что «в Одессе нет цензора, знающего язык“эсперанто”»1.В том же месяце с аналогичным прошением обратилась жительницаНижнего Новгорода Таисия Александрова Тенисова, желавшая стать издательницей литературно-популярно-научного журнала «Stelo Esperantista»(«Эсперантистская звезда»). Согласно программе, в нём должны были печататься статьи, письма и редакционные ответы об эсперанто, повести, рассказы, стихотворения, этнографические и путевые заметки, мемуары, «лёгкийзлободневный фельетон» об эсперантистах, объявления и реклама.
Как и Л.Заменгоф, Т. А. Тенисова обратила внимание Главного управления по делампечати на пользу от международного языка и печатного органа на нём, но от-1Там же. Л. 2–3, 7.28сутствие в Нижнем Новгороде цензора, способного просматривать такое издание, стало причиной отрицательного исхода и этого дела 1.Вероятно, в 1890-х гг. российское эсперанто-движение всё-таки смоглобы обзавестись собственным печатным органом, если бы в высшую цензурную инстанцию обратились петербургские эсперантисты, поскольку в столице имелся цензор, владевший международным языком – С.
Ф. Гейспиц, о котором В. В. Филипович упомянул в пояснительной записке. Однако руководство столичного общества «Espero» ходатайствовало об учреждении официального издания этой организации – журнала «Sciigoj de societo “Espero”»(«Известия общества “Espero”») – только в 1901 г. 2, когда названный цензоруже скончался. Таким образом, как и сторонники международного языка изВаршавы, Москвы, Одессы и Нижнего Новгорода, петербургский эсперантистский клуб получил отказ.По документально неподтверждённым данным, кроме упомянутых пятибезуспешных попыток основать в Российской империи периодическое издание на эсперанто, в 1890-х гг.
были предприняты ещё три: в 1894 г. варшавяне не смогли открыть газету в столице Царства Польского, в 1897 г. жителюКаширы Московской губернии М. Сапожникову не удалось основать ежемесячный журнал, а в 1898 г. потерпел неудачу архангелогородец А. Закревский3. Таким образом, с 1888 по 1901 г. восемь однотипных дел были решеныне в пользу российского эсперанто-движения, что заставило его активистовзадуматься о выпуске печатных органов в других странах.В 1901 г. почётный член общества «Espero» А.
В. ПрохоровичКочмаренко объявила о готовящемся проекте литературного журнала«Beletristo» («Беллетрист»), который она собиралась издавать в Венгрии. Нопрограмма журнала не понравилась эсперантистам, «они запротестовали, и“Beletristo” в свет не вышел». Спустя два года, над подобной возможностьюзадумался и другой активист «Espero» – Е. В. Радван-Рыпинский – после то1РГИА. Ф.
776. Оп. 13. Д. 168. Л. 1–4. «Прошение» из дела: «По ходатайству г. Тенисовой о разрешении ей издавать в г. Нижнем Новгороде газету на языке эсперанто под названием “Stelo Esperanta”».2Radvan-Ripinski E. V. Skizoj el la esperantista historio // La Ondo de Esperanto. 1912. № 2. С. 32.3Там же.29го, как главный редактор монреальского эсперантского журнала «La Lumo»(«Свет») А. Сэинт-Мартин предложил ему переехать в Канаду «для редактирования русского пропагандистского приложения к “Lumo”», однако РадванРыпинский не решился бросить службу в полиции и эмигрировать в Америку1.В результате того, что и за границей члены «Espero» не смогли открытьпечатного органа, им пришлось обратиться к редакции уже существовавшегопериодического издания.
В 1902 г. их выбор пал на крупнейший транснациональный журнал эсперанто-движения «Lingvo Internacia»2, выходивший в этовремя в Венгрии. Его редактор Пауль Фрюиктье (Paul Fruictier) согласилсясотрудничать со старейшим российским эсперанто-клубом и даже стал указывать на обложке каждого номере: «Официальный орган общества“Espero” в С.-Петербурге, филиалов общества “Espero” в Хабаровске, Мелитополе и Владивостоке».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
