Диссертация (1148497), страница 37
Текст из файла (страница 37)
К 1920-м гг. первостепенным для него вопросом стал вопрос земельный, что было продиктовано,прежде всего, изменениями в социально-политической обстановке в стране.Одобрив в целом декреты советской власти о земле, в особенности принципыуравнительного передела земель и коллективного ведения хозяйства, последователи Л. Н. Толстого стремились участвовать в начавшемся социалистическом строительстве 4, что с их стороны выразилось не только в непосредственном освоении территорий, но и в теоретических размышлениях о правеземлевладения и землепользования.Так, обсуждение этой проблематики неоднократно происходило настраницах толстовской периодики, в том числе и бюллетеня «Teristo», гдемысль об отношении человека к земле нашла наиболее конкретное выражение в программной статье: «Если часть людей узурпировала в свою пользуэксклюзивные права на землевладение, то все другие люди, лишённые земли,зависимы от землевладельцев и фактически становятся их рабами».
Отсюда1К нашим братьям // Русское приложение к № 1 журнала «Informilo». 1917. С. 2.De la redakcio // Teristo. 1922. № 1. С. 6.3Programo de la bulteno «Teristo» // Teristo. 1922. № 1. С. 8.4Петухова Т. В. Коммуны и артели толстовцев в советской России (1917–1929). Ульяновск, 2008. С.275.165редакция делала следующий вывод, выражая согласие с уравнительной политикой большевиков: «Всякое общественное устройство основывается нанормах, согласно которым, право землевладения распределено между населением. <…> Каждый человек должен пользоваться равными правами наземлю, каждый человек должен пользоваться равными юридическими правами»1. В том или ином виде эти суждения неоднократно проводилась встатьях «Teristo», и проблема обладания земельными наделами, таким образом, сделалась в них основным предметом обсуждения.
Редакция и авторыбюллетеня стремились затрагивать лишь прагматичные вопросы, абстрактноеже идеалистическое теоретизирование не находило в нём места. Поэтому аграрные реформы в различных странах и описание опыта организации сельскохозяйственных трудовых колоний и создания городов-садов стали основными темами органа крестьян-толстовцев.Важное место в «Teristo» отводилось и обсуждению экономическойтеории американского политэконома Генри Джорджа, утверждавшего, что«как человек принадлежит самому себе, так ему принадлежит и его труд,проявленный в конкретной форме»2. Примечательно, что работы Г.
Джорджавысоко оценивались Л. Н. Толстым, неоднократно обсуждавшим их в переписке3. Упоминания о них также содержатся в публицистическом произведении писателя «Великий грех», фрагмент которого в переводе на эсперантобыл помещён в первом номере «Teristo», вышедшем в мае 1922 г.4Вообще перепечатка статей (с указанием на источник) была характернадля этого бюллетеня. Однако недостатка в оригинальных статьях и заметкахон не испытывал: в конце года они составляли основное содержание его номеров. Таким образом, закрытие «Teristo» в декабре 1922 г.
было связано не сдефицитом журналистских материалов, а с финансовыми проблемами типографии В. Н. Степановой, с которыми сталкивались и другие частные изда12Terismo // Teristo. 1922. № 1. C. 1.Цит. по: Гусев Н. Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1881 по 1885 г. М., 1970.
С.387.34Там же. С. 385–386.См.: Tolstoj Leo. Leo Tolstoj pri Henry George // Teristo. 1922. № 1. С. 2–4.166тельства тех лет. По этой причине большинство журналов независимой печати начала 1920-х гг. существовали не более двух лет и не отличались высокой периодичностью – за это время успевало появиться 3–10 выпусков1.«Teristo» не стал исключением: за восемь месяцев вышло по 6 тетрадей (8номеров) в эсперантской и русской редакции; его тираж постепенно уменьшился с 3 тыс.
до 500 экземпляров. Он стал фактически последним относительно крупным периодическим изданием толстовцев, вынужденных в следующие годы печатать на стеклографе малотиражный ежемесячный бюллетень2, и последним российским печатным органом на международном языкепервой половины XX в., не являвшимся организационным и идеологическимсредством проведения политики коммунистической партии.Таким образом, в начале 1920-х гг. политизированная периодика прочнозаняла место аполитичной прессы, до этого времени главенствовавшей в системе российской эсперантской журналистики. Такая черта последней как«нейтральность», заключавшаяся в её стремлении избегать острых социальных вопросов и обслуживать всех эсперантистов вне зависимости от их классовой принадлежности и политических взглядов, высоко ценившаяся большинством сторонников международного языка в 1900–1910-е гг., была признана руководством СЭСС негативной.
Иностранную же печать, остававшуюся верной идее «раннего» эсперантизма – сблизить и примирить народы,лидеры этого союза характеризовали как «буржуазно-эсперантистскую»,«пропитанную мелкобуржуазным пацифизмом и нейтрализмом» 3. В соответствии с этим они противопоставляли заграничную «нейтралистскую» периодику «революционным» изданиям СЭСС и SAT, а в своих историческихочерках о дореволюционном эсперанто-движении игнорировали его аполитичную прессу.1Жирков Г. В.
Неп как отражение нэпа: Очерк истории независимой печати России 20-х годов XX в.:Учеб. пособие. Чебоксары, 1999. С. 9–10, 14.2Поповский М. А. Русские мужики рассказывают. Последователи Л. Н. Толстого в Советском Союзе.1918–1977. Лондон, 1983. С. 62.3Дем. Г. Друзья и противники о международном языке // Международный язык. 1925. № 5. Серия А3. С. 13.167В течение всего периода после закрытия «Teristo» применение вспомогательного языка в советской журналистике происходило исключительно врамках системы взглядов эсперантистов-коммунистов, развивавшейся подвоздействием марксистско-ленинской идеологии. Согласно сформировавшейся в рядах СЭСС точке зрения, эсперанто в силу своей лёгкости и органичной близости наиболее распространённым европейским языкам долженбыл стать посредником в интернациональном общении пролетариата и крестьянства и сыграть роль одного из катализаторов мировой социалистической революции.
В связи с этим использование проекта Л. Заменгофа в советских СМИ в 1923–1937 гг. превратило его в специфическое орудие политической пропаганды, а участие эсперантистов в движении рабселькоровсделалоэтотязыккрестьянской связи.действеннымсредствоммеждународнойрабоче-1683. Эсперанто как язык международного рабоче-крестьянскоговзаимодействия и советская журналистика (1924–1937 гг.)3.1. Эсперантисты и рабселькоровское движение3.1.1. Предпосылки возникновения и первые шаги движениярабселькоров-эсперантистовПрактическое применение эсперанто началось в 1887–1888 гг., когда,благодаря изданному в Варшаве его первому учебнику на русском, польском,немецком, французском и английском языках, в различных странах мирапоявились первые эсперантисты.
Как правило, использование ими этого лингвистического проекта начиналось с написания на нём письма Людвигу Заменгофу, который уже в 1889 г. опубликовал сборник с адресами тысячи человек, изучивших эсперанто и желавших на нём переписываться. В связи стем, что большинство из них проживали в Российской империи 1, на первыхпорах обмен эсперантскими письмами происходил в основном в пределах еёграниц, но уже с середины 1890-х гг. с зарождения общественного движениясторонников эсперанто в Германии, Франции, Швеции и других странах переписка на этом языке стала носить международный характер2.О дальнейшем росте популярности такой формы его применения говорят данные, опубликованные в 1905 г. в «Ruslanda Esperantisto»: «Всех эсперантистов, зарегистрированных и переписывающихся на яз.[ыке] эсперантопо последнему подсчёту – около 300.000 человек»3.
Указание на то, что сторонники вспомогательного языка на нём именно переписывались, весьма характерно для начального периода его распространения, поскольку в первыедва десятилетия он мало употреблялся в устном общении. Это подтверждает1Андреев А. П. Международный язык эсперанто. Его настоящее, прошедшее, будущее.
Тифлис, 1913.С. 45.2Ивн Л. У истоков. Первые «миркоры» // Известия ЦК СЭСР. 1927. № 9–12. С. 331.Радван-Рыпинский Е. Краткий исторический очерк идеи международного языка вообще и языка эсперанто // Ruslanda Esperantisto. 1905. № 1. С. 13.3169ся словами Л. Заменгофа, произнесёнными в 1910 г. на Первом всероссийском съезде его единомышленников: «Наши конгрессы, не только всемирные, но и национальные, имеют прежде всего значение обучающее и воспитательное.
Эсперантисты, разбросанные в разных городах и городках, собираются в более или менее большую массу, чтобы услышать наш язык,чтобы проверить, правильно ли они выучили язык, хорошо ли они его понимают, чтобы сравнить свое собственное произношение с произношениемболее опытных эсперантистов»1. Таким образом, вплоть до начала 1910-хгг. речевое общение на международном языке происходило в мире главнымобразом в письменной форме; применение он находил также в книгах и периодике.В России же до 1904 г. цензура не разрешала издавать газеты и журналына эсперанто, и только после значительных усилий его сторонники добивались возможности выпускать на нём художественную литературу 2.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
