Диссертация (1147231), страница 67
Текст из файла (страница 67)
15-16; о неофункционалистских чертах ЕСП: Levi I. Op. cit. P. 138, 142-146.1187Adler E., Crawford B. Op. cit. P. 26.1183208также НГО из некоторых других стран-партнеров ЕС и его государств-членов сотрудничают иреализуют конкретные проекты, направленные на мирное решение конфликта.И для Израиля, и для палестинской стороны участие в ЕСП, в т. ч. в СдС, представляло,конечно, некоторый интерес. Израиль разделяет с ЕС общие цели стабильности иэкономического развития в Средиземноморье (при этом сомнительно, желают ли его элитыглубоких демократических реформ в арабских государствах).
Ему выгодно участие врегиональных проектах, финансируемых ЕС. Израиль оценил и возможность де-фактонормализовать отношения с некоторыми арабскими странами и извлечь выгоды из своегоэкономического превосходства в регионе. Своим участием он стремился подтвердить, что готовк поиску мира.1188 Интересно, что региональные инициативы ЕС перекликались с дискурсомизраильских левых (Ш. Перес уже в 1971 г. четко указывал на возможность применениянеофункционалистской логики к Ближнему Востоку, 1189 впоследствии он выступал заинтеграциюврамках“новогоБлижнегоВостока”1190)идаженекоторыхправых(“экономический мир”, предлагаемый Б. Нетаньяху1191). Палестинская сторона, которой такжевыгодноучастиевконкретныхрегиональныхпрограммах,увиделавПартнерстведополнительный форум, где можно поднимать перед ЕС вопрос разрешения конфликта.Тем не менее, эти достижения, скорее символические, не могли скрыть структурныхпроблем.
Их можно разделить на две группы. Во-первых, как отмечает большинство ученых,одной из главных проблем ЕСП стал сам арабо-израильский и особенно палестино-израильскийконфликт.1192Такимобразом,соотношениепартнерстваиконфликтаоказалосьпротивоположным тому, на которое рассчитывал ЕС. Та проблема, от которой ЕСП не должнобыло сильно зависеть и которую должно было смягчать, сама стала препятствием развитияПартнерства. Конфликт в военно-политической сфере не был устранен, а ЕСП стало егозаложником. Негативное влияние оказывали и другие конфликты, помимо арабо-израильского,– вокруг Западной Сахары и Кипра.
Последствия углубления арабо-израильского конфликта,вместе с общим обострением обстановки на Ближнем Востоке, были многообразны. В целом,арабские государства были не готовы полностью нормализовать ни политические, ниэкономические отношения с Израилем до разрешения конфликта; в ЕС обострялись проблемырадикального исламизма и исламофобии; в арабских государствах– авторитаризм,противоречия между сторонниками жесткого и мягкого подходов к Израилю, суннитами и1188Levi I. Op.
cit. P. 139-140; Khatib K. Op. cit. P. 45.Sachar H. M. Op. cit. P. 218-219.1190Перес Ш. Новый Ближний Восток. М., 1994; Перес Ш. По обе стороны стены … С. 49-58; о параллеляхпроектов Переса и ЕСП: Del Sarto R. Region-Building, EU Normative Power, and Contested Identities: The Case ofIsrael // The Convergence of Civilizations … P. 303.1191Azhar H., Louis J. Op. cit.
P. 18.1192См., напр.: Asseburg M. Euro-Mediterranean cooperation and protracted conflicts … P. 14-16; Levi I. Op. cit. P. 144146.1189209шиитами; конфликт все больше вовлекал проблемы Ирака и Ирана в региональную динамику вСредиземноморье. В практическом плане это вело к тому, что многие мероприятия иинициативы Партнерства кончались провалом.1193Однако было бы неверно полагать, что регионостроительство такого огромного масштабастало только заложником конфликтов в некоторых субрегионах. Для данной работы наиболееинтересно то, что ЕСП страдало от еще нескольких фундаментальных, структурных изъянов,напрямую не связанных с конфликтом, и в том числе поэтому Партнерство не смогло оказать нанего обратного позитивного влияния.
Эти изъяны сохранились и после создания СдС. Инымисловами, в ЕСП был ряд независимых проблем, которые делали его не вполне подходящимформатом для смягчения арабо-израильских трений.Прежде всего, проекты ЕС содержали в себе несколько концептуальных противоречий.Приоритеты ЕС постоянно колебались между южным и восточным регионами соседства и,соответственно, между предпочтениями государств-членов средиземноморского побережья иЦВЕ.
Поэтому Средиземноморью не всегда уделялось достаточно внимания.Сама модель и границы евро-средиземноморского региона очень противоречивы. Какотмечается в докладе, подготовленном четырьмя ведущими исследовательскими центрами ЕС в2013 г., “регион южного соседства, ограниченный средиземноморским пространством, имеетмало смысла со стратегической точки зрения, учитывая связи между Средиземноморьем,Персидским заливом, Сахелем, Африканским Рогом и Центральной Азией…”.1194 Приоритеты идаже элементы идентичности многих партнеров ЕС в Средиземноморье связаны именно сэтими сопредельными регионами или в целом с Африкой, Ближним Востоком как“конкурирующими” региональными проектами.
Влияние арабских монархий Персидскогозалива и Ирана на арабо-израильский конфликт очевидно велико. Смежная проблемазаключается в том, что ЕС, вероятно, не вполне осознает, что Средиземноморье не является егоисключительной “заповедной зоной”. Помимо США, противоречия с которыми все же неявляются фундаментальными, регион привлекает внимание других важнейших акторовмировой политики.
В дискурсе ЕС Средиземноморье часто называют “Mare nostrum” (лат.“наше море”). Однако с усилением внутреннего разнообразия, повышением независимостимногих государств региона от ЕС и усилением роли внешних игроков это название все большевыдает желаемое за действительное. Вероятно, значение важнейших внешних акторов (средикоторых – РФ, Китай, Индия, Бразилия) будет еще увеличиваться и в отношении конфликта.1193См., напр.: Asseburg M. Euro-Mediterranean cooperation and protracted conflicts … P. 14-16; Levi I. Op.
cit. P. 145149.1194Aliboni R. Op. cit. P. 4. Доклад был подготовлен по предложению правительств Испании, Италии, Польши иШвеции Королевским институтом Элькано (Испания), Институтом по международным делам (Италия), Польскиминститутом по международным делам и Шведским институтом по международным делам (Ibid.
P. 1).210Кроме того, ЕСП изначально было учреждено между неравными партнерами в виде одноготесного интеграционного объединения (ЕС) и набора весьма разнородных государств. Наследиеевропейского колониализма и экономические проблемы арабских государств создали структуру“асимметричной взаимозависимости” между сторонами. 1195 При этом ЕС не можетпользоваться в регионе столь мощным инструментом, как перспектива членства.
Далее, широтачленства и мультилатерализм имеют свои издержки. У каждого из партнеров есть своиособенности и специфика отношений с ЕС. Так, Мальта и Кипр стали его членами в 2004 г.,Турция – кандидат на вступление. За вычетом этих стран Барселонский процесс, а затем СдСвключали с “южной” стороны лишь Израиль и арабские государства. Таким образом, ЕСПстановилось еще более уязвимым перед арабо-израильским конфликтом1196 (следует учесть иколебания в турецко-израильских отношениях).1197 Однако и “арабское единство” на делеоказывалось эфемерным. Арабским государствам вполне удобно критиковать Израиль дажежестче, чем палестинцам, но при этом вступать с ним в тактические альянсы, не поддерживаяединой линии по палестинской проблеме.1198 В отношениях с ЕС существует все более сильнаятенденция к дифференциации арабских стран. Евросоюз имеет сильное влияние далеко не накаждую из них, причем оно ниже в субрегионе Леванта, чем в Магрибе.1199Отсюда следует противоречие между мультилатерализмом – ценностью самого ЕС – идвусторонним сотрудничеством ЕС с каждым партнером в отдельности.
Со временем второеначало преобладать над первым. Большинству государств выгоднее выстраивать связи с ЕС так,чтобы многосторонние проекты не мешали реализации их собственных приоритетов. В этойсвязи Европейская политика соседства, развивающаяся вместе с ЕСП, - явно более значимыйформат отношений.
Сотрудничество в Средиземноморье имеет четкие признаки “веернойструктуры” (‘hub-and-spokes’): в ее основании находится ЕС, который привязывает к себекаждое из государств-партнеров в отдельности, однако связи между последними весьма слабы;несмотря на то, что поощрение “горизонтальной” интеграции (т.е. между южными партнерами)предусмотрено ЕСП, она развивается медленно.1200Итоги сотрудничества по всем “корзинам” ЕСП были скромными. Что касается сферыполитики и безопасности, то в Средиземноморье так и не сложилось “региональногопартнерства в области безопасности” и не были разрешены другие международные конфликты– западносахарский и кипрский. ЕС также слабо применял принцип обусловленности для1195Adler E., Crawford B.
Op. cit. P. 27.Levi I. Op. cit. P. 144.1197Ягья В. С., Соломина Д. В. Указ. соч. С. 131.1198Azhar H., Louis J. Op. cit. P. 20.1199Kausch K. The End ...1200См., напр.: Levi I. Op. cit. P. 146, 201; Khader B. The European Union and the Arab World … P. 28; Azhar H., LouisJ. Op. cit. P. 12-13.1196211поощрения политических реформ. В его политике до потрясений в арабских странах,начавшихся в 2010 г., все больше преобладала реалистически-ориенталистская логика(затрагивавшая все направления ЕСП). В соответствии с ней, демократические перемены варабских государствах казались маловероятными. Следовало сотрудничать с авторитарнымирежимами, которые представлялись единственными гарантами стабильности, безопасности,“сдерживания” исламистов, контроля миграции, торговых выгод и поставок энергоносителей.Долгосрочные цели поощрения устойчивых инклюзивных институтов и прав человека былиотодвинуты на задний план.
Контакты устанавливались в основном с государственнымиструктурами, а не гражданским обществом. При этом секьюритизированный взгляд на регионне приносил безопасности, а кажущаяся стабильность была, разумеется, не более чемстагнацией и, как показали последние потрясения в арабских государствах, затишьем передбурей.1201 До арабских революций ЕС ни разу не применил значимых мер в рамках “оговорок оправах человека” в ЕСП – хотя он делал это до запуска Партнерства в 1995 г., а также 16 (!) разк 2011 г. – в отношении государств АКТ (Азии, Карибского бассейна, Тихого океана).1202Создавалось впечатление, что демократическая активность ЕС обратно пропорциональнаразвитию связей с партнерами и их географической близости.
Контакты с исламистами былислабыми или направленными на их “сдерживание”. Евросоюз не относил исламистов, дажеумеренных, к гражданскому обществу.1203 Если ЕС и шел на диалог с умеренными движениями,то он был ограничен “пугающе низким” уровнем знания о них, “монолитными взглядами наисламизм”, опорой на “информацию из вторых рук” (‘second-hand information’) и редкостьюличных контактов.1204. Все это опять-таки иллюстрировало ориенталистскую логику. Нужноеще раз подчеркнуть, что подобные подходы ЕС нельзя критиковать как некий коварный план сего стороны по эгоистической эксплуатации региона и предательству демократических идеаловво имя только своих интересов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
