Диссертация (1147213), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Несмотря на некоторые дискуссии в литературе относительно соотношения понятий народа (или,другими словами, – этноса) и нации, мы отвлечемся от них, - они не такпринципиальны для нашего анализа. Мы согласны с закрепившейся в качестве доминирующей точкой зрения, согласно которой, нацию корректней интерпретировать в смысле гражданской, связанной с возникновением и развитием государства, формы общности, а не этнической. В этом смысле этничность представляет собой одну из первичных исторических форм социализации, в рамках и посредством которой человек осваивает свой специфическийспособ существования, отличный от животного уровня жизни.
Именно стадность, постепенно трансформирующаяся в коллективность, находит себеприбежище и социальное оформление в этничности со всей совокупностьюстандартов и норм верований, морали, традиций, представлений, формирующих когнитивные образы этой коллективности.67Для формирования этничности и соответствующей рефлексивной ееинтерпретации в этнической самоидентификации были, очевидно, существенными как социальные факторы, в качестве объективных предпосылок,так и психологические, выражающие внутренние запросы личностного развития человека.
«Религия и национализм, равно как и любая традиция, а также верование, - отмечает Э.Фромм, - какими бы абсурдными или постыдными они ни были, если только они связывают одного человека с другим, являются спасительным прибежищем от того, чего человек больше всего боится:изоляции»89. Страх одиночества, согласно Э.Фромму, особенно в условияхатомизации общества и распада традиционных связей и отношений, толкаетличность променять любую обретенную или дарованную свободу на чувствозащищенности, которое дает принадлежность к группе.Это не обязательно может быть этническая группа.
Для такой групповой идентификации может служить профессиональная группа, статуснаягруппа, демографическая, и т.д., но которая формирует конфигурацию «…значимых представлений действующего о себе и других, которая опосредуетинструментальный, групповой и индивидуальный уровни действия, удерживая определенность (курсив наш – В.Б.) социальной личности в разнородномконтексте противоречивых и альтернативных мотивов, интересов, интенций,желаний или социальных требований»90. Какая идентификационная группаможет оказаться эффективной площадкой социальной адаптации и «удержания определенности» существования и воспроизводства социальности индивидуального бытия зависит от целого ряда социальных факторов структурного уровня, о чем нам предстоит еще говорить.Согласно концепции личностной редукции индивидом историческогоразвития вида, каждая особь в сжатом виде повторяет логическое развитие(хронотоп) своего вида.
Следуя этой концепции можно предположить, чтоэтничность, как способ социализации, является относительно ранним, но все8990Фромм Э. Бегство от свободы.- М., 1990. С.20.Гудков Л. Негативная идентичность: Статьи 1997 – 2002.- М., 2004. С.271.68еще вполне реконструируемым образцом организации этой модели социализации. Американские социопсихологии приходят к выводу, что этническаяидентичность приобретает значение и утверждается как значимая характеристика поведения и сознания человека лишь на уровне определенного личностного развития и усвоения совокупности социальных норм и представлений о себе и окружающем мире: не ранее 12-13 лет. При этом,«…формирование этнической константности… завершает процесс поэтапного осознания неизменности основных психосоциальных характеристик»91,лежащих в основе социокультурной идентификации личности, организующей социо- и психометрию существования человека как социального существа.Но, будучи одним из исторически ранних типов социализации индивида через этническую общность, этническая идентичность остается способоморганизации социального и культурного пространства индивида, пока традиционное общество не сталкивается с индустриальным, а потом уже и постиндустриальным обществом.
В последнем особенно явно заметно, что устойчивость индивидуального существования синхронизировано с динамикой подвижности социума. В кратные разы возрастающая дифференциация и стратификация общества предлагает широкий набор статусных позиций и ролей,лишь адаптируясь и осваивая которые индивид находит устойчивые социальные позиции. То есть социальная пластика существования человека, казалось бы, преодолевает локальность этнически окрашенного культурного исоциального пространства жизнедеятельности, как единственно существенного социального модуса воспроизводства своего «Я»?То есть, подобно тому, как индивид в своем личностном развитии после отроческого возраста проходит сложный процесс все более широкогоосвоения новых социальных ролей, новых, более широких и емких социальных коммуникаций, принципиальных для его устойчивого самовоспроизвод91Ethnic Identity: Formation and Transmission among Hispanies and Other Minorities./ Ed.
by M.E.Bernal,G.P.Knight.- Albany, 1993. P.12, 14.69ства, этничность, как значимое социальное пространство бытия человека,должна, казалось бы, превратиться в архаичные модели его идентификационных характеристик. Но современный исторический опыт говорит об обратном.Именно это обстоятельство вызывает подозрения у конструктивизма,настаивающем, что этническая идентичность в ее современном выраженииесть скорее когнитивный рисунок, а не реальный культурный комплекс, нуждающийся в защите и воспроизводстве.
Один из авторитетных представителей конструктивизма Ф.Барт, в частности, следующим образом реконструирует действительную природу этнической идентичности:- этническую идентичность, считает он, следует рассматривать скореекак форму социальной организации, чем выражение определенного культурного комплекса, а процесс рекрутирования в состав группы, определения исохранения ее границ свидетельствует, что этнические группы и их характеристики являются результатом исторических, экономических и политических обстоятельств и ситуативных воздействий (т.е.
«спроса на этничность» В.Б.);- будучи вопросом сознания (идентификации), членство в этническойгруппе зависит от предписания и самопредписания; только после, как индивиды начнут разделять общие представления о том, что есть этническаягруппа (или окажутся заключены в рамки этих представлений внешними обстоятельствами), они станут действовать на основе этих представлений, а этничность обретет организационные или институциональные различия;- сущностную значимость имеют только те культурные характеристики, которые используются для маркировки различий и групповых границ, ане представления специалистов о том, что более характерно или «традиционно» для той или иной культурной общности;- именно конструируемые в этом контексте культурные стандарты используются для оценки и суждений об этнической принадлежности;70- ключевую роль в конструировании этнической идентичности играетполитика этнического предпринимательства, то есть мобилизация членов этнической группы на коллективные действия со стороны лидеров, которыепреследуют политические цели, а не выражают культурную идеологию группы или «волю народа»92.Другими словами, Ф.Барт утверждает, что этнос или этничность не являются имманентно заданными социальными и культурными позициями тойили иной группы, не являются естественным результатом свободного выбора, а определены политическими, экономическими и историческими обстоятельствами, которые могут моделироваться извне и целенаправленно с цельюболее жесткой «маркировки» тех или иных культурных различий и границ.Именно эти «маркеры», а не собственно определенность культурных различий, формируют организационные и институциональные константы этноса.Во всяком случае, этноса, как субъекта политики и, вообще, как автономногосоциального субъекта.
В ином случае, субъектность этноса ни в политике, нив ином социальном пространстве невозможна.Данная точка зрения, как уже отмечалось, достаточно широко распространена в западной, особенно, англо-американской этнологической литературе. Отечественные исследователи, не отвергая ее по существу, тем не менее, делают соответствующие оговорки, настаивая на онтологической реалистичности этноса93.
Но эта позиция поддерживается в нашей литературенаиболее последовательно В.А.Тишковым, который отмечает, что особеннонастойчиво этими маркерами метят народы «в обществах, где этнокультурным различиям придается первостепенный смысл и институциональная форма. Именно так обстоит дело в России,- подчеркивает он,- где на протяжениибольшей части ХХ в. эти различия оформлялись, «окучивались» и «пропалывались» государством и наукой с особым рвением»94.92См.: Ачкасов В.А.
Этнополитология: Учебник. – СПб., 2005. С.31.См. напр.: Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. – Ставрополь,2001. С. 35-40.94Тишков В.А. Идентичность и культурные границы. С.35.9371Вместе с тем, независимо от того, онтологична или когнитивна природаэтнической идентичности, большинство авторов солидарны в том, что именно она концентрирует в себе контраверсивность дискурса этносов и порождает этнические и этнополитические конфликты.
Неизбежность контраверсивности этнических идентичностей, якобы, порождается самим способомконструирования этнической идентичности, в которой наиболее существенным является фиксация границы «не-тождества». Любая идентичность формируется через «социетальные границы, дающие возможность индивидуальным членам общества, также как и группам, обрести чувство «мы» - «они»,позволяющее ориентироваться в реальных и воображаемых сообществах»95.Но линии разрыва по этническим основаниям всегда резче и глубже, чем линии, разделяющие людей по другим идентификационным признакам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
