Диссертация (1147213), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Эта «сумма общепринятых норм иобразцов», относящаяся к группе, занимает, как правило, лишь вторичный,третичный и т.д. пласты этой идентичности, ожидая условий своей актуализации. Именно адаптивная функция идентичности, как индивидуальной, так80Erikson E. Insight and Responsibility. P.675-678.Ачкасов В.А.
Этнополитология: Учебник.- СПб., 2005. С.19.82Хабермас Ю. В поисках национальной идентичности: Философские и политические статьи.- Донецк, 1999.С.76.8162и групповой, делает ее, на наш взгляд, реальной когнитивной площадкой,устойчивость или неустойчивость которой и порождает социальные фрустрации и кризисы идентичности.
Любые динамические подвижки социальнойсреды, средством адаптации к которой и выступает идентичность, деформируетфункциональнуюполнотуидентичности,порождая,согласноЭ.Эриксону, нормативные, психосоциальные кризисы, выражающиеся в активном переосмыслении своего места в социуме, своих целей, интересов иотношений с окружающим миром.Любой кризис идентичности, будь-то индивидуальный или групповой,вызывает схожие психосоциальные последствия: фрустрацию, депрессию,социальную депривацию, агрессивность, внутренний или внешний конфликт.Каждый из таких кризисов, Э.Эриксон рассматривает не только с его негативной стороны, но и позитивной, поскольку психосоциальный кризис и егопоследствия есть необходимый этап освоения и личностью, и группой, новойидентичности, адекватной новым социальным реалиям, без чего была бы невозможно эволюция цивилизации.
Подытоживая эту логическую цепочкувзаимосвязи кризиса идентичности с общественными подвижками, П.Бергери Т.Лукман отмечают: «Процесс этот не является односторонним и механическим…, а предполагает диалектическую связь между объективной и субъективно установленной идентичностями»83.Таким образом, целый ряд групповых идентификаций преломляетсяпосредством такой диалектической взаимосвязи в индивидуальную и обратно, как «сознательное отнесение себя к какой-либо этнической общности»,предстающее как «использование тех или иных этнических ярлыков и ихконкретное толкование»84.
При этом, по многочисленным социологическимисследованиям, в структуре социальных идентификаций личности одно изнаиболее существенных мест занимает именно этническая самоидентифика83Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания.- М., 1995.С.254.84Ethnic Edentity: Cultural Continuties and Change / Ed. by G.de Vos, L. Romanucci-Ross.- Chicago, London,1982. P.16.63ция. В совокупности социальных позиций, статусов, ролей, каждая из которых формирует свою константу в личностной самоидентификации, этничность представляет собой наиболее устойчивую категоризацию идентичности.Другое дело, что сама этничность и ее идентификационные параметры,как социальное явление, достаточно подвижны и находятся в постояннойтрансформации от менее значимых состояний, к более значимым и обратно.Исследование этой «подвижности» содержания этничности убедительно свидетельствует о социометрическом измерении и детерминантах данного явления.
Анализ динамических характеристик этнической идентичности показывает, что она представляет собой «изменяющееся, ситуативное явление,имеющее свою историю и используемое в разных контекстах»85, в зависимости от условий и внешнего «спроса» на этническую идентичность. «Спрос»на нее возрастает, по всей видимости, в условиях динамичных социальныхизменений, когда иные социальные идентификации утрачивают устойчивуюфункциональность в качестве средства социальной адаптации и этническаяидентичность оказывается наиболее стабильной моделью преодоленияфрустрации и аномии (состояния принципиальной неопределенности, непредсказуемости социальных позиций).Тем самым, мы видим, что место этнической самоидентификации вструктуре личностного самоопределения не постоянно.
Его реальное значение в личностной идентичности зависит от той адаптационной роли этнической идентичности, которая «предписывается» ей объективной ситуацией,которая складывается из диалектического единства между «объективной исубъективно установленнойидентичностями». Как отмечает известныйнемецкий политолог А. Нойман: «Идентичность – это не данность, а отношение, постоянно формируемое и реформируемое в рамках определенного дис-85Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России.- М., 2003.С.11.64курса»86.
Эта корреляция этнической идентичности с внешними условиямиподчеркивает, с одной стороны, ее объективную социальную обусловленность, а с другой стороны, то обстоятельство, что «субъективная установка»идентичности, хотя и имеет важное значение в отборе соответствующих признаков, не так безгранична, как мыслится критиками примордиализма.Здесь особенно очевидно, что тезис инструментализма о принципиальной факультативности этнической идентичности, ангажированности еевнешними «заказчиками», имеет свои слабые стороны. Этот «факультативный» внешний «заказ» явно не исчерпывает весь набор факторов, обуславливающих актуализацию этнической идентичности и этническую мобилизациюмасс.
Внешний субъективный «заказ» должен накладываться на благоприятную объективную ситуацию, чтобы успешно локализоваться и актуализироваться в «Я-образе» личности, как актуальный параметр социальной позиции. Как совершенно справедливо замечает В.А.Ачкасов, «в кризисном, нестабильном социуме значимость этнического «Я» существенно повышается,а в период социальной устойчивости как бы отходит на задний план»87, оказываясь на периферии значимых социальных характеристик.Отмечая справедливость данного замечания в его общем содержании,разделяемого, кстати, многими отечественными и зарубежными исследователями, считаем нужным оговорить, однако, что этот тезис представляет собойлишь первое приближение к пониманию сути проблемы, определяемой какфеномен «этнизации политики» или «политизации этничности».
Проблема,как нам кажется, должна рассматриваться не только в рамках дихотомичности формата: «кризис – устойчивость», но через анализ существа и природысамого социального кризиса. Скажем, признаваемая всеми экспертамиустойчивая стабильность современного состояния российского общества мало дает оснований для отнесения этнической идентичности уже к периферийным социальным идентификациям россиян. Мы вернемся к этой части86Neumann I.B.
Russia as Central Europe’s Constituting Other.// East European Politics and Societies. – 1993.Vol.7.No.2. P.349.87Ачкасов В.А. Этнополитология: Учебник.- СПб., 2005. С.37-38.65проблемы, связанной с характеристикой природы «кризиса», в завершающейчасти данного раздела, ибо без ясности в этом вопросе трудно понять ту легкость, с которой этническая идентичность оказывается ангажированной мобилизующей силой политической активности этноса в современной России.Проблема подвижности характеристик этнической идентичности естьлишь одна, хотя и исходная, парадигма понимания ее сущности. Вслед за нейвстает проблема истоков формирования этнической идентичности, ее качественной определенности, то есть проблема предпосылок и условий, факторов, обуславливающих ее возникновение и конструирование ее значимых качественных характеристик.
Это, также, проблема места и роли, функций этнической идентичности в «этнизации политики» и росте конфликтогенностисоциума, а также, проблема способов и механизмов замещения этническойидентичностью всех прочих значимых социальных позиций и ролей. Инструментализм, на наш взгляд, отвечает непосредственно на последний извопросов, опуская анализ и ответы на хронологически и методологическипредшествующие ему познавательные задачи.Какова природа этнической идентичности? Как она возникает, в какоймере и в силу каких причин именно этническая идентичность оказываетсяспособной заместить все другие значимые пластики социального бытия? Илидругими словами,«как национализму удается выигрывать состязание нетолько с личностным эгоизмом, но и с такими формами групповых идентификаций, как семья или община, у которых гораздо больше оснований претендовать на личность.
Чем объясняется альтруизм по отношению к нацииили этнической общности в ущерб интересам группы, с которыми личностьсвязана непосредственно?»88. Ответы на эти вопросы важны для правильногопонимания истоков актуализации этнической идентичности и ее повышеннойконфликтогенности в современных условиях российской действительности.Мы уже отмечали, что этничность представляет собой одну из наиболее ранних исторических форм социализации человека. Вместе с выходом из88Тишков В.А. Идентичность и культурные границы. С.33.66животного царства и освоением собственно социальных форм жизнедеятельности – формирование и отправление своей жизни посредством специфического типа отношения и взаимодействий, - человек замещает животнуюстадность своего существования формами социальной общности. Первичными формами организации таких общностей, как известно, предстают род и,как результат его социального развития – племя, объединяющее совокупность родов.
Расширение и умножение хозяйственных связей и социокультурных форм общения и взаимодействия образует и более широкую, родоплеменную, среду существования человека. Именно в рамках племени, гдесвязи между его членами опосредованы более сложными отношениями, чемв первичном его ядре – роде, очевидно, возникает набор особых рефлексий,на почве которых образуется качественно новая семантика осознания и конструирования протоэтнической общности.Согласно утвердившимся в социальной антропологии представлениям,формирование социальной общности последовательно проходит через родоплеменные отношения к народности, а затем и к нации.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
