Диссертация (1147189), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Partisanship and Policy Choice: What’s Left for the Left in Latin America?// Political ResearchQuarterly. 2009. Vol.62. №1. P. 30.190Шереметьев И.К. «Левый поворот» в Латинской Америке глазами экономиста // Латинская Америка. 2007. №2.С. 5.191Красильщиков В.А. Модернизация: зарубежный опыт и уроки для России [Электронный ресурс] // URL:referat.mirslovarei.com_modernizacija-zarubezhnyj-opyt-i-uroki-dlja-rossii_219335.zip (дата обращения: 10.01.2015).90коррупции. Последним гвоздем в крышку гроба неолиберальной политики сталэкономический кризис, охвативший Аргентину в 2001 – 2002 гг.Согласно позиции В.А. Красильщикова, нельзя категорично утверждать, чтоосновным фактором, приведшим к «левому повороту», стали расходы насоциальные нужды: расходы за неолиберальный период на социальную сферувозросли (по сравнению с предшествующим периодом развития региона), нонедостаточно для удовлетворения всех социальных нужд, к тому же, расходы насоциальную сферу значительно уступали расходам в других сферах.
По егомнению, одной из основных причин «левого поворота» стало увеличение уровняобразованности населения, ставшее возможным благодарясущественнымрасходам на начальное и среднее образование. Повышение уровня грамотностипривело к появлению у широких слоев населения протестных настроений, так как«мало-мальски грамотные люди скорее решатся выражать недовольство своимположением, чем неграмотные и забитые»192. К тому же, сыграл свою роль ипроцесс глобализации – благодаря удешевившимся средствам связи и массовойинформации, ранее исключенные из общественной и политической жизни слоинаселения смогли получить информацию о намного более состоятельныхпредставителях социальной иерархии и, сравнив их уровень жизни со своимположением, прийти к мысли о необходимости изменения существующегоположения вещей.В.А.
Красильщиков относит к причинам «левого поворота» (по крайнеймере,в Бразилии) также влияние Китая и Индии. Пример Китая каксоциалистического государства, сочетающего в своей экономике планирование ирыночнуюсоставляющиеивыступающеговкачествеальтернативногонеолиберализму пути развития был крайне привлекателен, позволяя уделятьдостаточное внимание социальной сфере при одновременном накоплениибогатств. Китай и Индия стали одними из крупнейших рынков сбыта продукции192Красильщиков В.А. Модернизация: зарубежный опыт и уроки для России [Электронный ресурс] // URL:http://referat.mirslovarei.com_modernizacija-zarubezhnyj-opyt-i-uroki-dlja-rossii_219335.zip (дата обращения:10.01.2015).91латиноамериканского сельского хозяйства и сырьевой промышленности, чтоспособствовало росту доходов.
Это позволило тратить больше средств насоциальную сферу, что, по мнению исследователя, предоставляло «левым»политикам существенные преференции.Келли Хоффман и Мигель Анхель Сентено придерживаются той точкизрения, что неравенство и, как следствие, бедность, ставшие результатомнеравномерного распределения доходов, проявились лишь с внедрениемнеолиберальной экономической модели193. Вместе с тем они утверждают, чтоуровень бедности упал после реформ начала 1990-х гг., вместе с тем возросуровень неравенства. Средний класс пострадал больше всего: начался процесс егоразмывания, смещения в сторону низших классов, во многом за счет уменьшениядоходов на 30%. Так, в 1970 г. в аргентинском Буэнос-Айресе насчитывалось 3%бедняков, тогда как уже в 1990 г.
эта цифра составила 20%. Наибольшее числобедных насчитывалось в сельской местности: в 1980 г. в некоторых странахЛатинской Америки 80% сельских жителей были бедняками. В последующиедесятилетия, во многом за счет урбанизации, показатели бедности в деревняхснизились, тогда как в городах отмечался прирост бедняков до 30%.194 Вместе стем, повсеместно уменьшалось число рабочих мест и ставка оплаты труда.Согласно Хоффман и Сентено, три фактора повлияли на наличие неравенства влатиноамериканском обществе: 1) чрезвычайно длительное колониальноепрошлое и неоднозначное, тяжелое, подчиненное, зависимое развитие внутриглобальной мировой системы; 2) сохранение после интегрирования в мировуюэкономику такой социальной структуры, в которой существует малочисленнаяограниченная замкнутая каста самых богатых на верху и бесчисленноебольшинствонеинтегрированных,фрустрированныхгражданвнизу;3)отрицательная, негативная корреляция между способностью государства сделатьчто-либо и неравенством: чем авторитарнее и бюрократизированнее государство,тем выше уровень неравенства.
К последнему пункту также добавляется193Hoffman K., Centeno M.A. The Lopsided Continent: Inequality in Latin America//Annual Review of Sociology. 2003.Vol.29. P.367.194Ibid. P.370.92присутствие широкомасштабного неформального сектора в экономике, в которомконцентрируетсябольшинствосамыхобездоленных,неспособныхкак-тоизменить свой социальный статус195.Курт Вейланд отводит неолиберализму непрямую роль в появлении «левогоповорота». По его мнению, экономический бум, произошедший в государствахрантье, являющихся добытчиками и экспортерами природных энергоресурсов ивызванныйимденежныйпоток,явилсякатализаторомрадикальныхиволюнтаристских нападок на существующую модель и положение вещей в рядестран регионавлияниена(Венесуэла, Эквадор, Боливия).
Экономический бум оказалтрикатегорииполитическихакторовЛатинскойАмерики:неолибералов, которые потеряли почву под ногами, так как были убеждены всуществующих экономических ограничениях; «левых» и рядового населения,которые получили надежду на большие возможности в новых условиях. Встранах, где не было ставки на ренту или имела место ограниченность в ресурсах,«левым» пришлось действовать в существующем поле представительнойдемократии и рыночной экономики (Уругвай, Бразилия, Чили)196.Перуанский социолог и политик Николас Линч считает, что «левыйповорот» стал возможен в силу того, что произошло столкновение междупредставительной демократией, распространившейся по региону после третьейволны демократизации, и неолиберальной экономической политикой, т.е.
«такимрежимом, основанном на политическом равенстве как демократия и экономикой,которая работает во благо только ограниченной части населения, организованнойв олигополию, каковое натяжение подточило материальные основания режима иподвигло граждан на поиски альтернативной модели сочетания экономики иполитики»197.Джин Гругель и Пиа Риггироцци прослеживают историю кризисанеолиберализма, имевшего место в начале XXI века, еще с 1930-х гг., когда195Hoffman K., Centeno M.A. The Lopsided Continent: Inequality in Latin America.
P.382-383.Weyland K. The Rise of Latin America’s Two Lefts: Insights from Rentier State Theory// Comparative Politics. 2009.Vol.41. №2. P. 146.197Lynch N. What The ―Left‖ Means in Latin America Now?// Constellations. 2007. Vol. 14. №3. P. 374.19693произошел крах либеральной экономической модели, построенной на олигархии иэкспорте сельскохозяйственной продукции. Тогда кризис был разрешен двумяпутями: привлечением иностранного капитала и активной индустриализациейвнутренней экономики198.В начале 2000-х гг.
«левые» на континенте, за прошедшие два десятилетиясдавшие свои позиции «правым» и «центристам», проповедовавшим политикунеолиберализма, вновь заявили о себе. Во многом, причиной тому стал крахнеолиберальной экономической политики, не справившейся с присущимиЛатинской Америке проблемами – глубоким социальным неравенством,бедностью, несправедливым перераспределением дохода, власти и возможностей.Также благодаря утверждению демократии как формы правления и наличиюинститута выборов, в конце 1990-х – начале 2000-х гг., «левые» пришли к властив таких странах как Венесуэла, Бразилия, Уругвай, Аргентина, Боливия, Перу иНикарагуа.Хорхе Кастаньеда в статье «Latin America’s Left Turn» делит «левых» этогопериода на два вида: первый вид составляют коммунисты старого толка, видящиесвои корни в Коммунистическом Интернационале и Октябрьской Революции,второй вид – «левые» популистского толка.Сам эпитет «новые» по отношению к «левым» является характеристикой,показывающей их положение во времени, а не качественную характеристику:«новые левые являются новыми так как они современные, а не потому что онилучше или хуже тех, что были до них».199Авторы книги The New Latin American Left употребляют наряду с термином«новые левые» термин «исторические левые» и проводят следующий временнойраздел между ними: к «историческим левым» относятся «левые» периода с 1959 г.по 1990 г., а после 1990 г.
и по настоящее время продолжается период «новыхлевых».198Grugel J., Riggirozzi P. The End of the Embrace? Neoliberalism and Alternatives to Neoliberalism in Latin America//Governance After Neoliberalism in Latin America / Ed. by Jean Grugel and Pia Riggirozzi. N.Y., 2009. P.4.199Rodrìguez-Garavito C.,Barrett P., Chavez D.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
