Диссертация (1147180), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Однако при всех этих метаморфозах,ключевым моментом для политики СДРПШ в ходе внедрения многихсоциальныхпрограммоставалосьналаживаниесвязейсместнымисамоуправлениями.С. Монтин и И. Элендер выделяют три фазы построения отношенийгосударства с местными самоуправлениями. Первая фаза (с конца 1940-х досередины 1970-х гг.) связана с повышением эффективности политикимуниципалитетов и коммунальных образований. В частности, былаобразована профессиональная бюрократия на местах.
Вторая фаза развитияместныхсамоуправленийправительствосоветов,инициировалосубкоммунальныхполномочияминачаласьдляссерединыпоявлениесоветовреализациис1970-хлокальныхкогдаконсультативныхнаделениемсоциальнойгг.,политики.ихвластнымиБылитакжеразработаны реформы для поддержки деятельности окружных партийныхорганизаций, поощрения гражданского участия в принятии решений.Третий этап (с середины 1980-х гг.) – время воплощение идей «новогообщественного управления».218 На данной стадии социал-демократическоеправительство передало некоторые государственные функции на уровенькоммун по методу принятия ряда дискреционных законов: Акт о социальных218См.
Montin S., Eländer I. Citizenship, Consumerism and Local Government in Sweden // Scandinavian PoliticalStudies. 1995. Vol. 18. № 1. p. 28120услугах (1983 г.); Акт о здоровье и медицинском уходе и Акт о планированиии строительстве (оба – 1987 г.). Вместе с проведённым в 1970-х гг.разделением, а в ряде случаев и укрупнением локальных исполнительныхорганов, все эти меры имели отношение к политике децентрализации. В своюочередь, эта политика создала почву для ревизии взаимоотношений междуполитическим центром и периферией. Дерегуляция, сопровождавшаявведениедискреционныхзаконов,обернуласьпоявлениемидеи«менеджмента по целям».
Её смысл заключен в том, что отныне политикидолжны были в большей степени заботиться о разработке и реализации целейсоциальной политики в соответствие с человеческими потребностями исистематической оценкой результатов производства социальных услуг.Однако практика показала недееспособность «менеджмента по целям»,поскольку зачастую цели были расплывчаты и давали возможность дляпроизвола. Кроме того, коммуны не обладали достаточной культуройоценивания. Поэтому было принято решение обратиться к моделипокупателя/поставщикавусловияхуниверсалистскогогосударствавсеобщего благосостояния. То есть, правительство допускало, что услугибудут оказываться частным образом притом, что государство черезмуниципальные образования и советы возьмёт на себя роль заказчика, нооплата заказов будет происходить пропорционально объёму получателей.
Вдополнение к этому, социал-демократы хотели, чтобы политическиемероприятия были отделены от исполнения, а сами исполняющиеорганизации не были подвержены повседневному контролю.Такая позиция стала первым шагом на пути к частичной приватизации иреализации принципа свободы выбора в социальной политике. Приватизацияникогда не рассматривалась представителями СДРПШв качествеважнейшего политического вопроса в дискуссиях о новой административнойполитике. Применительно к сфере социального обеспечения она давалавозможность для её модернизации и обеспечения разнообразия за счётпоявления естественной конкуренции между различными провайдерами.121Наконец, граждане могли сами оказывать влияние на производство услуг,выбирать между различными их видами, к чему также стремились тогдашниеполитические руководители.
Неудивительного, что к концу 1980-х гг.министр финансов Чель Улоф Фельдт заявлял о более реалистичном подходек капитализму, чем это обычно выражалось идеологами СДРПШ. Очевидно,что риторика социал-демократов в те времена немногим отличалась отзаявлений оппозиционных правых партий. Об этом, в частности, говорят ишведские исследователи. С. Монтин и И. Элендер, например, по этомуповоду пишут следующее: «Действительно, существовала заметная разницамежду социалистической и несоциалистической партиями о том, какконцептуализироватьгражданство,новсозданииполитическихрекомендаций в отношении текущей коммунальной политики в Швеции они,тем не менее, сблизились друг с другом».219 В то же время П. Блумквистуказываетнато,что«идеи«новогообщественногоуправления»предоставили платформу для совместного пересмотра левыми и правымиполитиками характера и значения системы социального обеспечения встране».220 Какие бы доводы не приводились в пользу такого явногосближения идеологий противостоящих политических блоков, более важно то,что коалиционное правительство К.
Бильдта, сформировавшееся послеправительственных выборов 1991 г., продолжило и усилило курс налиберализациюимаркетизациюшведскогогосударствавсеобщегоблагосостояния.И происходило это на фоне ухудшения экономической обстановки встране и в процессе вступления в Европейский Союз. В начале последнегодесятилетия XX века Швеция находилась в глубокой экономическойрецессии. Экономический рост до середины 1990-х имел отрицательныепоказатели, серьёзный экономический спад сопровождался банкротствомкомпаний и радикальной перестройкой бизнеса.
От политики полной219220Ibid, p. 45Blomqvist P. The Turn to Privatization in Swedish Welfare Services: A Matter of Ideas? Uppsala, 2005. p. 20122занятости,типичнойдляуниверсалистскогогосударствавсеобщегоблагосостояния, правительство перешло к политике удержания инфляции нанизком уровне, что даёт повод для разговоров об отходе от одного изключевыхпринциповвсеохватывающей«шведскоймодели».Вполитических кругах существовал консенсус в отношении того, что даннаяполитика должна быть поддержана приверженностью фиксированномуобменному курсу шведской кроны, но эта уверенность исчезла, когдаРиксбанк в декабре 1992 г. всё же сдался, пустив национальную валюту всвободный дрейф. Правительству, таким образом, ничего не оставалось, какобратиться к политике сокращений социальных выплат. Так называемый«первый кризисный пакет», принятый осенью того же года, встретил малоразногласий среди политических оппонентов относительно того, какиесоциальные группы должны были нести бремя данных сокращений.
Поглубокому убеждению К. Дальстрёма, «консенсус был достигнут благодаряпосредничествуключевыхдолжностныхлиц,потенциальный политический конфликт».221Однакопредотвратившихдолжностные лица итогдашние либеральные политики не смогли избежать безработицы. Нестолько кризис, сколько глобализация повлияла на понижение уровнязанятости в стране.
Согласно приводимым многими исследователямиданным, уровень безработицы возрос до чуть более 8% и балансировалвокруг этого показателя вплоть до конца столетия.222 Но и после этого, в2000-х,этацифрабылавышеотметкипредкризисноговремени.Последовательная интеграция Швеции в международную экономику такжепривела к серьёзным различиям в уровне жизни высококвалифицированныхкадров и всех остальных работников, что породило феномен «социальнойизоляции» и укрепило неравенство в доходах, с которым прежняя «шведскаямодель» пыталась бороться.221222Dahlström C.
Big Cuts, Little Time: Welfare State Retrenchment in Sweden, Göteborg, 2005. p. 2См. напр.123Особенно сильно от разделения на инсайдеров и аутсайдеров пострадалимолодёжь без опыта работы, люди предпенсионного возраста, материодиночки и иммигранты. Эта проблема стала бурно обсуждаемой в научнойсреде. Так, статьи известного политолога Йоакима Пальме посвященыизучению различных аспектов доходного неравенства в современнойШвеции.
Его главной целью было осмыслить последствия экономическогокризиса по отношению к благосостоянию отдельных граждан и понять, чтопроизошло со «шведской моделью» с точки зрения разбалансировки доходов.Пальме не оспаривает тот факт, что распространённые изменения ввозрастной структуре доходов и экономических ресурсов происходили в1990-х гг. Если раньше всё большее число граждан, в том числе уязвимыегруппы (молодёжь, матери-одиночки, иммигранты), обладало денежнымзапасом, то в настоящем наблюдается его недостаток или полное отсутствиесреди них.
Доступные индивидам и семьям ресурсы пострадали отмакроэкономического кризиса,и аналогичное суждение уместно и вотношении программ социальной политики, что, в свою очередь, имелосерьёзные последствия для широкого набора пособий и услуг. Условияжизни семей с детьми ухудшились, а доходы оказались скудными. В сферезанятости широко распространились психологически напряжённые видыработ, в то время как среди многих работников наблюдались стрессы: страхи,волнения и тревоги. Повысилась и так называемая жилищная сегрегация.«Это, – пишет Й. Пальме, – представляет более благодатную почву длядействий, основанных на восприятии собственных интересов и отношений,построенных на стереотипах и предрассудках».223О жилищной сегрегации, но в ключе возросшей иммиграции ипроблемах иммигрантов, пишет и Маурисио Рохас.
В принципе иммиграциябыла не новым явлением для Швеции, и уже после Второй мировой войныэто скандинавское государство столкнулось с её массово-бесконтрольным223Palme J., Fritzell J., Bergmark Å End of Equality? The Welfare State Model Beyond the Crisis // Framtider,Stockholm: Federativ Tryckeri AB. 2008. p. 8124характером. И тогда это были трудовые мигранты, не испытывавшиесложностей с трудоустройством на новом месте пребывания. Стране,сумевшей сохранить свой промышленный потенциал, в послевоенное времятребовалось огромное количество рабочих рук, которых явно не хватало.Поэтому шведские работодатели зачастую ориентировались на такие страны,как Италия, Югославия или Греция для привлечения рабочей силы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
