Диссертация (1145237), страница 28

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 28)

Мышление и соображения морали // Ответственность и суждение. M.: Изд. Ин-таГайдара, 2013 С. 243.181135инерционно готов сменить «старый» кодекс чести и добродетели на новый, пустьдаже и полностью противоположный прежнему. Максима послушной массы притоталитарном режиме состоит в том, что «чем тверже люди держались старогокодекса, тем с большей готовностью они приспособятся к новому».Так, внацистской Германии произошло переключение от одной моральной установки«Не убий!» на прямо противоположную «Убий!», в этом отношении действияпособников рассматриваются как исполнение нового государственного закона, каквоспроизводствопривычкижитьпоустановленнымправиламибытьзаконопослушным гражданином. По Арендт, не умение мыслить напрямую связанос отказом человека от «со-вести»182 в качестве того, что позволяет «ведатьсовместно и самостоятельно»183. В данном случае совместное и самостоятельное«ведание»,получающееразвитиевмыслительномпроцессе,возможность для человека жить в мире и ладу с самим собой.открываетСовесть делаетявленным различие в структуре «я», так как «я» не является целостным: «я снеизбежностью оказываюсь двумя в одном»184.

Способность мышления – это опытпереживания различия в тождественном, способность соотнестись с самим собой вмысленном диалоге. Мышление в его истинном смысле является процессомсвязывания двух «я», что позволяет человеку остаться один на один со своейсовестью и при этом не испытывать чувство одиночества или вины. Отсутствиеспособности мыслить свидетельствует о невозможности остаться наедине с самимсобой, потому что человек слишком занят исполнением правил и законов, незадаваясь вопросом об их возможной преступной природе.

Аренд формулируетследующее положение, исходя из позиции «классической» этической парадигмы:«лучше страдать, чем совершать дурные поступки»185. В то время как фашистскаямораль, гласит, что, выбирая между собственной жизнью и жизнью другогоТам же. С. 220.Там же. С. 220184Там же. С. 251.185Арендт Х. Личная ответственность при диктатуре // Ответственность и суждение.

M.: Изд.Ин-та Гайдара, 2013 С. 48.182183136человека, индивид с неизбежностью должен сохранить свою жизнь, исполняя приэтом преступный приказ руководства как обычную рутинную работу. В связи сэтим налицо отказ признать личную ответственность за содеянное, так как в своихдействиях индивид руководствуется новым объективным правилом или словомФюрера.

Люди, принимавшие участие в преступлениях нацистского режима,отказывались нести ответственность за нацизм, потому что были не состояниипротивопоставить объективным историческим процессам собственное суждение.Арендт отрицает возможность переживания коллективной вины за преступленияфашизма, она постулирует, что «вина и невиновность имеют смысл только вотношении отдельной личности»186. В то время как анонимность тоталитарнойбюрократии Третьего Рейха внушала людям иллюзию, что они лишь «винтики» вэтой машине убийства и уничтожения, тогда как суд над Эйхманом показал, чтозлодеяния совершал человек, который должен нести личную ответственность засодеянное.

Парадокс заключается в том, что моральным оправданием участия впреступлениях нацистского режима для людей было то, что они как раз исполнялисвой «моральный долг», подчиняясь новым правилам. В основе моральногоаргумента фашистской морали лежит логика выбора наименьшего из зол: «передлицом двух зол наш долг – выбрать меньшее, тогда как вообще отказаться отвыбора безответственно»187. Идея приемлемости наименьшего из зол прекраснослужит оправданию преступлений тоталитарных режимов, маскируя тот факт, чтолюди все же выбирают зло и играют по его правилам.

Так, Эйхман в своейпреступной деятельности постоянно придерживался правила избегания излишнейжестокости, парадокс здесь заключается в том, что «совесть Эйхмана протестовалапротив любой мысли о жестокости, не против мысли об убийстве»188. Новая моральТретьегоРейхатребовалаубиватьлюдей,иименнопредставителидобропорядочной части общества были первыми, кто автоматически сменили однуТам же.

С. 60.Там же. С. 68.188Там же. С. 75.186187137систему ценностей на другую. Поэтому для Арендт люди, которые отказались отучастия и сотрудничества с нацистским режимом, предстают как способныемыслить, выносить суждения о мире и нести ответственность за свои собственныепоступки. Они отказывались убивать, потому «что не хотели в дальнейшем жить субийцами, т. е.

с самими собой»189. Аренд констатирует тот факт, что пригитлеровском режиме, произошел коллапсом морали добропорядочного общества,которое в определенный момент утратило способность пользоваться своим умом.Корни этого коллапса, как мы полагаем, лежат в развитии капиталистического типарациональности, который радикальным образом преобразовал мышление человека.В связи с этим мышление приобретает коннотации познания, которое несет в себецель изучения чувственных вещей, на базе чего происходит формированиецелостной картины мира, где истина служит прагматическим целям и утрачиваетсвое трансцендентное измерение. Капиталистическая рациональность скрывает отчеловека его изначальную раздвоенность, которую постулирует Арендт, онаформирует миф о целостном «я».

Диалоговая структура мышления как опытпереживания нетождественного в тождественном, как способность остатьсянаедине с собой, поставив под вопрос наличествующие условия существования, –это и есть настоящая опасность для капиталистической системы рациональности,где мыслить и выносить личные суждения о мире оказывается излишним.В представленной главе произведена реконструкция процесса формированиякультуры капитализма. Было прослежено, каким образом производственныекапиталистические законы начинают подчинять своей логике культуру (в томчисле искусство и музыку) и формировать особую фетишисткую реальность,которая ставит препятствия на пути реализации трансцендентной природычеловека.

Фетишисткая реальность капитализма создает особый тип культуры,который несет в себе новые ценности, смысловые значения и установки. Новый типкапиталистичекой культуры выстраивается на основании изменения способов189Там же. С. 78.138функционирования пространства и времени, которые перестают быть формамичувственности субъекта.

За счет процесса сведения времени к пространству,связанного с тем, что рабочее временя становится эквивалентно количествупроизведенных вещей, происходит капитализация и объективация времени.Овеществленное время становится основанием для формирования отдельнойкапиталистической реальности, в которую человек включается в качестве товараили вещи, имеющей стоимостной эквивалент. Таким образом, капитализмстановится господствующим представлением, которое кладется в основу новоготипа культуры.

Такая культура оказывается воплощением представления оценности меновой стоимости как эквивалента для определения всех типовобщественных отношений. Более того, культура капитализма обуславливает иформирует особый тип мышления, в основе своей содержащий принципкалькуляции и закон стоимости. Субъект и интерсубъективные отношения врамках капиталистической культуры обретают дополнительное количественноеизмерение, которое и определяет их ценность. Так, в рамках нового типа культурыформируется капиталистическая рациональность, воплощающая особый типмировоззрения,основанныйнакалькуляции.Иррациональныймоменткапиталистической культуры заключается в том, что новая реальность, в рамкахкоторой ценности капитализма обладают значимостью, носит иллюзорный,фиктивный характер.

Однако, в силу того, что человек интегрирован в новый типкультуры и, более того, подчинен его доминирующим представлениям, то увидетьиррациольную изнанку капиталистической системы отношений оказываетсядовольно сложно. Видимая рациональность, закономерность, слаженностькапиталистической культуры скрывает ее фрагментированный, несистемный ислучайный характер. Новая товарная вещественность, которая производитсякапиталистической культурой, обладает значимостью лишь благодаря нарративам,которые складываются вокруг и по поводу товаров.

Иррациональностькапиталистической культуры проявляется в метаязыке, который воплощаетмагический способ мышления, в силу которого товарный мир обретает коннотации139ценности и значимости не в силу его качественных и материальных характеристик,аблагодарятемсмыслам,которымиегонаделяеткапиталистическаядискурсивность. Смысл товара заключается в возможности удовлетворенияложных потребностей, которые навязываются человеку капиталистическойкультурой.

Так, индивид оказывается «зачарован» нарративами о товарах инеобходимостью обладания ими как особенными знаками, которые позволяют емубыть включенным в культуру капитализма. Капитализм производит ситуациюперекодирования культуры и ее основных ценностей в соответствии с закономстоимости и при помощи риторических обоснований, которые маскируютиллюзорный характер фетишисткой капиталистической реальности. Товар вусловиях капиталистической культуры сам по себе не обладает ценностью, оннаделяется ею только благодаря смыслам, привнесенным извне, то есть в силудостаточно эффективной идеологической риторики.

Характеристики

Список файлов диссертации